Алексей Олейников - Боевой аватар
— Слишком глубоко прошил запрет. Так быстро снять не получается. Но ты не волнуйся. Все сделаю.
— Быстрее! — до границы парка оставалось минут пятнадцать. «Быстрее»
Расход энергии не оптимален.
— Плевать! — захрипели динамики.
«Приоритет один».
Скорость увеличена на 20 %.
Глава четвертая
— Bastards![9] — капитан Герт Дикстра пригнулся, и по стене прошлась автоматная очередь, выбивая облачка штукатурки и кирпичной пыли.
«Все-таки хорошо строили монахи, — машинально отметил он, снимая шлем. — В обычной хибаре из фанеры и железа нас бы уже изрешетили».
Чтобы не жечь энергию костюма, он отключил систему кондиционирования, и в шлеме было невыносимо жарко. — Рыжик, что со связью?
Связист Антуан Фабре смущенно пожал плечами:
— База пока молчит. Кажется, глушат, капитан.
— Ты бредишь, Рыжик. Откуда у этих голодранцев «глушилка»? — Герт перебрался к центру комнаты, где в потертом кресле, нога на ногу, вольготно устроилась разведка. — Жерар, что «шмели» показывают?
Разведчик молча протянул гибкий лист дисплея, куда проецировались данные наблюдения четырех беспилотных аппаратов.
— Плохо, — капитан пробежал глазами все квадраты. — Мы почти в кольце.
— Капитан, может быть все-таки на север? — робко предположил Антуан. — Ведь этот биолог говорил…
— Рыжик, мне нужна связь с базой, а не твои размышления! — рявкнул Герт. — Хоть в тамтамы бей, но дай канал.
Антуан кивнул и припал к рации.
Герт забарабанил пальцами по прикладу своей F3000.
Все пошло наперекосяк с самого начала — на подлете к Бени их обстреляли. Хвала Аллаху, это были древние «Стингеры», а не русская «Молния» — ее тепловыми ловушками не обманешь.
Если бы речь шла не о детях, Дикстра прекратил бы операцию — ясно, что разведка села в лужу, и Бени уже в руках кофовцев. Но двадцать детей хуту… капитан слишком хорошо представлял, что с ними сделают тутси. Он был в Уганде десять лет назад, когда тутси решили взять реванш за бойню 1993-го года.
Капитан прошел в соседнюю комнату. Кажется, это была большая игровая: стены разрисованы цветами, бабочками, животными, под ногами перекатываются разноцветные пластмассовые кубики, у входа сиротливо раскинула руки забытая кукла с белокурыми волосами. У окон, припав к прицелам винтовок, засели Рене и Морис. Герт подобрал куклу и взглянул в бессмысленные пластиковые глаза.
…Они начали высадку прямо во дворе пансиона, но оказалось, что у кофовцев есть кое-что получше «стингеров».
Черный остов грузового «Моби Дика» все еще чадил, заволакивая двор густым дымом. У забора школы, в дымной пелене мелькали расплывчатые фигуры.
В углу комнаты, возле дыры в стене от двух выпавших кирпичей, стоял Шарль Андре. Заметить его было трудно — электрохромный камуфляж комбинезона расцветился пятнами розовых и красных цветов на белом фоне, имитируя рисунок на обоях.
От приклада его массивной «феи» шел провод, сливался с тонким шнуром от гладкой панели эхо-оптического комплекса, установленной на шлем, и уходил в основание черепа. От жары снайпер явно не страдал.
«Киб, что с него взять? — подумал Герт. — Впрочем, без него нам было бы туго»
Периодически Шарль чуть сдвигал ствол «феи» в узкой бойнице и, казалось, вслепую посылал 15-ти миллиметровую пулю в клубящееся дымное марево. Судя по яростному ответному огню, он не промахивался.
Снайпер работал размеренно, как на конвейере, и от этой скупой методичной веяло чем-то нечеловеческим.
Герт недолюбливал «кибов». Но в их нынешнем положении Шарль был одним из самых ценных членов отряда.
Капитан открыл дверь кладовой и начал спускаться в подвал.
При высадке Герт Дикстра потерял двух пилотов и четверых членов отряда, включая связиста вместе со станцией спутниковой связи. Осталась внутренняя система связи и резервная радиостанция, с которой нормально умел работать только Рыжик — он закончил месячные курсы по обращению с этим старьем.
…Двадцать детей от четырех до десяти лет. Десять учителей и воспитателей. Десять (уже всего десять!) бойцов и еще эта суматошная девица из итальянской полиции. Цирк-шапито, а не спасательная операция. Но без сапера нельзя было отправляться, а Поль три дня назад ухитрился поймать амебную дизентерию. А тут появилась эта девушка. По мнению Герта, она могла быть кем угодно, только не сапером. Однако, пролистав послужной список Лауры ди Франше, Дикстра мнение изменил.
