Роман Куликов - Связанные зоной
Филин снова попытался что-то сказать, молодой человек склонился к нему, почти коснувшись ухом окровавленных губ.
— Я не понимаю… не понимаю! — срывающимся голосом проговорил Антон. — Не понимаю!
Он весь дрожал от нервного напряжения, чувствовал, что слова бандита чрезвычайно важны, но умирающий был настолько слаб, что у него едва получалось издавать звуки. Антон склонил-еще ниже, закрыл глаза и весь обратился в слух.
— Пока жив… — наконец удалось ему разобрать.
— Да, да! Ты еще жив! Мякиш уже идет, и Кремень тоже! Они обязательно помогут! Ты только держись.
Тряпки, прикрывающие раны, пропитались кровью, под мародером скопилась густая багровая лужа. Где-то за стенами здания продолжался бой.
Антон вдруг вскочил. Он решил, что, раз не может дозваться помощи, надо привести ее самому. В этот момент он не задумывался, что сам рискует попасть под пули или в аномалию. Только одна мысль полностью владела им: от него сейчас зависят сразу две жизни.
— Ты… ты полежи тут, — сказал Антон Филину. — Я сейчас, я быстро! Хорошо?
Бандит вдруг громко захрипел, и молодой человек, испугавшись, сразу вернулся к нему:
— Что? Что?!
Филин убрал руку с окровавленного тампона и попытался дотянуться до амуниции на поясе. Тряпка свалилась, и кровь из раны хлынула с новой силой. Пальцы мародера коснулись ножа.
— Что? Достать нож?
Филин медленно моргнул, показывая, что парень правильно догадался.
Антон не понимал, зачем оружие бандиту, если тот едва шевелится, но готов был сейчас для него хоть луну с неба достать.
— Хорошо, вот… — Он вытащил нож и протянул раненому. Мародер убрал вторую руку с прикрывающей другую рану тряпки и потянулся к клинку. Антон хотел вложить нож ему в ладонь, но Филин вдруг обхватил его пальцы:
— Пока жив… попробуй… возьми… артефакт.
— Что?! — воскликнул Антон, резко отстраняясь от бандита. — Нет!
Но влажные от крови пальцы мародера крепко держали его, а глаза неотрывно смотрели в глаза.
— Нет, Филин, нет! — Молодой человек судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. — Ты выживешь! Все будет нормально…
Он произнес последние слова и вдруг понял, что это не так. Филин умирает. И какая бы помощь ни подоспела, если такое вообще произойдет, все равно никто уже не сможет ничего сделать.
Раненый смотрел на него угасающим взглядом. Пальцы на руке Антона разжались. Молодой человек взглянул на нож с выражением полного отчаяния. Филин тем временем протянул ему правую руку ладонью вверх. Сил у него почти не осталось, каждое движение стоило ему неимоверных усилий.
Антон взял его за запястье.
«Как?! Как я достану артефакт?! — Мысли стучали в голове бешеными молотками. — Нет! Я не смогу! Я не знаю, где артефакт, где резать… НЕ ЗНАЮ!»
Бандит сам подсказал, расставив дрожащие пальцы. Руки Антона как будто жили собственной жизнью, через пару секунд лезвие оказалось между средним и указательным пальцами Филина. Молодому человеку хотелось закричать, вскочить и броситься бежать куда глаза глядят, но какая-то сила удерживала его на месте и указывала, что делать.
Новая мысль кольнула раскаленной иглой: «Если я разрежу ладонь Филина, то же самое произойдет и с сыном Кремня! Я разрежу руку и ему — десятилетнему мальчишке! А еще Кремень говорил, что вырезать артефакт нельзя! Нет, я не смогу! Ничего не выйдет!»
Безумным взглядом парень посмотрел на Филина и отрицательно покачал головой.
Бандит закрыл глаза, голова начала безвольно валиться набок. Он дал Антону шанс попытаться спасти хотя бы жизнь мальчика, больше от него ничего не зависело. Губы раненого начали синеть, грудь почти не вздымалась. Он умирал.
Антон сидел рядом с ним. Из глаз катились слезы, оставляя светлые дорожки на перепачканном лице.
«Я должен! Другого варианта нет! — уговаривал он себя. — За что мне все это?! Почему я?! Я… ДОЛЖЕН!»
Антон часто дышал, его колотило, руки почти не слушались. Казалось, он даже не чувствует пальцев, которые сжимают рукоять ножа. Он покивал сам себе и пробормотал:
— Все получится… У меня все получится…
Стиснув зубы, молодой человек резко полоснул острым лезвием между пальцев Филина.
Бандит захрипел, а вместе с ним закричал и Антон. Кровь брызнула на парня. Он бросил взгляд на раненого. Мертвенно-бледный Филин лежал без движения: либо потерял сознание от боли и шока, либо… умер. Медлить было нельзя. Заскулив, как побитая собака, Антон отшвырнул нож и запустил пальцы в разрезанную ладонь бандита. Плоть оказалась мягкой и теплой на ощупь. Сознание больше не могло справляться с эмоциональной нагрузкой, и Антон начал проваливаться в небытие. В этот момент он нащупал артефакт.
