Роман Куликов - Связанные зоной
Сам Филин был не против еще немного помотаться по Зоне. Кто знает, вдруг подвернется шанс улизнуть. Какую бы жизнь на закрытой базе ни предлагал Мякиш, каким бы комфортным ни обещало стать заточение, тюрьма останется тюрьмой. А провести всю жизнь в одних и тех же четырех стенах, пусть и с комфортом, — не самая радужная перспектива… Филин усмехнулся про себя — получалось, что он уже размышляет о сытой жизни за счет знаний о Зоне вполне серьезно, хотя, кроме слов разведчика, других гарантий у него не было. Этот парень, Антон, верно подметил — хитрый Мякиш наверняка посулил пустышку. Без доказательств, без какого-либо подтверждения своих слов. Но почему-то мысль поселиться возле моря так запала в душу, что относящийся к жизни с цинизмом бандит вдруг начал это отчетливо представлять себе.
Единственный, кто не сомневался в искренности разведчика, — это Антон. Несмотря на то что он уже не относился к Леониду с прежней симпатией, молодой человек почему-то верил, что все им сказанное — не обман, и когда все закончится, Мякиш найдет лучших врачей для сына Кремня, обеспечит хорошей работой Филина и сумеет придумать, чем отблагодарить за помощь самого Антона. Он усмехнулся. А что, собственно, ему надо? Вылечить его сердечный недуг разведчик не в силах. Молодой человек уже не был уверен, что это под силу даже Монолиту — что может камень знать о любви? Да и есть ли она — любовь? Последнее время Антон практически не вспоминал о Марине. Это можно было бы списать на события, которые обрушились на него сплошным потоком — он едва успевал переводить дыхание, — если бы не одно «но». Антон сознательно избегал мыслей о девушке, выстраивая незримый барьер, все надежнее разделяющий их. Так что же попросить у Мякиша? Пожизненное освобождение от налогов? Приятно, конечно, но так ли уж необходимо? Он чувствовал себя стариком из сказки Пушкина, который поймал Золотую рыбку, а желаний своих не знал.
Так они шли, думая каждый о своем, пока Кремень не остановил группу взмахом руки. Потом он подозвал всех к себе.
— Что случилось? — спросил Мякиш.
Сталкер без слов указал вперед и направо. Между деревьями, частично скрытый ими, из земли почти вертикально поднимался старый пассажирский вагон, неизвестно как здесь оказавшийся.
— Вот оно! — удовлетворенно сказал Мякиш. Он сразу достал фотоаппарат и нашел снимок, по которому Кремень опознал местность. Несколько раз сверившись с фотографией, уверенно произнес: — Наши гости находились чуть дальше, а снимали их примерно оттуда, — он указал направление. — Хорошее место, там, за двумя соснами. И судя по хронологии, парни в экзокостюмах направлялись… — Он пролистал снимки и заключил: — Мимо этого замечательного вагона, на северо-запад. — Мякиш был полон энтузиазма. Достал карту, разложил прямо на земле. — Антон, придержи край. Так… мы сейчас здесь, они шли… сюда… Кремень, а вот тут что? Похоже на железнодорожный узел… Что означает «ПЧ»?
Филин и Кремень ответили хором:
— Поле чудес!
Разведчик с легким удивлением посмотрел на обоих.
— Жуткое место, — состроил кислую мину мародер.
— Красивое место, — опроверг его сталкер, — но опасное.
— Очень опасное, — добавил бандит.
— Ого! Становится интересно, — хмыкнул Мякиш. — Как считаете, можно там нуклонит добыть?
— Если где и можно, то именно на Поле чудес, — сказал Филин. — Особенно после выброса. А последний выброс был очень интенсивным.
— Согласен, — подтвердил Кремень в ответ на вопросительный взгляд разведчика. — Я практически уверен, что отряд в экзокостюмах направлялся туда. Больше здесь идти некуда, только если к самому энергоблоку, но это в другую сторону. А на Поле чудес аномалии такие скопления создают, что не только нуклонит может появиться, а вообще что угодно.
— Понятно, — кивнул Мякиш. — Как туда пойдем?
— Куда? — недоуменно спросил Филин. — На Поле чудес?! Да ни за что!
— Надо, Филя, надо! — сказал разведчик, глядя при этом на Кремня.
Сталкер отнесся к вопросу Мякиша на удивление спокойно.
— Подходов к Полю много. Я предлагаю обойти по краю с восточной стороны. От того маршрута, которым пошли люди с контейнерами, мы уйдем в сторону, но наверстаем время позже. Там дальше будет узкий участок относительно чистой земли — «язык» называется. По нему достаточно быстро доберемся до железнодорожного узла. Этот узел, можно сказать, сердце Поля чудес. А дальше только наблюдать и искать.
