Алексей Калугин - Там (Город крыс)
– Нет. Но меня удивило то, что я никого не увидел. Ни единого человека. Правда, один раз на перекрестке мелькнула какая-то тень, но я не могу поручиться за то, что это не было всего лишь игрой моего воображения.
– А когда ты только собирался выйти из дома, тебе разве не было страшно?
– Как раз самым страшным оказалось сделать первый шаг за порог.
– Так что же все-таки заставило тебя сделать этот шаг?
– Я должен был убедиться в том, что Город существует на самом деле, а не только в сети инфора.
– Ну вот, – Шейлис улыбнулся, словно наконец-то нашел ответ сразу на все интересующие его вопросы. – Все снова свелось к инфору.
– Нет, дорогой Люц, – Блум, как пистолет, направил на друга указательный палец. – Это ты пытаешься свести все к инфору, в то время как я говорю только о Городе.
– Да неужели? – Шейлис остановился на месте и удивленно взглянул на собеседника.
Человек, сидевший в кресле, был только внешне похож на известного ему Блума. Куда девались его нервозность, неуравновешенность и неуверенность? Похоже, сейчас он сам готов был давать советы своему психокорректору.
Шейлис пока ещё не мог понять, являлось ли это признаком улучшения в состоянии психического здоровья пациента или же, наоборот, симптомом обострения невроза. Он попытался припомнить похожие случаи из своей практики, но в голове у него все путалось. Для того, чтобы прийти к правильному решению, ему необходимо было посоветоваться с инфором. Хотя бы просто сесть перед включенным экраном и положить руки на клавиши. Он так привык работать, – постоянно ощущая рядом с собой присутствие никогда не ошибающегося советчика, специалиста более высокой квалификации, нежели он сам, всегда готового подсказать либо поправить. А как иначе?..
– Ты знаешь, Люц, почему, говоря об одних и тех же понятиях, мы подразумеваем под ними совершенно разные вещи? – неожиданно прервал его размышления Блум.
– Ну-ну? – изображая интерес, а на самом деле, – пытаясь скрыть растерянность, посмотрел на собеседника Шейлис.
– Потому что для меня реальностью является сам Город. Да, теперь я уверен в его реальности, хотя пока ещё не знаю её степени и в чем же конкретно она заключается. Для тебя же единственная реальность – это инфор. Ты даже сейчас, когда он выключен, жмешься к нему, словно только он и способен спасти тебя от твоих же собственных страхов. Сядь на стул и налей себе чаю!
– Послушай, Блум, это уж слишком!..
Не закончив фразу, Шейлис резко оттолкнулся рукой от панели инфора, быстро перенес свое тело на стул и раздраженно закинул ногу на ногу. Сделав глубокий вдох, он, чтобы успокоиться, на короткое время задержал дыхание.
Из-за чего он, собственно, так разволновался? Что такого сказал Блум, что заставляет его так нервничать? Почему он сказал «это уж слишком»? Что слишком?.. Да какой же он тогда, к дьяволу, психокорректор, если даже самого себя не может понять! Что-то мешает, что-то выбивает его из привычной колеи… Конечно, – посторонний человек в комнате! Вот что его раздражает, – настоящий, живой человек, которого невозможно убрать простым нажатием клавиши на пульте инфора!..
Шейлис ужаснулся сделанному открытию. Неужели он настолько привык общаться с созданными инфором фантомами, что одно только присутствие рядом живого человека способно вызвать у него нервный срыв?!
Чтобы успокоиться, Шейлис попытался мысленно проделать несколько психотехнических упражнений, которые обычно рекомендовал в подобных случаях своим пациентам. Между делом он взял в руку чайник и начал наливать себе в чашку чай.
Еще не успев наполнить чашку до краев, Шейлис понял, что вовсе не хочет пить. Он совершенно автоматически сделал то, что велел ему Блум!
– Ч-черт!..
Крышка слетела с чайника и плюхнулась в чашку, забрызгав белую скатерть бурыми чайными пятнами.
Поставив чайник, Шейлис нащупал на углу скатерти имитатор, слегка надавил на него, и скатерть вновь сделалась белоснежной.
– Иллюзия чистоты, – усмехнулся Блум.
– Что? – вскинул голову Шейлис.
– Ты создал видимость чистоты.
– Тебе было бы приятнее сидеть за столом, покрытом грязной скатертью?
– Нет, – качнул головой Блум. – Но мы ведь оба знаем, что на самом-то деле скатерть запачкана. Кого, в таком случае, ты пытаешься обмануть?
