Люси Сорью - 17 - Prelude
— Я не закончил, госпожа Темпести. Дом 13 по улице Циолковского. Вход на подвальном этаже, замаскирован под старый автомат по продаже напитков.
— Насколько старый?
— Шестидесятых годов. Монетку можно не бросать. — без тени иронии сообщил Васимото. — Последовательность — третья кнопка сверху, вторая снизу, первая сверху, потом стукнуть по автомату справа на уровне средней кнопки. Только не очень сильно, его может заклинить. На здании сверху рекламный голощит, вы его не пропустите. Здесь на центральных улицах рекламы на удивление мало.
— А что еще? — спросил я. — Ну, какие меры приняты согласно контракту?
— Согласно контракту у нас есть доступ к системам наблюдения везде, кроме самого лифта и прилегающего к нему комплекса зданий. С вторичным приоритетом. И мы поставили несколько своих радаров на окраинах Подножия. Там и так стоят башни мобильной связи, которые никто так и не демонтировал. Помех не создает, мы проверили. И еще набросали сонарных поплавков на дистанции пятисот метров от побережья. Вместе с "Мантой" прибыли беспилотники-наблюдатели, которые тоже патрулируют побережья. Воздушное движение вокруг лифта же запрещено на всех высотах, ну вы это и так знаете. А мы, в свою очередь, узнаем, если кто-то попробует без разрешения подобраться к Подножию. И уже тогда в игру вступаете вы.
— И какова же наша задача?
— Не болтать слишком много по коммлинку. Частота центра наблюдения — 125.65, координационного поста "Манты" — 125.68, свои вы и так знаете. В случае боевой тревоги от вас требуется добраться до "Манты" в течении максимум десяти минут. Трафика сейчас немного, успеете, в крайнем случае есть маг-лев. "Манта" пришвартована в грузовых доках на окраине района Нордстар Хайтс, док номер шесть. Там наш персонал, увидите сразу, вас пропустят. Доки находятся по улице Сисайд Авеню, номер 2.
— А если не успеваем за десять минут?
— Будет осуществлено баллистическое развертывание эш-ка в вашу область. Советую находиться ближе к окраинам, так как запускать их будут именно туда. Нам никак не позволят разрушать городские кварталы, если этого можно избежать.
— Хорошо. А сейчас мы куда едем?
— По идее, в центр наблюдения. Но это конкретно нам надо, вас ограничивает только время, необходимое для того, чтобы добраться до "Манты". Баллистического развертывания мы тоже хотели бы избежать, к летающим около лифта обьектам тут относятся несколько параноидально.
— Тогда высадьте меня, пожалуйста, здесь. — попросил я.
— Нет проблем. — пожал плечами Васимото. — Госпожа Темпести?
— Нет-нет, я еще проеду. — помотала она головой. — Ведь можно, верно?
— Конечно. Господин Вольфр-Икаруга, скопируйте, пожалуйста, себе нашу карту города и возьмите это. — эсбэшник открыл бардачок и вынул оттуда пистолет в матерчатой кобуре. — Исключительно для самообороны. "Вальтер PPS 2065", восьмизарядный, безгильзовый. Запасные патроны здесь, в кармашке, одна обойма. Держите. Без особой надобности не применяйте, пожалуйста.
— Спасибо. — поблагодарил я, принимая пистолет. Затем я вытянул из кобуры ремешок и протянул его через плечо; пистолет оказался надежно скрыт под короткой курточкой, заставив меня в который раз пожалеть о ее длине. Была бы длиннее, можно было бы на пояс прицепить. — Карту вашу я скопировал.
— Тогда прощайте. Гинза, притормози.
"Ольвия" остановилась у обочины; я вылез из автомобиля и обошел его, подходя к окну переднего сидения.
— Прощайте. — произнес я и протянул неприятному на вид Сагаре Васимото руку. Эсбэшник слегка наклонил голову набок, словно надеясь найти в моей руке подвох, а потом открыл дверь, вышел из машины и пожал мою руку.
— Всего хорошего. Наслаждайтесь своим визитом в Подножие. — на прощание сказал он и полез в машину.
Наверное, в душе он был туристическим агентом…
Я проводил тронувшийся кортеж взглядом и глубоко вдохнул в себя незнакомый воздух, пропитывавший остров Подножие. Тут, на автостраде, соединявшей аэропорт с самим городом, и вправду было пусто. Вдали виднелась башня лазерного ретранслятора, и уже отсюда были ясно заметны тянущиеся с линий электропередач к ее вершине толстые сверхпроводимые провода. Сама башня мерцала несколькими рекламными голощитами. Над невысокими зданиями, выполненными в стиле баухаус-модерн, шла застекленная эстакада маглева. Согласно карте, это был юго-восточный район Подножия — Кляйн-Тюрингия.
