М.Е.Р.Ф.И. (СИ) - Саша Воронцов
Улица встретила его гулом голосом и автомобилей. Дети спешили в школы, взрослые на работу. Влившись в поток, парень пошел следом за всеми, не думая, куда они его ведут. Впереди замаячил контрольный пункт, и Хейн быстро свернул в сторону, притворившись, что завязывает кеды. Мерфи осторожно высунул голову и сообщил, что он подключился к сети незнакомца, впереди его ждут пять контролеров, а вокруг ходит целая толпа людей.
— Поздно ты сказал это, — хмыкнул хозяин, выпрямляясь. Ему придется пройти через пост, иначе контролеры решат, что он ведет себя подозрительно. — Мерфи, есть ли возможность обойти пост?
Помощник огорченно помотал головой
— Что ж, тогда вперед, — ободряюще хмыкнул Хейн и преувеличенно бодро прошел в центр, смешиваясь с толпой.
Дежурившие контролеры даже не повернулись в его сторону. Висящий на шее коготь вновь скрипнул и потеплел, но парень не обратил на него внимание. Нервно поправляя очки, он старался не поднимать голову, лишь вытер пот на лбу. Идущая рядом с ним женщина сорока лет брезгливо поморщилась, принюхавшись, и Хейн внезапно понял, что уже несколько дней не был в душе. Выключив планшет, он проверил чип финансов и потер нос. Денег у рабочего было немного и их следовало экономить.
— Мерфи, ты бы что выбрал: душ или еду? — окликнул помощника парень, но тот лишь чирикнул. — Понятно, значит, душ.
«25 число, 7 месяц.
Сегодня мой день рождения. Я вспомнил о нем только благодаря Лягушонку. Я никогда не отмечал этот день, но он решил это исправить. Подарок я уже открыл, он сидит передо мной и пытается петь. Неплохо получается».
В подтверждение слов Мерфи кашлянул, выпрямился и вновь зачирикал какой-то мотив. Прислушавшись, Хейн уловил поздравительную мелодию.
Он сидел на подоконнике в грязном отеле и строчил в дневнике, убивая время. Комната была крошечной, меньше, чем его бывшая спальня. В ней помешался только диван и голая лампочка на потолке. На стенах чудом сохранились прокопченные, покрытые табачным пеплом обои, полы раздражающе скрипели, и парень старался не ходить. Только дошел до общего душа в конце коридора и на несколько минут вышел за бутылкой дешевого воппи и закусками из ближайшего автомата.
Стоя в ванной перед зеркалом, он осторожно осматривался, стараясь не пропустить ни единого волдыря. Удивительно, но вирус не проявлял себя. Робкая надежда на чудесное выздоровление вновь подняла голову, но Хейн тут же затоптал ее. Он уже не сможет стать прежним, нет смысла даже мечтать.
Мерфи замолчал и сел на край подоконника, свесив лапы. Он помнил о желании создателя поздравить хозяина, но последний открыл его коробку раньше, и богомол пребывал в растерянности. Заложенная в нем программа требовала выпрыгнуть и радостно зачирикать, а после прокрутить поздравление, записанное Лукой, но коробка пропала, и это очень огорчало. Кажется, он подвел создателя. Мерфи плохой.
Покрутив головой, помощник радостно подпрыгнул, заметив брошенную кем-то коробку из-под печения. Удивленно подняв очки на лоб, Хейн молча смотрел, как Мерфи тянет коробку ближе, осторожно забирается внутри, сложив тонкие ножки, и закрывается изнутри.
— Что ты делаешь? — вместо ответа существо постучало изнутри, прося, чтобы его открыли. — Ты застрял?
Сбросив крышку, парень не удержался и громко засмеялся. В воздух выплыли виртуальные шарики, лопнувшие на уровне его носа. Их ошметки были похожи на сверкающие конфетти, настолько реальные, что Хейн машинально протянул ладонь, пытаясь поймать. Вместе с ними подпрыгнул сам Мерфи, с громким чириканьем протянув хозяину полупрозрачный букет. Но стоило коснуться лепестков, как цветы быстро трансформировались в экран, на котором задорно улыбался Лука.
— Лягушонок? — удивленно округлил глаза Хейн. Тот кивнул и помахал рукой, сняв очки. — Мерфи, что это?! Я же приказал ни с кем не соединять!
Чирикнув, тот обиженно покачал головой, а Лука заговорил:
«Хейн, привет. Я знаю, что ты не отмечаешь свой день рождения, но в этот раз тебе придется принять подарок. Записка и инструкции лежат в коробке. Я хочу лично поздравить тебя и сказать, что очень рад нашей дружбе.
Мне всегда было сложно общаться с людьми. Ты первый, с кем я могу спокойно разговаривать, кто не обижается и не злится. Короче, ты мой лучший друг. Я вложил в Мерфи все свои знания и силы. Теперь часть меня будет всегда с тобой».
Показав знак победы, парень улыбнулся и исчез. Мерфи с гордостью посмотрел на хозяина и огорченно опустил уши: кажется, тому не понравился сюрприз. Хейн отвернулся и смотрел в окно, прижав ладонь к губам. Брови были нахмурены, будто парень злится, и богомол бросился искать ошибку. Может, нужно было вылезти именно из приготовленной создателем коробки? Может, другая коробка огорчила хозяина?
— Мерфи, пошли, — глухо прошептал Хейн, вытирая глаза. — Хочу прогуляться.
Прогулка не пошла на пользу. Ноги сами привели Хейна в до дрожи знакомый квартал. С показным равнодушием он шел по привычным улицам, узнавая каждый дом. Здесь он впервые гулял с Луизой, здесь они целовались после отличного концерта, тут они с Лукой поссорились из-за его глупости, а вот тут ссорой послужила несдержанность самого Хейна. Шоссе и переулки извивались и сливались, лучами расходясь во все стороны. Он знал здесь все уголки и закоулки, мог пройти с закрытыми глазами — но что толку? Он больше не вернется туда, где нашел дружбу и любовь.
— Не зря я никогда не отмечал дни рождения, — пробурчал себе под нос парень, кутаясь в пальто. Выглянувший из внутреннего кармана Мерфи вопросительно поднял глаза. — Не приносят они никакой радости.
Все больше замедляя шаг, он осторожно, крадучись, подходил к своему дому. Глаза шарили по фасаду, натыкаясь на слабые отблески огоньков, горящих внутри. А вот и его бывшая квартира. На кухне горит свет, возле окна примостился чей-то силуэт. Должно быть, Луиза вернулась с работы и ужинает в полном одиночестве. Как же хочется подняться к ней, обнять, прижать к себе и почувствовать, что вернулся домой…
Черная тень скользнула по закрытому окну, и девушка куда-то вышла. Оглянувшись, Хейн подпрыгнул и зацепился за нависший над ним балкон. Подтянувшись, он запрыгнул на следующий и удивился собственной ловкости. Раньше ему не давались физические упражнения, а сейчас тело двигалось само, повинуясь желаниям. Цепляясь когтями за крошащийся пластик и оставляя на них глубокие царапины, он
