Андрей Фролов - Бинарная плащаница
К тем, кто пришел отнять машину…
– Теперь ты веришь мне? – спрашивал Гамба чуть позже, меняя тему.
– Пожалуй, выбора у меня не осталось, – шептал Орландо, пожимая острыми плечами. – Ты видел картины… Ты защищал их создателя. Ты не пал под ударом, сокрушившим наших общих врагов. У меня не осталось выбора…
И оба снова замолкали, погружаясь в невеселые мысли о завтрашнем дне. Таком тревожном, таком непроницаемом, таком неоднозначном. Вероятно, мужчины могли бы спросить о нем машину. Но ни один из двоих не спешил взглянуть на свежий холст, над которым сейчас трудились кисть и карандаш цифрового творца…
На горизонте, пробивая плоть моря, сверкнула молния.
При воспоминании о дядюшке и проявленном им вероломстве, Витторио сжал кулаки. Насквозь вымокшая красная кожа заскрипела, на землю упали выжатые из перчаток капли, еще в полете смешавшись с дождем и струями вдоль плаща. Провожая уходящие «Силаты» взглядом, молодой верхолаз тяжело вздохнул.
Время открытой конфронтации с Раймундо, наконец, настало. Однако же, против собственных ожиданий и к своему стыду, Цикл не чувствовал себя готовым к схватке. Во всяком случае, здесь и сейчас, усталый и вымокший, стоящий на крыше древнего японского бункера и наблюдающий, как несколько декомпиляторов к северо-востоку от укрепления обсуждают возможность выемки рухнувшего с насыпи БТРа.
Витторио отпустил выживших. Она отпустила выживших.
На их примере дядя узнает, что племянник умеет быть великодушным и милостивым. Он не станет топить сейнер, не станет брать пленных. Пусть Раймундо видит, что его вскормленник обрел новую силу и больше не боится вероломных нападений. И перед открытыми страха тоже не имеет. И перед покушениями. И перед высокомерным мнением цивилизованного мира, который вскоре услышит, что, отстояв «Сингулярику», человек по имени Цикл не стал карать неразумных…
Декомпиляторы у насыпи завершили бесполезный диспут. Махнув рукой и решив оставить перевернутый транспорт в покое, они гуськом направились в бункер, в одинаковых прозрачных дождевиках похожие на туристов.
Остальные, это Гамба доподлинно знал, суетились внутри, под руководством Бифорда планируя вдумчивый демонтаж «Сингулярики». Пакуя картины. Приборы, механизмы лабы и запасные детали. «Раллеры» с информацией. Суетились муравьями, спешно готовясь к эвакуации, без которой противостояние с Раймундо сведется к бесполезной трате сил и людей.
Людей… к потере людей, коих и без того ушло немало…
Как выяснилось после сражения, из шести морских пехотинцев первой тактической группы погибли пятеро. Из приставленных к ним стрелков Кончара не выжил никто.
Второе звено понесло не менее ужасные потери – в его рядах уцелело всего двое. Dd, отравленные газом внутри форта, остались живы. Но все еще пребывали в импровизированном лазарете, приходя в себя под капельницами.
Там же находились двое «горностаев» – широкоплечий ирландец-сквернослов Гордон Бакли и его напарник Шигеру Кодо, раненный бритвенно-острым танто Риоко Хамасаки. Состояние обоих оценивалось как стабильно-тяжелое, заставив Энквиста погрузиться в мрачную отрешенность.
И вновь Витторио не удержался от мыслей об иронии – на территории японского бункера из всех интернациональных бойцов сразу нескольких отрядов, два самурая нашли друг друга, не преминув распластать…
Сама Лава от госпитализации отказалась.
Самозатягивающийся медицинский корсет, проанализировав фактуру переломов, деликатно отвердел на ее теле, почти сразу позволив японке забыть о ране. А вот о ране, нанесенной ее непростой душе воительницы, Риоко так просто забывать не собиралась…
Гамба покосился через левое плечо.
За ним, едва заметная в пелене дождя и на фоне джунглей, темнела фигура. Словно тень, каким-то мистическим образом сумевшая оторваться от хозяина и теперь следовавшая за ним на расстоянии двух шагов.
Цикл не знал, где тень сумела отыскать краску и сколько декомпиляторов ей пришлось для этого опросить. Но уже через час после выхода из лазарета она перекрасила «саранчу» из пятнистого камуфляжа тропиков в матовый черный цвет…
Витторио улыбнулся.