— Хорошо, — решил разведчик, складывая карту, — веди.
* * *Уже минут через двадцать они проходили мимо покрытого пятнами ржавчины вагона. Рядом с ним лежали колесные пары, вырванные из креплений неизвестной силой, видимо той же, что принесла сюда сам вагон и почти наполовину воткнула его в землю. Через окна без стекол можно было увидеть, что внутри вовсю разросся «жгучий пух», свисавший с полок и сидений.
Мимолетный ветерок игриво проскочил сквозь окна, и тонкие нити растительной аномалии потянулись в сторону путников. Несколько клоков оторвались и полетели вслед за людьми, словно намереваясь догнать их, но ветер быстро сбросил незваных попутчиков, и «жгучий пух» повис на ветках колючего кустарника.
То, что они вступили на территорию Поля чудес, поняли сразу все, едва увидев первые «ненормальные» аномалии. Большинство ловушек тут были достаточно хорошо заметны, благодаря исходившему от них зеленоватому, бледно-голубому или белому свечению. Но на этом их отличие от стандартных не заканчивалось. Мякиш раньше не видел, чтобы гравитационные аномалии обвивали деревья или принимали форму распустившегося тюльпана, или чтобы «жарка» и «электра» переплетались, изображая спираль ДНК-Зона словно ставила здесь какие-то свои эксперименты.
Кремень сказал, что такие «чудеса» только на границе Поля. Дальше более-менее привычно, хотя и «работает» как-то странно. Например, помимо обычной «плешки», на Поле чудес встречалась «веерная плешка» — многолучевая аномалия, свернутая в спираль. Ее лучи насыщены радиоактивной пылью и при активации резко раскрываются. Или «ступенчатый трамплин», попав в который, можно не один час служить волейбольным мячиком для разыгравшейся аномалии.
* * *До «языка» добрались в сумерках. Сталкер нашел небольшой овражек без ловушек, в котором решили устроить ночлег. Поужинали разогретой тушенкой, запили горячим сладким чаем, распределили дежурства, расставили сигнальную цепь, загасили костер и расположились на отдых. Ночь накрыла Зону, и овражек погрузился в темноту. Спать еще не хотелось, а начать разговор отчего-то никто не отваживался. Самым смелым, или самым наглым, оказался Филин.
— Вот скажите мне, умники, вы почему до сих пор парню прозвище не придумали? — спросил он. — Сколько он у вас будет по Зоне «голым» ходить?
Разведчик безразлично пожал плечами.
— Да с тобой понятно, — махнул рукой мародер. — Но ты-то, Кремень, вроде бывалый сталкер…
— И что? — хмуро отозвался Кремень. — Я никому еще клички не давал.
— Клички — у собак, — поучительно сказал Филин. — У людей — прозвища. Парень, какая у тебя фамилия?
— Суворов, — ответил Антон.
Бандит замолчал, пытаясь придумать производную от фамилии, но никак не мог сообразить.
— Да ладно, — улыбнулся молодой человек. — Меня даже в школе Тохой называли.
Мякиш усмехнулся, глядя на Филина:
— Успокойся, мыслитель. Сейчас мозги от натуги из ушей полезут.
— Но это неправильно, что парень по Зоне без прозвища ходит. Кремень, скажи!
— Неправильно, — согласился сталкер, после чего отвернулся и закрыл глаза, показывая, что дальнейший разговор его не интересует.
На этом все попытки придумать Антону прозвище закончились, но Филин не собирался успокаиваться:
— Слышь, разведка, а у тебя свой дом есть? Отдельный чтоб.
— Есть. Кстати, недалеко от нашей базы, так что будем видеться.
— Мне только там еще твоей морды не хватало. А сколько комнат?
— Четыре. Две на втором этаже: спальня и кабинет. Две внизу: гостиная и комната отдыха. В последней я планировал бильярдный стол поставить, а в гостиную — большой телевизор на стену и домашний кинотеатр… Люблю фильмы посмотреть, особенно старые советские.
— А может, ты эти хоромы мне отдашь?
— Харя не треснет?
— Нет, в самый раз! — усмехнулся мародер и, довольный тем, что последнее слово осталось за ним, улегся спать.
Первым дежурил Антон. Молодой человек хоть и устал не меньше остальных, но спать совсем не хотел. Он снова думал о Марине. Тоска почти прошла. Антон начал осознавать всю глупость своей попытки добраться до Монолита. Тогда это казалось верным шагом, правильным и единственно возможным. Сейчас Антон так уже не считал. Он пытался вызвать образ Марины перед внутренним взором, но удавалось с трудом. Вместо ярких воспоминаний в голове крутилась сцена их расставания, холодный взгляд девушки, безразличный голос, произносящий «пока». Совсем недавно ему было бы больно об этом думать, но сейчас…
