Николай Берг - Пришлые и ушлые

  - А толстый жив? Не вижу его - завертел головой человек. Ему вроде как стало лучше, но такое часто бывает перед смертью и это знали они оба - и эльф и раненый.

  - Не знаю, не нашел. Только вот - Экка.

  - Это хорошо, что ты жива, малышка, ты этим железякам еще напортачишь - усмехнулся через силу дружинник. И сочувственно подмигнул командиру. Видимо дал понять, что в мирное время такая слуга в доме почище землетрясения, потопа и пары пожаров. Слух потихоньку стал возвращаться, потому громкий крик гнома со второго этажа заставил поморщиться.

  - Эй ты, остроухая зелень, куда ты дела мою сумку с домкратом 'Стремительный'? - орал гном.

  - Я не брала, честно-честно - захлопала глазенками и захлюпала снова носом гоблинша. Раненый осторожно хохотнул - смеяться ему было больно, но зрелище было очень уж комичным, а ситуация очевидной. Вила'Рай знал, что у человеческих воинов тоже был какой-то свой кодекс чести (хотя какая честь, когда речь заходит о людях!) и потому умирающие старались д7ержаться мужественно, видимо подражая в этом дроу. Впрочем, и гномы-воины тоже пытались подражать дроу. И потому Вила'Рай напомнил гному, что так ругаться не достойно воина и Мастера Мифрильной кузни. Даже если и пропала сумка, то все эти трофеи окупят потерю во много раз. По гримасе гнома было ясно, что он так не считает, и потерю свою будет оплакивать вечно, но когда он вылез из развалины во двор - на плече у него уже болталось три арбалетра пришлых. И все колчаны-коробки для чудных болтов к этим арбалетрам он тоже собрал, пользуясь тем, что теперь дружинник на них не претендовал.

  - Я пойдур глянур, что там с их аппаратом делается - хмуро сказал гном и повернулся в направлении столба дыма. Но далеко он не ушел, замер как вкопанный и только и смог выкрикнуть странное:

  - Ваур!

  Было, отчего удивиться. Эльф и сам удивился. Некромант Хергенцериос из Уруаны, маг Третьего Круга за прошедшее время сильно изменился. Во-первых, он передвигался сам, во-вторых, глаза у него сверкали странным светом, словно два болотных огонька, в-третьих, он еще больше осунулся, но при этом выглядел куда бодрее, чем до боя. Следом шел мелово-бледный потный трактирщик и тащил тяжелый мешок, туго набитый чем-то.

  - Их аппарат теперь - груда горелого металла, более ничем не интересен. Разве что только для плавильни. Все ценное мы забрали - учтиво, но весьма холодно сказал гному маг.

  - Конечно, обскакали, пока мы тут корячились - буркнул сердито гном.

  - Стоит ли тратить время на пустяки - нетерпеливо оборвал его маг и простер свою десницу в сторону груды желтых костей, в которую превратился развоплощенный скелет-мажордом. К громадному удивлению всех присутствующих, останки бодро и как-то даже весело сложились снова в совершенно безукоризненного по манерам дворецкого. Костяк поправил на себе доспехи (эльф совершенно механически отметил про себя, что в старинном шлеме появилось две новые дыры, а вот в черепе эти дыры не остались) и поклонился хозяину. Это было совершенно не по правилам, все отлично знали, что нежить некромант может поднять только один раз. Осыпавшийся после поднятия скелет больше никем поднят быть не мог. Это было постулатом. Но вот перед глазами стоял совершенно непонятный случай.

  - Теперь, друг мой, тебе вообще ничто не грозит. Ты поднимешься на ноги и станешь самим собой, даже если тебя сотрут в порошок - молвил маг своему мажордому и тот благодарно поклонился.

  - Этого не может быть - услышал Вила'Рай свой собственный голос.

  - И, тем не менее, это есть - спокойно возразил некромант.

  - Я вижу, что ты стал личем, хотя и не пойму как, при таком кратком времени и без ассистентов. Но и личи не умеют такого - возразил эльф.

  - Я - теперь - умею - с расстановкой ответил некромант, ставший личем.

6.

  Эльф промолчал. Ему доводилось слышать, что процедура перехода живого мага в лича весьма непроста, для этого требуется время, место, не меньше трех десятков живых душ, силу которых маг угробит для своего перерождения, и помощь кого-то, кого маг возьмет в ассистенты. Потому как живая суть умертвия после этого заключается в филактерию, которая может быть самой разной - у изуверов древних времен еще живого мага положено было люто потрошить и складывать его требуху в сосуд, потом маги многому научились и такими кровавыми церемониями уже себя не мучили. Но, тем не менее, ритуал становления личем был очень непрост. Как ухитрился этот некромант провернуть так быстро хлопотную церемонию Вила'Рай понять не мог. Но, то, что перед ним сейчас стоял самый настоящий лич, и его тело уже остывало, дроу видел явственно.

