Варди Соларстейн - Лезвия Судьбы
Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил: "А какой волк в конце побеждает?"
Старый индеец едва заметно улыбнулся и ответил: "Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь…".
Вулверин не стал спрашивать, кто такие индейцы. Не стал и спрашивать, кем были этот старик с подростком. Он был мудрым старым, очень старым оборотнем, и поэтому всегда смотрел в корень. Постояв секунд десять после окончания притчи, он принял решение и опустился на одно колено. Склонив голову перед конунгом, он протянул свой посох Владу. Все, кто был в доме, также дружно опустились на колени.
— Прими нашу службу! Мы будем такими волками, которых ты захочешь! Приносим клятву тебе и тем, кто придет после тебя, и пусть Маниту будет свидетелем нашей клятвы!
Влад вспомнил, что он читал о средневековых обрядах. Он взял из рук седого старца посох и сказал.
— Встань, Вулверин!
Вулверин стал медленно тяжело вставать, годы все же брали свое, и Влад протянул ему руку, чтобы старец оперся на нее. Так, почти обнявшись, они вновь встали друг перед другом.
— Прими знак власти и верно служи! И да пребудет над вами милость Маниту, мудрого и справедливого! — с этими словами Влад отдал обратно посох.
Это была блестящая дипломатическая победа. Правду говорят, что десять правильных слов могут быть сильнее десяти тысячи мечей. Конунг единым махом поставил под свой контроль огромные прилегающие лесные территории. А новая религия получила несколько сотен новых фанатиков, впечатленных и воодушевленных мощью и силой ее носителей.
Дальше предстояло обсудить технические вопросы, поэтому Влад позвал в дом Ингвара. Следующий час они рисовали прутиками на земле карты территорий и раскидывали точки постов и секретов. Влад богато одарил каждого из послов коровой, бараном и крупной серебряной монетой, из эльфийских кошелей. Вулверину достался целый кошель серебра, бык и три коровы. Влад был щедрым конунгом. Также Вулверин обещал прислать мужчин для помощи в строительстве и восстановления оборонительных сооружений.
Далее совещание разрослось — и они перешли в другой дом, такой же степени недостроенности, если не большей, так как одна стена отсутствовала напрочь, и пригласили всех шестерых прорабов. Скарви тут же заявил, что не видит смысла в строительстве задуманных Владом вышек для арбалетчиков, которые следовало установить по периметру полуострова и пастбища. Убийственным аргументом в его устах было то обстоятельство, что они попросту истребили всех врагов. Но конунг был неумолим. Его аргумент был не менее убойным и звучал примерно так: "хочу, и все!".
Когда совещание закончилось, был глубокий вечер. Праздника, коварно обманув народные ожидания, Влад не планировал. Он громко заявил, что праздновать все будут только тогда, когда у каждого будет крыша над головой. Посольство оборотней торопливо откланялось и поспешило обратно в свои селения. Причем обратно они ушли таким же странным путем, как и пришли, через болото, на краю которого рухнуло летающее кладбище. Но конунг на эти странности внимания почти не обратил — по мосткам идти сейчас было равнозначно самоубийству, а напрямик, через развалины — можно в темное время и без ног остаться.
Затем конунг проследовал на место схватки, чтобы сжечь все остатки от речных ведьм. Там оказалось, что бедный Угги, который мало того что был ответственен за восстановление и строительство в поселке, еще ухитрился стать ответственным за сбор останков ведьм. Сюда же входила и уборка мусора, которая подразумевала под собой утилизацию мертвых туш. Естественно, что Угги ничего нигде толком не успел. Народ откровенно филонил и саботажничал. У всех был нервный отходняк после сражения, но дело не было сделано.
Влад вернулся в поселок и вновь вызвал всех шестерых прорабов, вместе с Угги. Он хотел наорать и придать им бодрости и сил, а заодно привить чувство корпоративной ответственности, но в последний момент, посмотрев на сгущающиеся сумерки, мудро отказался. Вместо этого он вынес благодарность за стойкость и мужество. Поблагодарил за хорошую работу. Всех поблагодарил. Рассыпался в дифирамбах их сноровке и умениям. Затем он рассказал о только что пришедшей ему на ум идеи создать отряд особого назначения, со взрывчаткой на спине, в который будут включены те, кто плохо будет плохо работать в будущем. Ибо те, кто не хочет равняться на наших передовых и работящих бригадиров — должен будет отдать долг перед обществом другим путем. В бою, в первом ряду. Вместе с жизнью.