Обросший мышечными волокнами камень не поддался сразу. Уже начисто лишенный каких бы то ни было чувств и эмоций, Антон подобрал нож и подрезал плоть, мешавшую достать артефакт, а высвободив его, сразу сжал в кулаке. Изо всех оставшихся сил.
Но с камнем ничего не происходило. Это могло означать лишь одно… Оба носителя мертвы.
Антон упрямо не разжимал кулак.
— Ну, давай! — процедил он сквозь зубы. — Давай же! Потом он закричал. Громко, во весь голос, до хрипоты. И в этот момент пришла боль.
Молодой человек рухнул на пол. На груди, в тех же местах, где были раны у Филина, кожа разошлась, и потекла кровь. Дышать стало трудно, во рту появился тошнотворный вкус железа. Едва справляясь с неимоверной слабостью, Антон поднял руку, в которой держал артефакт, и разжал пальцы. Камня не было. Зато был большой разрез, от основания пальцев до середины ладони.
Если бы мог, Антон улыбнулся бы, но все силы организма уходили на борьбу с чужими ранениями. Они передались ему от мальчика, чьи псевдораны, полученные в свою очередь от Филина, сейчас должны были начать затягиваться — ведь в теле Антона не было пуль. А значит, сейчас два изначально здоровых организма боролись с травмами, которых не существовало.
Антон и сам не заметил, когда стало легче дышать. Он просто лежал на полу, закрыв глаза и переживая самые странные ощущения в своей жизни. Постепенно и боль начала утихать. Но для него все это было уже слишком. Молодой человек медленно провалился в серую мглу беспамятства.
* * *— Антон! Тоха! Очнись!
Кто-то бил его по щекам. Какой знакомый голос… Это же Леонид! Он все-таки успел! Сейчас он поможет Филину… Антон улыбнулся и пробормотал:
— Да, я в порядке… со мной все хорошо… Филин… помоги Филину.
— Филин мертв! Пропади все пропадом, этот ублюдок сдох, чтоб его! Если вся история с артефактом — правда, то Кремень только что потерял сына… — Мякиш прижал к лицу ладонь и, стиснув зубы, зарычал в отчаянии.
— Нет, — сказал Антон, поднимаясь. — Не потерял.
— Что? — сразу встрепенулся разведчик.
— Артефакт у меня. И мальчик жив. Я его чувствовал.
— Что?! Ты серьезно? — Разведчик не верил своим ушам. — Как тебе это удалось?!
— Я разрезал Филину руку и взял артефакт себе. — Молодой человек посмотрел на свою ладонь, рана на которой уже затянулась. — Мне кажется, я его этим убил.
— Ты сделал… что?! — изумился Мякиш.
Антон зажмурился, снова переживая тот кошмар. Разведчик по-своему истолковал его состояние:
— Да эта гнида наверняка уже сдохла, когда ты камень доставал, не переживай… — Мякиш намеревался успокоить парня и не осознавал, какую совершает ошибку.
— Не смей о нем так говорить! — оборвал его Антон, повысив голос.
— Что?…
— Филин понимал, что делает. Когда я вырезал артефакт, он был еще жив.
— Да плевать! — обозлился разведчик. — Потом обсудим!
— Сейчас и навсегда! — резко и настойчиво сказал Антон. — Его звали Филин! И это он спас сына Кремня! Ясно?!
Мякиш хотел было рявкнуть на парня, может, даже отвесить оплеуху за то, что решил не вовремя показать характер, но внимательно взглянул на него и неожиданно понял, что парень изменился. Что перед ним сейчас не Тоха, а Антон Суворов. Человек, который прошел через многое и выстоял. И обращаться с ним нужно соответствующе.
— Ясно, — ответил разведчик.
Так уж сложилось, что мародер стал для Антона боевым товарищем. Они сражались бок о бок, прикрывали друг друга и не раз спасали жизнь. Филин умер у Антона на руках… или от его руки. В любом случае над павшими соратниками не шутят.
— Филин, — сказал Мякиш, еще раз подтверждая, что все понял.
Молодой человек с благодарностью кивнул и, кажется, стал прежним Тохой, а к разведчику вернулась его язвительность:
— Теперь, когда все выяснили с именами, может, вернемся к делам, не столь волнительным… к войне, например?
— Да, что нужно делать?
— Надо еще найти Кремня. Ты как? Сможешь идти?
— Смогу.
— Тогда валим.
Они выбрались из здания, и Мякиш повел Антона за собой. Они обошли вокруг останков водонапорной башни. Из груды кирпичей торчала рука погибшего хантера. Слишком много всего произошло, и у Антона больше не осталось эмоций, сейчас он ничего не чувствовал, кроме сильной усталости. Он едва переставлял ноги, и разведчик подставил ему свое плечо.
