Михаил Дулепа - Баффер
Вздрогнув, я вернулся к реальному миру.
— Что, простите?
— Не закапывайте. Меня уже пытались, много раз. Это неприятно — земля или бетон во рту, дышать нельзя, и давит. И к тому же какой смысл закапывать Христа, я же все равно на третий день выйду из гроба? Я всегда выхожу, мне так положено. И надо искать закопавших, это столько мороки, а у меня же дела. Высшие терпеливы, но мне надо идти дальше с миссией.
Значит, этот вариант не пройдет. Что же тогда с тобой делать?
— Не проголодались?
Он с легким интересом посмотрел на меня, выбирая что-то из окровавленных волос.
— Немного. Мне есть вообще-то не очень нужно, но иногда хочется, я тогда ем.
— Сейчас принесут.
Боец, с круглыми глазами смотревший на происходящее понятливо кивнул и исчез, с топотом убежав по составу.
— Ага. Спасибо. Вы добрый. Вы не врач, случаем?
Что сказать психу?
— Нет, не врач. Просто долго с ними имел дело, наверное это накладывается?
— Наверное. — Он печально покивал. — С вами спокойно, обычно все чего-то требуют, пытаются убить. Глупые. — И тут же без паузы продолжил — Так я поеду? Мне надо продолжать путь, иначе люди не узнают, что я пришел.
Угу, отпущу я тебя, как же. Не дай бог вернешься!
— Есть мысль получше. Эй, боец!
Стоявший недалеко на перроне молодой мужик с автоматом опасливо приблизился к окну.
— Давай организуй машину, вот человека в Еланьевский скит надо отвезти. — Он кивнул и быстро убежал. — Вам в скиту будет хорошо. Опять же если вы Христос, то вам к монахам надо, да? Вот они все устроят — расскажут, кому следует, вам поклоняться будут ну и что там положено. Простите, я не помню, как в писаниях об этом сказано, не готовился ко второму пришествию, но они наверняка знают, да?
Он нахмурился, но кивнул и опять уставился перед собой, чуть покачиваясь взад-вперед, уже забыв про меня.
Спустя десять минут мы загрузили его в машину. Безумец был тихим, равнодушно принял все ухаживания, выпил чаю с бутербродом и уехал, под присмотром одного из гнединских магов и нескольких бойцов. До скита отсюда минут тридцать езды, авось не будет по дороге буянить.
— Эдик, пусть его там запрут покрепче! Но ни в коем случае не убивать!
— Понял я, понял. Сейчас позвоню.
Меня потряхивало, постепенно отпуская. Это ощущение, когда рядом прошло что-то немыслимо опасное… Нахрен такие забавы! К тому же мне чертовски не нравилось, что я без всякой команды вдруг начал «чуять». Это он на меня так подействовал, или что-то еще?
— Ты это, пусть монахи выспросят, чего он может, хоть класс узнаем. Если только болезни насылать, то пусть там и живет.
— А если не только?
Тогда я свалю отсюда быстрее, чем от ядерного взрыва!
— Подумаем. Пусть сначала узнают. И психиатра к ним пошли, на всякий. Может, его хоть таблетки возьмут?
Один из милицейских сунул мне пластиковую крышку от термоса, и я быстро выпил обжигающий сладкий чай, после чего наконец вернулся в реальный мир. Эдик и Славик обсуждали проблемы, появившиеся с появлением зараженного поезда. Поганая ситуация, не ясно какая угроза, что будет дальше, как с этим бороться? Ничего не ясно! Кроме того, что зря я сюда в вагон залез, а ну как вирус подхвачу и в деревню принесу? Или он так не передается? Может, посоветовать Амперяну сжечь электричку? С другой стороны с подвижным составом и так хреново, может, хватит дезинфекции?
— Михалыч? Это тебя! Из московского штаба мракоборцев! — Эдик, отвечавший на звонок по спутниковому телефону, протягивал трубку.
Окружающие с любопытством уставились на меня, Славик даже губу закусил.
— Слушаю.
— Привет, Михалыч.
Знакомый голос.
— Привет, полковник.
— Такое дело — серьезная проблема для всех. Я собираю народ, давай и ты подъедешь?
— Сергеев, ты задрал. Здесь своих проблем полно.
— Это не проблемы, поверь.
— Не верю. Состав из зараженного города остановился не доезжая до нас, скоро…
— Еще раз — это не проблемы! Михалыч, ты можешь до Москвы добраться?
— Полковник, у вас вакцина от оспы есть?
В трубке выругались, и после недолгого молчания Сергеев ответил:
— Значит так — вакцину найду. Вам много надо?
— Здесь пятьдесят тысяч человек, если с районом брать.
— Мля… Ладно, сейчас есть три тысячи, кажется, это я тебе дам.
