Дэвид Марусек - Счет по головам
— Выходит, мы только и способны, что быть содержанками? Кроме того, мы и вас тянем вниз. Знаешь ли ты, что рассы, женатые на линах, в среднем на 4,6 года старше своих братьев, выбравших жен из других типажей? И что вы стареете с каждым днем? Спроси своего Маркуса, он познакомит тебя со статистикой. А сколько омоложений мы с тобой пропустили за эти три года? Когда в последний раз были в отпуске? Покупали мебель? Для нас, итерантов, планка поставлена весьма высоко. Зарабатывать должны оба супруга, иначе они вместе покатятся под откос.
— Мэри, прошу тебя…
— О нас просто забыли, Фред. Разве вы с братьями в нашем случае не пошли бы на самые чрезвычайные меры, чтобы переломить ситуацию? Тогда и нас нельзя упрекать. Этот шанс нам просто с неба упал. Нас восьмерых наняли для ухода за больной, знаменитой по всему миру. Делая это, мы открываем новую область работы для компаньонок. Показываем, как можно поддержать человека, подвергающегося глубокой органической перестройке. Если даже коматозники в нас нуждаются, представь, какие возможности откроются перед другими нашими сестрами. Но для этого нужно, чтобы наша клиентка выжила и пришла в себя, что возвращает нас к текущей проблеме. Ведь не намерен же ты загораживать дорогу целому типажу, Лонденстейн?
— Типажу нет, только тебе. Извини.
— И ты тоже извини. У меня просто выбора не остается. — Мэри вся как-то поникла. — Пожалуйста, Фред. Отойди, если любишь меня.
— Не говори так. Ты знаешь, как я тебя люблю.
Мэри расхаживала по комнате — плохой знак для евангелины, хуже некуда.
— Ты ведь помнишь, что в августе будут праздновать столетие рассов? Вы старейший в мире коммерческий типаж. Поздравляю.
— Спасибо, Мэри.
— А ты — старейшина в своем типаже. Выпуск 2В. Взад и вперед, взад и вперед, от бюро к шкафу.
— Ты признался мне, что боишься стать жертвой клонового износа.
— Да, признался. Хочешь использовать это против меня? Она приостановилась, но тут же возобновила свои метания.
— Ты готов услышать правду, Фред? Даже самую горькую? Ты всегда говорил, что правда тебя не пугает. Потому ты мне все это и выложил, так ведь? В общем, я много думала о твоей «Книге расса». — Фред болезненно поморщился. — Мне казалось, что одна идея об ее написании ставит тебя вне твоего типажа, но теперь уверенности у меня поубавилось. Думаю, причина заложена в вашем прабрате Томасе Э. Рассе. Может быть, он вел дневник, где записывал самые тайные свои мысли и чувства? Никто об этом не знал, вот дневник и не нашли после его смерти. Это возможно, не так ли, Фред? Если Томас Э. действительно вел дневник, то твоя «Книга расса» — всего лишь нормальный отклик на затаенную рассовскую потребность. Признайся же, что такое вполне возможно.
Фред кивнул. Он не знал, к чему ведет Мэри, и боялся спросить.
— Хорошо, а теперь вопрос. Готов?
Фред напрягся так, что затрещала дверная рама.
— У Томаса Расса, случайно, не было слабости к маленьким девочкам? Потому что у тебя, судя по вчерашнему вечеру в парке, она точно есть.
* * *Опомнившись немного, Фред увидел, что сидит на краю кровати, свесив голову ниже колен. Мэри ушла, сбежала. Смела его с дороги несколькими словами. Он воздавал ей должное, несмотря на стыд, но даже ее прямое попадание не смогло выбить из его головы Китти. И Коста, если уж на то пошло, и хорошенькую мишель, с которой он утром столкнулся внизу в магазине. Что же с ним такое творится? Ну, что бы там ни было, придется с этим повременить. Надо что-то делать, и быстро, иначе Мэри конец, только вот что? Первым его импульсом было настучать Николасу. Именно так поступил бы «нормальный» расc, а ничего лучшего Фред все равно придумать не мог. Рассу с сомнительной нормальностью требовался хоть какой-то план и хотя бы один друг.
— Вчера мы там уже были, — сказала Китти.
— Я ему то же самое говорю, но он ничего не помнит, — вставило кресло. Китти перехватила его на первом этаже, при попытке тихонько удрать из дома.
— Скажи, что он все проспал, потому и не помнит.
— Он спрашивал, как выглядит Элли, ну я и сказал, что нам дали от ворот поворот.
— Можешь повторить все еще раз — по пути в мою комнату. И чтоб не высовывались больше оттуда!
Кресло развернулось лицом к ретродевочке.
— Прошу прощения, мар Кодьяк, но мой спонсор Сэм, а не вы.
— Ты смеешь мне возражать, Хьюберт-пояс?
Худая рука ухватилась за край люльки, слабый голос прошелестел:
— Китти.