Глава спецдивизиона генерал Франчелли дал добро на участие своего специалиста. И пообещал оторвать все, что можно оторвать — и Дикстре, и старине Бойеру, если с драгоценной Лаурой что-то случится.
Тогда Герту показалось, что от пузатого, едва влезающего в экран генерала мало что зависело. Мадмуазель ди Франше производила впечатление человека, который движется по жизни по своей собственной траектории.
Ему герои в отряде не нужны. А сапер нужен. Увидев однажды, как итальянка с закрытыми глазами лупит из своей беретты по движущимся целям, в квалификации мадмуазель Лауры Герт не сомневался.
Но все-таки, придется вытаскивать и ее.
Лестница кончилась, и Дикстра обнаружил, что бессмысленно переминается перед дверью, ведущей в подвал.
Он вздохнул и, широко улыбаясь, распахнул дверь.
Маленький черный вихрь с косичками едва не сбил его с ног, и умчался в глубину подвала, звонко шлепая сандалиями по бетонному полу.
— Жаннааа! — возмутился второй такой же вихрь, и промчался следом.
Следом прошествовал мальчик, увлеченно беседуя с диснеевским львом, скачущим по портфелю.
— I’m the lion![10] — гордо провозгласила анимация.
— Велайон, — повторил ребенок и стукнулся о колено капитана. Не поднимая головы, он обогнул препятствие и двинулся дальше.
— I live in savanna…[11]
Герт огляделся. Жизнь в подвале кипела: дети помладше собрались у воспитателей, и из их круга доносились взрывы смеха, рядом в углу еще один малыш воевал с самосборными кубиками — программа раз за разом начинала строить башню, но у ребенка, похоже, было свое архитектурное видение будущего замка. Он упрямо выдергивал пирамидку из основания, из-за чего вся конструкция рушилась и с муравьиным упорством сползалась снова. Исход битвы был неясен, но сам процесс Дикстру заворожил.
Дети постарше сортировали припасы на полках — особого смысла в этом не было, но нельзя было отказать монахиням в умении занять своих подопечных.
Да, им чертовски повезло, что в здании есть большой подвал — здесь, между банок крупы, упаковок муки, запасов ямса и маниоки, было достаточно места для целой школы.
— Капитан? — до рукава дотронулась сухонькая старушка.
— Директор Боламбе? — Герт протянул куклу.
— Merci bien,[12] капитан — обрадовалась директор пансионата. — Маленькая Лулу совсем ее обыскалась. Скажите, месье Дикстра, вертолет скоро прибудет?
— Скоро, мадам — быстро ответил Герт. — Небольшие проблемы, но он уже вылетел. Скоро мы все будем в Рутшуру.
— Капитан, — Эллис Боламбе укоризненно покачала головой. — Вы совсем не умеете врать.
— Мадам… — капитан понял, что краснеет.
— Скажите, — директор пробежала по его лицу цепким взглядом, — неужели шансов нет?
— Что вы, мадам Боламбе, — капитану вдруг стало невыносимо душно. — С детьми все будет в порядке, я вам обещаю.
— Да, — пробормотала директор. — Главное — спасти детей, вы правы, капитан.
— Я не это хотел сказать… — Дикстра проклял свой язык, и в этот момент свет в подвале погас.
Дети, на мгновение притихли, но затем кто-то захныкал и через мгновение весь подвал заревел хором.
— Дайте фонарь, быстрее же — маленькая ладонь решительно дернула Дикстру за рукав, и он отстегнул светодиодник от пояса.
— Ну что вы разревелись? — Боламбе повела фонарем, и рассеянный конус синего света выхватил десятки заплаканных глаз. — Всего лишь свет погас. Мокеле, не плачь, это мы специально его погасили, чтобы нас было труднее найти.
— Развлеките их, — шепнула она Дикстре. — А я пока включу автономное питание.
— Я? — капитан совершенно растерялся. Он знал, как справиться с боевым киборгом голыми руками и выжить в Сахаре с одним носовым платком, но вот как общаться с детьми?
— Я скоро вернусь, а с вами побудет капитан Дикстра, — кулачок Эллис ощутимо двинул капитана в поясницу и датчик медсистемы комбинезона обиженно пискнул.
— А…да, — Герт и не заметил, как уже сидел на полу в окружении детей.
— Капитан, а вы много врагов убили? — сурово спросил четырехлетний малыш, сидевший на коленях воспитательницы.
