Вадим Крабов - Склонный к Силе

Вадим Крабов

Склонный к Силе

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Месть – это блюдо, которое принято подавать холодным. Иногда чересчур остужают, получается слишком холодным. Изюминка пропадает. Замерзает, что ли?

Пролог

Два года назад в мире с самоназванием «Гея» случилось одно неприметное событие. Флорина, пытливая ученая, а по совместительству – верховная жрица Месхитинского ордена Родящих, сумела создать такую далекую Звездную тропу, какая «хозяевам» Звездных троп, коими мнили себя Ищущие, даже не снилась. Не иначе без помощи Пресветлой Лоос, богини – покровительницы Родящих, не обошлось. Зачем помогла и помогала ли вообще, до сих пор оставалось тайной – богиня не отчитывалась перед посвященными. Как бы там ни было, но факт остается фактом: больше в такую даль Флорина забрести не сумела, хотя упорно пыталась повторить тот успех, выйти за пределы Геи. Ей хотелось найти родной мир альганов и каганов с неисчислимыми богатствами (судя по пятнам – «островкам» их мира на теле Геи). Это вожделенная цель манила всех сильных магов, однако всякий раз коварно ускользала, будто насмехаясь над «жалкими людишками». Вот и тогда, два года назад, до Флорины словно донеслась эта насмешка, и она со злости забрала с собой варвара – жителя странного мира без капли Силы, мира, забытого всеми богами.

Он, грязный мужлан, посмел ударить ее, дать пощечину, как последней портовой шлюхе! Но она славно его наказала – обратила в рабство и почему-то никому не сказала, в какой дали откопала этого дикаря, а самому рабу приказала говорить о загадочных северных островах. Нет, не почему-то. Умышленно скрыла правду от интриганок-Родящих, надеясь первой пробить дорогу к альганским богатствам, вознести свою власть еще выше, а заодно щелкнуть по носу остальные ордены, особенно Ищущих.

Жаль, раб погиб. И еще более жаль, что не успела воочию насладиться его страданиями. По своей обычной рассеянности забыла о его существовании, а когда вспомнила, стало поздно – он как раз умирал в пятне. Флорина это прекрасно почувствовала, когда пожелала «вызвать» раба. Что ж, на все воля Пресветлой…

Глава 1

Месхитинский орден Родящих лихорадило. Верхушка ордена, до сих пор не примкнувшая ни к одной из партий, металась. Младшие жрицы помалкивали в тряпочку, стараясь не попадаться на глаза начальству. Служки, воспользовавшись растерянностью наставниц, занимались спустя рукава. Сплетничали наравне с остальными. Где это видано! Внутренняя жизнь сильнейшего ордена после, казалось бы, обычного летнего ареопага порушилась в одночасье.

Неторопливое собрание верховных жриц подходило к концу, когда хозяйка, верховная жрица Сиракского храма Лоос – главного на всей Гее, – «случайно» наткнулась на листок дорогой тростниковой бумаги.

– Прошу прощения, сестры. Понимаю, все устали, и я в том числе, но придется немного задержаться. Чуть не забыла, но вовремя нашла записку из секретариата. – Значительная часть «генералов» (в понимании других орденов) замерла в ожидании, и лишь около десяти Верховных, не посвященных в интригу, недоуменно переглянулись.

Досадная задержка. Шел второй день скучных заседаний. Пора провести общую торжественную молитву, открыть праздник – и по домам. У каждой жрицы куча дел в родной епархии, и остров Сиракия ждет начала ежегодного карнавала в честь Великих Сестер – наместниц Пресветлой.

– Стандор и приор Месхитинского ордена давно хотят сообщить нам что-то важное. Прошу выслушать, сестры. – На безмятежную Флорину, которая словно не понимала, зачем сюда прибыли ее заместители, Верховная Главного храма даже не посмотрела. Формально на время ареопага все «сестры» становились равными, но в реальности появление старшей и срединных жриц на собрании столь высокого уровня – нонсенс.

Томила и Викария, поклявшись, сообщили, что верховной жрицей Месхитинского ордена предпринимались попытки нарушения Главного запрета (Верховным не разрешалось заниматься сексом, есть мясо и много еще чего возбранялось). В качестве доказательства раскрыли ареопагу содержание снов личного раба Флорины. Дело в том, что содержание снов всегда отражает причину порабощения, поэтому невольнику в первую очередь запрещают говорить о собственных сновидениях. Флорина забыла отдать этот элементарный приказ то ли из-за рассеянности, о которой среди жриц ходили легенды, то ли из-за сильнейшего потрясения. Неудивительно. Из четкого пересказа сна выходило, что встреченный где-то на северных островах варвар отверг попытку соблазнения, а подобное являлось оскорблением для любой лооски. Этим объяснялась и скорость порабощения на одной только Силе, и сам факт протаскивания варвара по Звездной тропе.