— Доброе утро, Сэм. — Китти наклонилась над ним, погладила его по щеке. — Я только велела креслу отвезти тебя назад, в мою комнату.
— Элли. Моя дочь, — выговорил он напряженным шепотом.
— Нас не пустили к ней, Сэм. Мы пытались, но у нас ничего не вышло.
— Некогда спорить, он говорит, — перевело кресло. — Ехать пора.
— Бесполезно, Сэм. Нас все равно не пустят. — Китти слезла с подножки. — Отвези Сэма в мою комнату, Хьюберт-пояс. Быстро.
Кресло не двинулось с места, Китти тоже.
— Пусть себе едет. — Из кухни вышел Богдан с дымящейся чашкой форельникового супа. — Он делает то, что должен, не надо ему мешать.
— Отлично. — Китти уступила креслу дорогу. — Сам с ним и отправляйся, я не пойду.
— Да не вопрос. Доброе утро, Сэм. — Старик улыбнулся Богдану из люльки. — Дочку повидать хочешь, да?
— Он говорит, да, — ответило кресло.
— А можно и мне с тобой?
— Он будет очень рад.
Они выехали на улицу. Китти, скрестив руки, смотрела им вслед. Стало слышно, как кресло со стуком спускается по ступенькам.
— Да ну вас, — сказала она и побежала за ними.
Мэри взяла такси до самой клиники. Сумку с запечатанной салфеткой она пронесла через сканер без затруднений и зашагала к рощице между воротами и коттеджем. Синди и медсестра Хэтти стояли у контрольного устройства резервуара. Синди, сразу поняла Мэри, хотела что-то ей рассказать.
Воздушная модель мозга показывала только спорадические нейроразряды, похожие на светлячков в летней ночи. Хэтти выключила ее и сказала:
— Рано утром ее объявили не подлежащей спасению. Мне надо идти, но я вернусь и помогу Мэтту отсоединить жизнеобеспечение. — Она поочередно обняла обеих евангелии. — Я знаю. Первых всегда тяжело терять. — Муляж все так же корчился на кушетке, исходя непрерывным криком. — Скажите Мэтту, пусть первым делом вырубит эту штуку.
Крошка Ханк уволил их с Ронни, сказала Синди, оставшись с Мэри наедине, но они не ушли. Ронни сдалась, только когда Мэри и Рената не явились на смену.
— Ничего — главное, ты осталась. — Хлопнув Синди по плоской шапочке, Мэри включила проекцию носовой доли мозга. Достала из сумки сверточек, распаковала его.
— Фу-у! — крикнула Синди. — Что это у тебя?
— Я посмотрела, что есть в сети на мар Старк. Отец у нее из обожженных. — Мэри поднесла салфетку к нюхательной решетке. — Эллен, твой отец здесь. Пора просыпаться. Самсон Харджер пришел. Эллен, ты меня слышишь? — Мэри говорила это, глядя черепу прямо в глаза. Потом подтащила к решетке стул, пристроила на него салфетку, вышла вперед и стала рассказывать все, что сумела узнать об отце Эллен Старк.
Синяя пчела на балке узнала ароматическую метку носителя и отметила принесшего ее человека как возможного союзника.
Фред сидел на ящике у окошка в перевозочном контейнере чартера Гуж. Контейнер закладывал вираж над Декейтером, через каждые шестнадцать минут приближаясь к клинике Рузвельта. Эту летающую коробку, идеальное укрытие для шпиона, Фред получил в свое распоряжение с выдающейся быстротой. Он позвонил Веронике прямо из дома. Она, не задавая вопросов, записала все, что ему требовалась, и через несколько минут сообщила Фреду адрес контейнера, с которым Фред, доехав на такси до Декейтера, встретился в воздухе. Внутри, среди немногочисленной мебели и домашней утвари, Фред обнаружил заказанный им набор и сканероустойчивое оружие, которое не заказывал. Набор, прямиком с черного рынка, содержал все необходимое для надежной подделки личности. Там же нашелся псевдовоенный скаф, красный с черным, похожий на ливрею аффовского дома, но с бронированной прослойкой и довольно приличным визором в козырьке фуражки. Фред надел фуражку, ознакомился со своей легендой. Map Рэнди Планк, расе из района Чикаго, проживающий в жилблоке у Гэри-Гейт. Служит мажордомом у сырьевого брокера Абдула аль-Хафира. В Национальном Регистре, как убедился Фред, ни Планка, ни аль-Хафира не числилось. «Кто есть кто в ОД», «Справочник Полезных Людей» и прочие источники о них тоже умалчивали. Для обеспечения идентификации Фреда кто-то ухитрился достать из шляпы не одного, а сразу двух кроликов. Стоило это дорого, но Вероника ни слова о цене не сказала.
Фред вскрыл тюбик с кожной мастикой, выдавил ее на руку. Пока она таяла, он проглотил ампулу самомигрирующего кератохитина для легкого изменения подбородка и скул. Специальная жевательная резинка расширила гортань и сделала голос более низким.