С такими козырями на руках он не позволит застать себя врасплох. Обязательно найдет средства, изыщет резервы и восстановит силы. Подготовится к войне. К неприязни и недоверию мира. К гневу правоверных нейкистов. К ярости верхолазов. К жестокости безов. А затем, как Гамба и обещал Плотнику, они возведут храм. И в центре его засияет ослепительно-синее кольцо «цепного «раллера», даровавшего жизнь величайшему художнику современности…
– Что этот храм даст нейкистам? – спрашивал его Бифорд, устало поникший на стуле. Под долговязым натекла огромная лужа дождевой воды – декомпилятор лично помогал занести внутрь мертвого Кончара. Косы распустились, облепив лицо неаккуратными прядями. – Что новый храм даст человечеству?
– Новое чудо, конечно же, – спокойно отвечал ему молодой верхолаз в зеркальной маске. – Он даст нейкистам все, чего они пожелают. Все. Даже новый мир, где слова об Эпохе Бинарного Чуда перестанут быть просто легендой…
После этих или схожих диалогов Плотник надолго замолкал, уходя в себя и заново переживая события последних часов. Изучая его морщины через односторонне прозрачное покрытие шлема, Гамба задумывался – если бы четыре с половиной года назад глава «Кромлеха» знал, к чему приведет его открытие, готов ли был бы повторить его? Или же последовал бы приказу Пророка, положив разработкам конец?
Он все смотрел и смотрел на вытянутое лицо Орландо Бифорда, не находя ответа, а где-то над островом то набирало силу, то ослабляло хватку затяжное ненастье. Тогда Витторио отводил взгляд и принимался отдавать новые приказы, касающиеся эвакуации и транспортировки раненых на тримаран…
Где-то над морем, далеко-далеко, ударила молния.
Затем еще одна, и совсем скоро над водной гладью прокатился гром, редкий гость тропических штормов.
Повернувшись на каблуках, Цикл оторвал взгляд от уходящих прочь «Силатов». От матового обтекаемого тела «Нобунаги» на выходе из залива, провожавшего корпобезов Лавы открытым торпедным аппаратом и выдвинутым на боевую позицию «ревуном». От далекого горизонта, сейчас скрытого беспросветной пеленой. От мира, что раскинулся где-то там, вдали, и еще ничего не знал о величайшем открытии со времен изобретения «балалайки».
– Идем, брат Эпагомен! – приказал Гамба, осторожно спускаясь с заросшей мхом крыши бетонного форта. – На пороге предстоящих свершений мы не имеем права на воспаление легких…
Тень за спиной молодого верхолаза послушно склонила голову. Настороженно осмотрелась, а затем молча проследовала за господином в сухие коридоры старинного бункера.
Словарь
АГЛОМЕРАЦИЯ ХЭЙХЭ (геогр.) – моноцентрическая система портовых городов в Китае. Административный центр провинции Хэйлунцзян. В прошлом принадлежал Российской Федерации, носил название Благовещенск.
БАРС (абр.) – 1) Боевая Армия Республики Сибирь; 2) военнослужащий армии Сибирской Республики. Большую часть БАРСа составляет СКВ: Сибирское Казачье Войско.
БОЛИ (геогр.) – город в Китае, один из населенных пунктов северо-востока страны, наиболее пострадавший в ДС (см.). В прошлом принадлежал Российской Федерации, носил название Хабаровск.
ДЕНЬ СТАНЦИИ (также см. Катастрофа, Инцидент, Катаклизм, День Скорби) – собирательный термин, знаменующий запуск главных реакторов на научно-исследовательской станции корпорации «Науком», расположенной на Кольском полуострове. Считается, что именно этот запуск стал причиной многочисленных стихийных бедствий и техногенных катастроф, прокатившихся по всей планете.
ДИНАМИТ (сленг.) – собирательный термин для препаратов по изменению сознания, самостоятельно создаваемых машинистами, как альтернатива синдину (см.). Существует более 40 видов Д, 27 известных СБА препаратов приводят к моментальной зависимости, 7 вызывают привыкание после второго приема, привыкание к остальным развивается после 3—4-го применения. 4 наиболее сильных вида Д с вероятностью 34 % вызывают летальный исход.
ИНЦИДЕНТ – см. День Станции.
ИСХОД – общее понятие, применяемое к самоликвидации корпорации Мутабор (см.). За короткий период свернув лаборатории и представительства по всему миру, М переправился на территорию Российской Федерации, в 100 %-ном составе сконцентрировав свои разработки, оборудование и персонал на северной станции корпорации «Науком».
ПОКРОВ – армейская система адаптивной маскировки, позволяющая обладателю П мимикрировать под окружающую обстановку, фактически сливаясь с местностью. Устанавливается на боевые ИБК класса «саранча» и «пингвин», а также технику, подключается к «балалайке» (см.) или иным системам цифрового управления. Также велись разработки по нейронному подключению П напрямую к нервной системе бойца.
