Консультант - Михаил Николаевич Герасимов
— Люсь! А возьми такси! Я что-то не подумал, что я далековато сегодня. Мне минут 40 нужно… Ну, правда. Не ждать же тебе там меня с полчаса… Договорились! Целую, рыжуленька моя!
И он пошагал к метро. Мысли вернулись к теплу, крепкому чаю, пористому льду… Под ногами лёд был совсем не пористый. Едва не поскользнувшись настолько, чтобы уже не выправить своё вертикальное положение, Лёха краем глаза уловил светящуюся вывеску «Кафетерий». Ухмылка скользнула по его лицу. Сейчас самое время, после настоящего чая, выросшего почти там, откуда почти виден Цейлон, зайти в почти привокзальный кафетерий и купить там неизвестного происхождения «липтон» с булочкой на усилителях вкуса. В памяти возник переход на Тушинской, где он задерживал дыхание, проходя мимо пекарни в этом переходе. Выворачивающий рефлекс в горле тоже не замедлил напомнить о себе, ибо кулинарными присадками типа этих усилителей их булочки забивали и аромат заднего двора макдоналдса и попкорна от кинотеатра на Пушкинской раз в пятнадцать. Но что-то его подталкивало зайти. Одно студенческое воспоминание.
— Сегодня всё будет правильно, без проколов! Если конечно у них есть … — сказал он себе уверенно и стал подниматься по заледенелым ступенькам к крыльцу кафетерия в пристройке к первому этажу многоэтажки.
— Надо же! Какая древняя алюминиевая дверь!
Дверь из его воспоминаний была вообще деревянная, из побитой крашенной фанеры, шатающейся ручкой, как у балкона его первой съёмной квартиры в «хрущевке». А вот внутренний мир кафетерия оказался, на удивление, более новым и современным, чем дверь. Высокие столики без стульев для быстрого перекуса. И запахи были те же. Один в один. Не было только гранёных стаканов для какао. Но… Но кофе с молоком и толстый бисквит с сахарной пудры были!
Получив свой бисквит на бумажной тарелочке и стакан горячего кофе, Лёха уже собирался исправить исторический счет в битве с бисквитами хотя бы на ещё одно очко в свою пользу, но телефон пискнул уведомлением. Не в силах откладывать, он откусил кусок верхнего яруса бисквита, прихватив немного повидла из прослойки и вытянул свободной рукой телефон. Первой мыслью было, что это sms-ка от Люси, но это было уведомление о пополнении счета. «Сколька?!» — неожиданно для себя громко и вслух спросил он у телефона. Откушенный кусочек не дождался своей порции напитка, предательская струйка воздуха от непроизвольного вдоха прихватила с собой немного пудры. Дыхание перехватила тугая сахарная удавка. Опять! Стараясь не упасть, он присел у столика и зажмурился. Надо выждать хотя бы секунд 30… Но шаткий столик, за который он придерживался, качнулся и на край поехал стакан с горячим кофе.
— Э-э-э!!! Что такое, брат? — раздалось сзади от кого-то входящего. Буфетчица тоже что-то залепетала, но он уже не разобрал что именно.
В ответ он только помахал рукой, что типа всё нормально. За эту руку его несильно и взяли, чтобы поднять, но он поднял вверх указательный палец, прося ещё мгновение подождать.
— Падавилса наверна…
— Постучите ему по спине! — раздался совет из-за прилавка.
Постучать не успели и Лёха начал подниматься в полный рост. Прикрывая одной рукой рот, чтобы продышаться и откашляться, он другой рукой показал на пирожное, и, как только смог, сказал «Сахар в горло попал. Всё уже прошло. Всё нормально». А сам подумал «Чертова сахарная пудра! 2:0 в твою пользу. Ну, может быть, и не 2:0, но второй раз так именно с пудрой. Несколько раз подобное было с мёдом.» Он взял с самого края столика стакан и глотнул. А в прошлый раз я ещё и горячим кофе нёбо обжег и потом с полчаса языком трепал свисающий за зубами тоненький лоскуток кожи, пока тот не оторвался. Или это не кожа даже, а такая живая ткань с обратной стороны десны.
Участливая публика разошлась. Продавщица занялась своим прилавком и посетителем. Посетитель, отзывчивый таксист с южным акцентом, стучал пальцем по стеклу витрины с выпечкой, объясняя «что и сколько». Лёха вернулся к своему уведомлению. Сто семнадцать семьсот восемьдесят. Димыч! Предупреждать надо! Или хотя бы выразиться чуть яснее. Премия… Полторы штуки! Есть идея!
Выйдя из кафетерия, он выдохнул в морозный воздух густую струю пара, от повышенного настроения добавил негромко шутливое «Ту-ту-у-у!» для большего сходства с паровозом и энергично пошел к метро.
На пороге его встретили люськины сапоги, опустошенные пакеты и синяя куртка на тумбе с оторванной вешалкой.
— Привет, апельсинчик! — с порога он крикнул в сторону кухни.
— Хорошо, что не «мандаринчик»! А то бы я задумалась. — раздалось в ответ вместе в «пш-ш-ш» открываемого лимонада. Люсик самозабвенно наполняла холодильник, переставляя всё с места на место и наводя одной ей понятный правильный порядок.
— Чем завтра-то займёмся?
— Что-то я притомилась. Вторая кассирша уволилась, а от остальных помощь небольшая и не часто. Куда-нибудь пойдём погуляем, а там видно будет. Я бы даже белочек покормила в измайловском, а ты поснимаешь. Как тебе?
— Себе только не забыть взять покормиться. Желательно горяченького. Чайник полный?
— Да. Только что вскипел.
— Я заварю шиповник в термосе.
— Может кофе?
— Можно и кофе, но его мы и по пути ещё попьём. В общем, прикинь, как тебе хочется, а я сделаю.
— Насыпай шиповник, но немного сахара не забудь.
Ещё один вечер прошел тихо и сладко. Пока Люся выбирала фильм, что посмотреть перед сном, Лёха, стараясь не скрипеть морозилкой, вытащил из нижнего ящика «колбаску» пломбира и ягоды черной смородины. Да как ей не заскрипишь! На звук этой «сигнализации» прилетела Люська (А то как же! Почти проникновение со взломом в её хозяйство!) и сюрприз потерял часть неожиданности. Рецепт был ей знаком. Ведь именно так они угощались мороженым при знакомстве. Он всё взял, что было нужно, только пару пластиковых ложечек пришлось зайти спросить в случайное заведение. Размятое мороженое выложить в пиалы или вазочки, посыпать слегка подтаявшими в тёплой воде ягодами и влить в каждую порцию грамм по 60 кагора. Вот то удовольствие, которое не купить в готовом виде в магазине, что бы там ни было распрекрасно и вкусно написано и нарисовано на упаковке. А рестораны и пафосные кафе их обоих не особо привлекали. Разве что «Иван да Марья» на Невском в Питере. Оба раза