К сожалению для противников Флорины, сны толковались исключительно как попытка, а не само нарушение. В последнем случае последовало бы однозначное лишение Верховенства, прецеденты имелись, а при попытке… многое зависело от расклада внутри Высокого Собрания. На данный момент он выстраивался явно не в пользу Флорины.

– …раб погиб в пятне. Этот факт подтвержден моими подчиненными. – Викария закончила по-военному лаконичный доклад.

Образцовый служака. При любом решении ей ничего особенного не грозит. Если Верховной станет Томила – приблизит, Древо предпочтет другую Верховную – та отблагодарит, останется Флорина… самое худшее – ушлет на задворки. А вот Томила сильно рискует. Куда она гонит? Не понимала она стандора. В последние месяцы та как с цепи сорвалась. И теперь стоит рядом, а в глазах бешенство. Свою речь Томила чуть ли не сквозь зубы цедила.

– Что ответит сестра Флорина? – Ритуальный вопрос «старшей среди равных» прозвучал в звенящей тишине. Верховная жрица Месхитинского ордена официально стала обвиняемой.

– Я?! – растерялась Флорина. – Как все неожиданно… нет, это невозможно… – бормотала она, как пойманная с поличным воровка.

«Вот это да! – восхитилась Викария. – Не побеседовала бы я с ней один на один, всерьез бы решила, что она напугана…»

Страх, пережитый во время той встречи, окончательно подтолкнул ее к Томиле. Оскорбительное унижение от небрежного величия: Верховная знала об интригах стандора и приора, могла прихлопнуть в любой момент, но… относилась, как к недостойной внимания пыли.

«Какой бы умной и сильной ты ни была, ареопаг сломает любую. Теперь не выкрутишься», – уверяла себя Викария и… не верила.

– Я… я… – Флорина металась, ища спасения. – Я… требую Суда Пресветлой, – произнесла она очень тихо и повторила уже решительней: – Я пойду на Суд Пресветлой! – Во взоре – отчаянная безысходность.

У Викарии ухнуло сердце. Ни на миг не сомневалась, что Верховная играет, но Суд богини? Где они с Томилой ошиблись?!

По открытой беседке рядом с роскошным храмом, увенчанным Древом Лоос, лишь немногим меньше Месхитинского, пронесся облегченно-недоуменный вздох. Магистрам с бакалаврами не улыбалось связываться с сильнейшей из них. Хочет кары самой богини? Пусть получает и отправляется к Тартару. Дура, жива бы осталась. Послужила бы в браслетах при отдаленном храме и умерла своей смертью. Глядишь, и Пресветлая простила бы душу, взяла в чертоги. С кем не бывает? А если обвинения – искусный заговор, то поклялась бы. Не клянется. Правильно говорят: не от мира сего. Не иначе ветвь легла к ней по ошибке, прости, Пресветлая!

Томила удивилась не меньше других. Даже привычная злость, с которой в последнее время почти не справлялась, на короткое время отступила. Она не обманулась отчаяньем Флорины, но по этой игре ожидала, что та станет каяться. Шанс был. Все-таки до нарушения запрета дело не дошло, могли ограничиться порицанием, но в реальности шанса не было. Интриганка подкупила большинство Верховных. Чего это стоило Томиле, лучше не вспоминать. Как и кредиторам не стоило знать, куда направились их деньги.

Суд Пресветлой отличался от клятвы не только непосредственной мольбой к ней, но и всей совокупностью грехов. Богиня оценит все, а не исключительно словоблудие. В клятве можно завуалировать истину, перед Судом – никогда.

Флорина встала под Древом. Буквально в локте от глубокой коры, трещинами и разводами сильно напоминающей дубовую и в то же время безумно далекой от дуба или любого другого геянского дерева. Жрицы ареопага застыли в отдалении, благо огромный алтарный зал позволял. Верховная вскинула руки и зашептала молитву.

– …отдаю душу на твой Суд, Пресветлая! – закончила мольбу и без колебаний коснулась Древа.