Ошалевшие от таких перспектив бригадиры молча разошлись. Похвала конунга согрела душу, но его речи наполнили сердца печалью. Работать теперь придется в полную силу, или пошлют в бой с мешком со взрывчаткой за спиной. А то что главные сражения еще впереди, и такие люди будут востребованы — не сомневался никто.
Перед тем как лечь спать в эльфийском шатре, перенесенном в центр восстанавливаемого поселка, Влад минут пять смотрел на красивую экспозицию, которые придавали этой ночи многие десятки факелов, разбредшиеся по всему полуострову — это женщины, мобилизованные бригадирами, искали и собирали все ошметки и стаскивали туши убитых животных в кучи. Он вошел в шатер и быстро уснул, несмотря на ноющую боль в ребре и в спине.
Спать пришлось недолго. После того как ближе к двум часам ночи поисковые работы были закончены, село легло спать, за исключением часовых. В наступившей ночной тиши, иногда прерываемой стрекотом цикад со стороны древних развалин, стали раздаваться жуткие и тоскливые потусторонние вздохи. Минут двадцать село чутко прислушивалось. Потом Ингвар решился и объявил тревогу. Ведь в той стороне, с которой доносились эти завывания, за развалинами города, остались пастухи и большая часть скота.
Конунга разбудили. Влад вылез из шатра невыспавшийся и злой как черт. Выслушав доклад командира охраны, он отдал ожидаемый приказ готовиться к вылазке. Но сначала он приказал выслать несколько разведчиков из людей с крепкими нервами. Разбудил Кольгримму и приказал ей сдохнуть, но выдать хоть какое-нибудь средство, повышающее зоркость в темноте. Как ни странно, но такая микстура у нее была, хоть и немного. Эта настойка имела банальнейшее название — "кошачий глаз". Шестеро самых ловких, по числу глотков "кошачьего глаза", скользнули в темноту, еле освещаемую луной, иногда проглядывающей из-за облаков. Через сорок минут они вернулись и рассказали об итогах разведки.
Источником стонов и завываний послужила яма в земле, которую образовал взлетевший для карательной экспедиции новый летающий остров. На краю ямы разведчики обнаружили двоих пастухов с той стороны — те тоже испугались, но уже за жителей села и выдвинули свою разведку.
Разведчики кинули факел в провал, но ничего существенного разглядеть не смогли.
По итогам разведки Влад скомандовал общий отбой. Ну воет там что-то в дырке, да пусть его и дальше воет. Будет мешать — зальем "ведьминым студнем".
Однако утром, на свежую голову, Влад вспомнил слова Вулверина о том, что они откопали копье Гугнир. И он мог поклясться, что уж про волшебное копье, если бы его кто-то нашел — уже всем было бы известно. Головоломка стала складываться и проясняться. Самый верхний ее уровень четко указывал на воющий провал в земле.
Влад сначала сбегал туда, вместо утренней пробежки, и внимательно осмотрел провал. Затем, вернувшись, он созвал всех на совещание.
— Значит так, — начал привычно утреннюю летучку Влад. — В земле дыра. Там копье. Гугнир. Надо достать. Ингвар, мне нужно десять добровольцев. Девушки, от вас мне нужно еще четыре взрывпакета. Жэка — ты идешь на рыбалку. Два взрывпакета с собой возьмешь. Без рыбы не возвращайся.
— Я тоже хочу в подземелье пойти! — Возмутился Жэка. — Да я спец по подземельям, сам знаешь! Влад, ну давай пойдем вместе? Возьми меня с собой!
— Я помню, что ты чемпион по "Дьяболо", Жэка. — Влад поднял руку в успокаивающем жесте. — Но кто-то из нас должен остаться наверху. На всякий случай. Сам понимаешь.
На этом Влад свернул совещание, установив небольшой местный рекорд, в некотором роде, в этом виде деятельности. Далее, проблемы он решал уже непосредственно с бригадирами и в частном порядке.
Пока хакерши готовили новые порции адской смеси и добавляли в нее сухой остаток от выпаривания "ведьминого студня", Влад осуществил последний огненный обряд для упокоения остатков "речных ведьм". По итогам поисков набралось еще несколько колец, кусков украшений и пара почти целой обуви. Все было заботливо сложено и увязано в тюк. Меч Гарм теперь таскал Жэка, но Влад, перед тем как отдать, остатками скотча заботливо намертво примотал гарду к ножнам. Жэка ему очень был нужен живым и здоровым, поэтому получил четкое указание меча из ножен не вытаскивать, даже для принуждения к сексу.