  Трактирщик, не разбирая особо, мешком плюхнулся на пыльный обломок каменной стены, его коленки и нижняя челюсть мелко тряслись. Гном с гоблиншей выглядели не лучше, разве что не дрожали так явно.

  - И что ты теперь умеешь, маг? - раздался тихий голос лежащего дружинника.

  - Многое. Мне удалось проникнуть в магию пришлых - а у них есть магия, хоть и очень отличающаяся от нашей, привычной. И те, кого я смогу поднять после смерти, будут теперь не тупой марионеткой. Теперь я знаю, как оставить креатуре память и личность. Даже жаль, что это возможно стало только сейчас. Вот, например, мой мажордом раньше был великим воином и тонким философом, судя по тем записям, что я смог перевести с древних иероглифов в его гробнице. Увы, он нем и мне не всегда понятны его поступки, хотя я знаю, что он лишен того, что делало великим воином и философом. Ах, если бы это произошло сейчас... Впрочем, бессмысленно жалеть об уже происшедшем. Единственно, что позволяют мои ставшие громадными возможности - это обеспечить ему безболезненное восстановление после каждого повреждения. Вы это как раз видели. И, да, как совершенно верно сказал командир вашей звезды - такое невозможно. Для других некромантов. Для меня - возможно и я могу обеспечить тебе, человек, если и не жизнь в принятом смысле, то уж послежизнь точно. И ты сможешь иметь то, что было для тебя радостью в этой жизни, так что потеряешь не так и много.

  - Командир, как считаешь, у меня есть шанс выжить? Если за меня возьмется твоя супруга? - тускло спросил дружинник.

  - Нет, сожалею. Такие раны она не сможет вылечить. Тебя почти пополам перебило - печально ответил эльф. Он уже понимал, куда гнет лич. Для свежеобращенного есть несколько очень неприятных часов, в ходе которых его надо охранять всерьез. Он еще слаб и его умершее тело остывает и костенеет, что не дает в полную меру пользовать заклинания, маг привыкает к своей новой, еще непослушной форме. Через день лич уже полностью в силе, но этот день он очень уязвим. Да и филактерия в это время не где-то надежно спрятана за семь замков и пять завалов, а находится рядом и ее тоже надо охранять как зеницу ока. Потому как основная мощь лича - именно в этой самой филактерии.

  Неожиданно лич сам открыл карты:

  - Признаю, что мне сейчас нужна охрана. Именно сейчас. Потом это будет не так важно, но сейчас я - словно коронованный только что король. Мне нужна и свита. Вы можете быть в этом первыми, и я обещаю, что достойно отблагодарю каждого.

  - Слыхал я, что обратившиеся теряют многие человеческие чувства и потому не слишком бывают благодарны - осторожно заметил эльф.

  - Если понимать благодарность как обоюдную выгоду - почему нет? - пожал плечами маг, словно был еще живым.

  - И какая выгодар тебе? - хмуро спросил гном. Ему положено было находить выгоду во всем. Потому как он был настоящий гном.

  - Даже грифон сначала просто крупный цыпленок - ответил маг и посмотрел на небо. Только сейчас все заметили, что стало вроде не то, чтобы тише - грохотать перестало над головой, а вот вдали, там, где стояла Цитадель и первохрам рев боя не стихал.

   - Война продолжается. Хозяин долины пал - мы видели, как он, корчась, рухнул с небес. Нам придется очень солоно. Мне нужна ваша помощь сейчас. Потом вам понадобится моя помощь.

  Некромант поглядел на хмурившего обгоревшие брови гнома и напомнил:

  - Моя сила растет. И даже сейчас я могу поднять сразу несколько павших креатур. А завтра - я даже и не знаю, сколько восстанет под моей рукой. Но не меньше сотни. Вот и представьте, как это усилит вашу звезду.

  - Пока это все слова. И вербальный договор был заключен только на неприменение по нам твоих заклинаний - въедливо заметил гном. Его юридически грамотную речь перебил стон раненого.

  - Что ты мне можешь предложить? - прохрипел дружинник. Язык уже совсем не слушался его.

  Маг опять пожал плечами:

  - Мы не на рынке, а я не торгаш, чтобы я предлагал тебе. Я могу сделать так, что после смерти ты не останешься валяться кучей дохлятины, как многие, кого ты видел за последнее время. Могу сделать так, что ты будешь осознавать себя, помнить, что с тобой было, сможешь понимать речь и говорить. Могу сделать так, чтобы ты мог биться так же браво, как и до ранения, но при этом не чувствуя боль и усталость. И наконец, могу сделать так, что даже если тебя разорвут в клочья - ты будешь снова восстановлен. Это называется бессмертие.