Коллектив авторов - Фантасофия. Выпуск 5. Фэнтези и Магический реализм
Вопреки всем детским ожиданиям, прошло несколько дней, но котенок так и не объявился. От него осталась лишь одна фотография. Расстроенный ребенок забросил все свои игрушки, его перестали радовать даже его любимые шоколадные конфеты. Печальный малыш все время сидел на полу в своей комнате и смотрел на фотографию Снежка, гадая, что же могло случиться с его маленьким другом. Незаметно наступило 31 декабря, и в доме стали собираться гости. Несмотря на все уговоры родителей, Иван отказывался выйти из своей комнаты. Не помогло даже известие о том, что в гостях сегодня прелестная пятилетняя кузина Настя. Доселе питавший нежную детскую привязанность к этой славной девочке, мальчик лишь насупился и отвернулся. Тогда его мама, будучи разумной женщиной, решила пойти на уловку и рассказала своему сыну о том, что под Новый год, когда Кремлевские куранты пробьют двенадцать, можно загадать любое желание и оно обязательно сбудется. Но для этого надо выйти из комнаты и присоединиться к гостям, а иначе как же узнаешь, что уже полночь. Ванюша был рассудительным мальчиком, а потому решил последовать совету своей доброй матушки…
А что же произошло с маленьким Снежком? Куда же он делся?
Впервые выйдя на улицу и попав в огромный мир людей, котенок сначала растерялся: все ему казалось таким большим и неизвестным. Вдруг на голову ему что-то упало, такое мокрое и белое. Тут он услышал заливистый смех своего друга и маленького хозяина, Ивана, который заговорчески подмигнув, сообщил ему, что это был всего лишь снег. Котенок не знал, что такое снег, но догадывался, что это нечто безобидное и может даже – интересное. Развеселившись, Снежок с разбегу бухнулся в большой белый сугроб. Там было тепло, но все так же немного мокро, а потому котенок поспешил ретироваться. Вдруг что-то непонятное, смешно шумящее, пробежало мимо. Это была маленькая машинка, которой управлял соседский мальчик Боря. Очевидно, приняв игрушку за какое-то диковинное существо, а может и по другим, не известным нам причинам, Снежок пустился за ней вдогонку. Машинка, набирая скорость, сердито фырча, устремилась в лес, именуемый у людей странным словом «парк», и скрылась за большим заснеженным кустом. Вот так котенок и пропал…
В парке было очень красиво. Большие столетние дубы были покрыты толстым слоем снега, причудливо переливавшимся на солнце. Маленький котенок, впервые попавший в лес, нашел здесь много интересного: тоненькие веточки калины и холодные, хрустальные сосульки, несомненно, пришлись ему по вкусу. Но вскоре наступила ночь, и чудесная городская аллея превратилась в мрачное место с большими зловещими деревьями. Со всех сторон слышались незнакомые звуки, гулким эхом отдающиеся по всему парку, сотрясающие вековых великанов. Не зная дороги обратно, котенок в нерешительности стал озираться по сторонам. Где-то наверху испугано закричала сорока, словно предупреждая о грозящей опасности. Вдруг впереди, около густых кустов послышался непонятный шорох, донеслось злобное рычание, и в темноте засверкали три пары красных глаз. Это одичавшие собаки, живущие здесь, почуяв добычу, собирались растерзать бедное, маленькое существо. Сердце Снежка сжалось от ужаса, он закрыл глаза и приготовился к неминуемой гибели…
Через несколько мгновений чьи-то нежные, горячие руки подняли котенка наверх и завернули во что-то теплое и мягкое. Открыв глаза, Снежок увидел пожилых супругов, которые закутали его в пушистый шарф и ласково смотрели на него. «Какой красивый малыш потерялся, как хорошо, что мы сегодня решили прогуляться в парке и смогли спасти это милое создание от мерзких собак», – решили супруги и взяли Снежка домой. Там его обогрели и дали молока. С тех пор он стал жить у этой милой супружеской четы. Здесь ему было хорошо, но все же он грустил по прежнему хозяину. Видя печаль этого пушистого комочка, сердобольные люди решили отнести его в дом жившего неподалеку мальчугана, который, по их мнению, сможет стать котенку хорошим другом.
Незаметно наступил вечер и все сели праздновать. Время стремительно летело, и Ванечка, затаив дыхание, с замиранием сердца ждал наступления Нового года. И вот, наконец-то, стрелки достигли заветной цифры 12, и начался отсчет последних секунд Старого года. Наступило чудесное, волшебное время, когда загадываются желания. И Иван загадал, загадал, чтобы его маленький друг, котенок Снежок, нашелся.
На следующее утро мальчик встал раньше всех, и со всех ног побежал к елке, надеясь заметить своего Снежка. Под елкой было много подарков: сладости, игрушки, мячики, но котенка там не было. Отчаявшись, Иван подумал, что его желание не исполнилось, как вдруг тишину комнаты нарушило знакомое и близкое: «Мяу». Малыш бросился на кухню и увидел: о, чудо, его маленький мохнатый друг, весело резвился под столом, пытаясь догнать свой пушистый хвост. Слезы радости навернулись на глазах у малыша, и он бросился обнимать Снежка.