За все время, пока я спускался вниз вдоль автострады, по ней проехал один-единственный автобус с надписью "Добро пожаловать на Подножие", демонстрировавшейся на пяти языках — английском, немецком, русском, японском и китайском. И черт меня дернул рассмотреть его поближе.
Мой взгляд встретился с зелеными глазами той самой так насторожившей меня женщины.
Я торопливо отвернулся. Автобус, — серо-неоново-зеленый "Тойота Нюклеобус" поехал дальше, и мне оставалось только пялиться на круглую заглушку на корме автобуса, закрывавшую электролитическую ячейку.
"Надо же, теперь они и в автобусы их пихают", — ни с того ни с сего возмутился я про себя.
***
На улицах Подножия запустения не ощущалось совсем. Конечно, толкучку было не сравнить с той, что царит в Токайдо или Великом Лондоне — точнее, по тамошним меркам улицы Подножия были вообще пустыми. Но лавировать между людьми пришлось немало.
Кляйн-Тюрингию я пересек пешком — район, когда-то отстроенный, похоже, немцами, был одним из самых маленьких в Подножии. Направился я, почему-то, на север, и с индифферентно устремленной куда-то в сторону головой вступил вскорости на узкие улочки района Ориениталия. Как я отметил к своему удивлению, на большинстве этих узких улочек движение было исключительно пешеходным. Ориениталия была, если судить по ее переполненности, уже более сравнимой с Токайдо, и общему нео-циньскому стилю архитектуры, чем-то вроде чайнатаунов в американских городах — переживших гражданскую войну американских городах. А ориенитальянская архитектура значительно разнилась между собой: нео-циньские выгнутые крыши и навесы соседствовали с массивными жилищными комплексами, выполненными в стиле классицизма. Что самое характерное, ни одно здание в Подножии не доходило даже до половины высоты башен-ретрансляторов. Рекламные голощиты сосредотачивались на высоких зданиях или были смонтированы на столбах, где позволяло место.
Город пересекали шедшие кое-где и над домами и другими улицами автострады, над которыми шли маглевы, а изредка — и пешеходные мосты. Ровно два района — Основание и Уэст-Централь — были обозначены, как находящиеся на искусственных возвышениях; автострады вливались в них, чтобы вынырнуть на другом конце района. Множества шедших друг над другом автострад заметно не было — действовали, видно, те самые параноидальные ограничения на высоту, о которых упоминал Васимото. Полицейские БПЛА, правда, ничем не отличались от тех, что в других городах — каплеобразные винтокрыльчики с глазами-камерами, наполнявшие воздух жужжанием винтов и летавшие над головами толпы.
Ничего необычного, с удовлетворением отметил я, присев наконец-то на левитирующую скамейку на бульваре Кларка, шедшего через всю Ориениталию и поднимавшегося здесь к улице Основания. Все как положено. Колонна орбитального лифта совсем рядом — только глаза прикрой и голову подними. Она заслоняет почти весь горизонт. На ней мелькают голографические рекламы, различить которые из-за солнечного света несколько затруднительно. И, что самое главное, небо над городом было цвета голубого с белыми пятнами камуфляжа, и в нем сиял далекий термоядерный шар Солнца.
А я ходил, ходил и ходил, только убыстряя темп, позабыв обо всем на свете. О "Синамуре", о своих внутренностях, которые ей принадлежат, о работе, — а я ведь был, все-таки, в командировке! — о безысходности, о подозрительной зеленоглазой женщине, об оттягивавшем карман КПК с бумажником и о скрытом под курточкой "Вальтере".
Я просто ходил, и остановился только сейчас — натруженные ноги наотрез отказались идти дальше. Я ходил уже четыре часа кряду — часы на КПК показывали 12:48. Я порядком проголодался — ну, я ничего не ел с самого утра. Вот вам и генетически модифицированный пилот гигантского робота, да. А чего вы ожидали?
Поесть — не такая уж и плохая идея. Деньги у меня есть. Но я устал. Да еще и левитирующая скамейка так приятно покачивается, если на ней поерзать — магнитная левитация как она есть.
Я так и остался сидеть, смотря в выложенный неровными зеркальными плитками тротуар, даже несмотря на понемногу отступавшую усталость. Выглядел я, конечно, отвратительно. Рожа хмурая, цвет волос какой-то невнятный, под сощуреными глазами мешки, заколка в волосах — и та криво прицеплена. Заколка, кстати, как заколка — ограненый темно-синий камень в невзрачненькой оправе в форме вытянутого ромба. Мода на мужские заколки, наряду с прочими украшениями, десять лет как прошла, но чхать я хотел на моду.