Шейлису, как психокорректору, было прекрасно известно, что отсутствие веских аргументов, – попробуй объясни слепому, что такое красный свет! – необходимо компенсировать агрессивностью и напором. Главное, самому быть уверенным в своей правоте. Не сумев полностью подавить в себе раздражение, Шейлис набычился и ринулся в бой.
– Хорошо, Блум, ты можешь не признавать реалий и специфических особенностей мира, в котором мы существуем, – это твое право. Но ответь мне, как в таком случае ты собираешься жить дальше?
– Ты ошибаешься, Люц, – едва заметно качнул головой Блум. – Я отрицаю не сам факт существования мира, а только его иллюзорную сторону.
– Город, по-твоему, реален?
– Сам по себе Город, несомненно, реален. Но он замусорен иллюзиями и фантомами, созданными инфором.
– Выходит, что инфор реален, так же, как и Город?
– Вне всяких сомнений.
– Где же логика? Инфор реален, он является частью Города, – почему же ты не желаешь признать его существование, как некую изначальную данность?
– Инфор реально существует, но сущность его в том, что он – раковая опухоль, пустившая метастазы по всему Городу, которые исказили до неузнаваемости его реальный образ.
– Но откуда тебе-то известно, как должен выглядеть Город?
– Мне это неизвестно, – невозмутимо спокойно ответил Блум. И, наклонившись вперед, шепотом добавил: – Я собираюсь это узнать.
Шейлис прижал к губам согнутый указательный палец. Какое-то время он молча изучал лицо собеседника. Блума же его пристальный взгляд, казалось, нисколько не беспокоил. Снова откинувшись на спинку кресла, он со вкусом жевал бутерброд с сыром, запивая его чаем.
– Если Город заполнен призраками, порожденными инфором, что, в таком случае, убеждает тебя в реальности самого Города? Почему бы, в таком случае, не предположить, что Город тоже, в свою очередь, всего лишь одна из ловких имитаций инфора?
Сказав это, Шейлис с довольным видом скрестил руки на груди, ожидая, что ответит оппонент.
Блума вопрос нисколько не смутил.
– В этом меня убеждают мои ноги, – ответил он.
– Что? – Шейлис растерянно взглянул на ноги Блума, обутые в тяжелые ботинки с высокой шнуровкой. – При чем здесь твои ноги?
– Они устали. А это означает, что Город имеет определенную протяженность в пространстве. Что, в свою очередь, является неоспоримым доказательством того, что он реально существует. Может быть, не совсем в таком виде, как мы его себе представляем. Но, все же, – существует.
– А теперь послушай, что я тебе скажу, – довольная и немного лукавая улыбка скользнула по губам Шейлиса. – Если Город имеет протяженность в пространстве, следовательно, у него должны иметься начало и конец. Мы же знаем, что Город бесконечен и не имеет границ.
Блум с несколько озадаченным видом провел пальцем по щеке.
– Мне это как-то совсем не приходило в голову, – медленно произнес он и, закинув ногу на ногу, обхватил руками поднятое вверх колено.
– А, между прочим, этому нас учили ещё в нормальной школе, – торжествовал победу Шейлис. – И ты, помнится, был неплохим учеником.
– Да… Конечно… Я знал это… Просто никогда не пытался задуматься, чтобы осмыслить… Просто принимал как аксиому. – Минутное замешательство прошло, и Блум снова чувствовал себя спокойно и уверенно. Он выпрямил спину, сел в кресле ровно и взял в руку чайник, чтобы подлить себе чаю. – Тебе налить? – спросил он у Шейлиса. Тот отрицательно махнул рукой. Блум наполнил свою чашку до краев и недрогнувшей рукой, не расплескав ни капли, поднял её. – Итак, – вид у него был такой, словно он собирался провозгласить тост во славу всех живущих. – Нам известно, что Город бесконечен и не имеет границ. А, следовательно, он лишен и определенного местоположения в пространстве. Город есть и одновременно его, вроде бы, и нет. Он существует только для тех, кто в нем живет. И вся жизнь в Городе подчинена инфору. А это значит…
Блум сделал театральную паузу, которая показалась Шейлису чрезмерно затянутой.
– А это значит, – не выдержав томительного ожидания, закончил за него Шейлис, – что Город и инфор – суть одно и то же!
– Люц, – сделал обиженное лицо Блум. – Мог бы дать мне договорить.
– Извини, Сти, – смутился Шейлис. – Но разве ты хотел сказать не то же самое?
– Совсем нет, – с разочарованным видом покачал головой Блум. – Бедный Люц, ты так привык жить в мире иллюзий, что, наверное, готов самого себя считать фантомом, лишь бы только ничего не менялось вокруг.
Шейлис вновь не смог сдержать раздражения. Вскочив со стула, он обежал его кругом и, обернувшись, стиснул пальцы на спинке.