Он умолк. Так, понятно.
— Дашь, но?
— Но только тебе в руки после того, как ты приедешь. Поучаствуешь в совете — поставлю ваш Гнединск в первые строчки списка. Сейчас семь очагов эпидемий только до Урала, оспа и чума. Что в Сибири творится даже я не знаю.
Интересно, как давно наш безумец начал свой поход?
— Не случайно, значит?
— Ты меня чем, жопой слушал? Я тебя что, чаю попить зову?! Михалыч, бля, два дня назад у нас не стало британских островов!
— Как не стало?
— А вот так, бля! Туманная стена в километре от береговой линии, ничто из-за нее не возвращается!
— Магическими методами…
— Ни хера! Пустое место.
Я секунду подумал.
— Что у нас похожего?
— Дотумкал, наконец! У нас посреди столицы такой же туманный колпак, из которого… черт, приезжай, короче.
— Хорошо. Пришли к моему дому через полчаса машину.
— В Белое, или?
— В Москве.
— Будет. Давай, поспеши!
Сложив трубку отдал ее Эдику, тот сразу уставился на меня с нетерпением:
— Ну, что? Дадут?
— Где могут быть списки по проведенным прививкам? До восьмидесятого, помню, прививали поголовно, значит надо составлять списки тех, кто после родился.
— А разве прививка поможет уже заболевшим?
— Слав, у вас в школе что, про эпидемии ничего не рассказывали?
— Только про СПИД,
— Куда катится образование!
Остановив ехидничающего Эдика я ответил:
— Поможет, в первые три дня. Если в самом деле оспа, то лекарства от нее вроде бы нет, надо поднимать всех врачей. Эпидемиологи в городе есть? Инфекционисты какие-нибудь?
Глава гильдии только пожал плечами.
— Кто ж знает? Поищем.
— Военных наших спроси. И артиллеристов, и саперов, у них список мероприятий по защите от биологического оружия по умолчанию должен быть, хотя бы на бумаге. Вот пусть они тебе эти бумаги и зачитают.
— Михалыч, так сколько дадут?
Я посмотрел на часы. Десять сорок одна.
— Машину в Белое пошли, я к ночи там буду. Дадут две с половиной тысячи. Этого хватит привить медиков, бойцов и работников коммуналки. Стариков раньше прививали, а детей пусть по домам пока держат. И найди врачей, которые знают, как прививаться надо, может, там свои тонкости есть.
— Эпидемию маг наслал, вдруг не подействует? — Славик неуверенно топтался, иногда бессистемно двигая руками, на нервной почве, вероятно.
— Так что же прикажешь, сидеть ждать?
— В других районах лекарство попросить, а?
Мы с Эдиком посмотрели на парня так, что он сразу увял, но все равно попытался объяснить:
— Ну, наверняка же есть где-то?
— Слава, у них, к примеру, пять тысяч доз вакцины на область и потенциальная угроза заражения. Ты станешь отдавать лекарство кому-то? Вот и они не станут. Кстати, Эдик…
— Да, надо купцов озаботить.
— И на контрольных пунктах всех предупреждать о том, что едущих с нашей стороны могут расстреливать не подпуская к постам.
— Славик, метнись к связи. Понял, что говорить?
Парень тут же сорвался с места, найдя наконец повод для выхода энергии.
— Значит вечером две с половиной, так?
— Ночью. Наверное.
— Может, пройдешь потом с бойцами, как ты умеешь — посмотришь, цели дашь? Хоть кого-то выловим?
— Восемь вагонов, в каждом сотня, а то и больше, спасающихся человек. Битком набитый вагон, один кашлянул — десять заразилось. Час назад их высадили. Сам думай, где они ночью будут.
Эдик поморщился, ругнулся досадливо.
— Вояк…
— Уже.
— Кто из бывшей администрации…
— Поднял, уже занимаются.
— Больница?
— Все на посту, под угрозой расстрела.
— Районная СЭС?
— Сгорела в феврале, ну ты помнишь, банда с огневиками…
— Помню. Оповещение?
— Думаешь, стоит народ пугать?
— Стоит. Все равно слухи поползут, пусть напугаются, попрячутся, сократят количество контактов. Набери людей, пусти по дворам.
— Михалыч, где я их наберу?! У меня тринадцать магов и двадцать ментов свободных всего, армейцы когда еще чухнутся!
— Эдик, ты тупой? Список общественных организаций возьми, рыболовы-охотники, ветераны, да хоть любители пива — пошли пацанов к каждому главному, пусть они уже своих предупреждают, через два часа весь город в курсе будет. Текст придумать сможешь, надеюсь?
— Понял, туплю…
Он повернулся к все еще стоящему на путях составу, посмотрел на труп машиниста, поморщился.