Вот так и случилось маленькое новогоднее чудо. Друзья обрели друг друга и стали вновь играть в прятки и устраивать другие невинные детские шалости. Радостные родители смотрели на своего сына и улыбались, внутренне благодаря своих добрых соседей за такой приятный сюрприз. Они и подумать не могли, какое чудо может сотворить горячее желание ребенка вернуть утраченного друга. Ведь чудеса случаются не только в сказках.
Рустам Нуриев
Жирные солнечные пятна
1
Солнце-солнце лоснилось жирными пятнами на краях газеты, по ее диагонали, пятнами-следами божественного блина. Свежевыкрашенная длинная летняя деревня проплывала вдоль шоссе, вдоль дороги «Самара – Неаполь», вдоволь и жары, и пыли, и лесных озер для тех, кто в пути…
Но путь, как говорят, не всегда обновление, но всегда подведение итогов, если и нет таковых.
Если начинается маленькое намерение жить легко и приятно, жить и дышать лесной субстанцией из кислорода и комаров, из шорохов куропаток и ягод, играющих в прятки, жить и готовить блины пачками…
И те, кто бегал когда-то за воздушным змеем, уселись в длинномерседесные ракеты и улетели за новыми победами. И они, и они тоже живут под солнцем, и я это они, и они это я. Та естественность перехода от «я» к «мы», от «мы» к «они» близка по уровню необходимости приспосабливаться к танцу снежинок у елочки. Вот сейчас локальный вечерок в рамках концертного расписания местного оркестра сыграет симфонию о ночных кошмарах Берлиоза.
Впрочем, мои последовательные утверждения едва-едва держатся на крыле аэроплана. К чему тогда упоминания о том, во что я вовлечен – об игре контрабасовыми нотами, безнадежно отстающей от волшебной палочки дирижера? Я живу внутри механизма, состоящего из композитора-дирижера-исполнителей, живу и радуюсь, и проедаю в буфете карманные 115 рублей. Но это ли главное?
Слова, слова, слова – то снежинки, то желтые как журнал листья крутятся откуда-то сверху. Кто-то дарит все это, значит, инвестиции наших смотрений в облака были рассмотрены.
Я спою, но пока я ищу нужный список слов, да такой, чтобы пелось легко, чтобы снега намело, чтобы птица вернулась в марте-апреле, чтобы у января были сине-бежевые тона, а не серые. Я спою, но дудка моя осталась в краю далеком и бестолковом. Моя дудочная странность осталась именно там, чтобы только не рифмоваться с моцартовыми пиано и среднефорте. И дудка, и солнце, и терра инкогнита фатальновеличаво повторяются из столетия в столетие…
Ну, тогда вперед, что ли? Да нет – не надо. Как бы мне теперь подружиться со всеми «надо» и «не надо»? Как бы мне устроиться как-нибудь на скамейке благополучия и смотреть-смотреть на воду? Ведь все равно выравнивание подзабытых ярких снов и тщетных слов о большом закате снова и снова помогут мне встать вровень с самим собой и уехать в ровный Затон к пустой бессмыслице ярких тесемок развеселого Гуся-Бакланоида, обитающего в чудовищном беспорядке. Все равно, мне равняться на ровесников ни к чему и ни к тому, чтобы быть кем-то из тех, и ни к тому, чтобы проникнуть чудом в рэстора-ан, не оглядываясь на весну. Но весна она и есть весна. Все равно я буду-буду-буду будить удобные для писанины случаи. Вот, например телевизор поет свою невнятность, а я свою бумажную.
Ну, тогда вперед, что ли?
В каком таком смысле вперед? Что впереди? Неизведанная неизвестность.
…Падать будет снег. Ровно год назад он падал, ровно год вперед пройдет. И снова-снова снег, новее цвета не найти. И надо-надо в среду, в Интернет толкнуть про снег, про цвет толкнуть сомнения-сомнения. Начало так как нашей общей биологии – солнце. А без электричества нет Интернета. И потому не буду растить усы, там в телевизоре итак цветов хватает, там сами-они с усами, обитатели заэкранья.
Солнце прожекторами сквозь деревья высокие пыльно и стереофонически просочилось в лес, так уж получилось, но парочки спрятались все-таки от любопытства. Вот так-то. Поток сознания и все такое. Да-да, уже не важно. Я, конечно, могу сказать хамское что-нибудь, потому, что я где-то учился и раз, и не два, но настрой совсем не тот. Я ведь хожу вдоль улиц всяких-разных и поймать хочу звон тарелок джаз-банды, утопая в городском шуме. И вся эта катавасия настоящего почти та же, что и катавасия прошлого. Та же да не та. И этот слов поток оказался таким же, каким оказался кем-то прочитанным. Вроде бы по воле случая, или по воле того, что живет в каждом из нас.
