Великая Восьмёрка - Данил Манонин
– Да, слышали о таких. Но в последнее время пошли слухи о том, что Упыри вскоре перестанут существовать.
– Как это? Неужто всех пересажают?
– Неизвестно. Но в любом случае, нам ты можешь довериться. Что сейчас нам нальёшь, то и выпьем, больше не возьмём. А уж грабить тебя – дело последнее!
– Хотелось бы вам верить, но…
– А ты поверь. Тем более, мы заплатим.
На стойку выкладываются четыре стопки с деньгами.
– Здесь хватит на две поездки за границу всей семьёй. – уверил второй. – Куда хочешь, лучший отель, все удобства. Уверен, жена твоя давно мечтала.
– П-Правда, – дрожащим голосом произнёс я, – м-мечтала… Вы, вы серьёзно?
– Серьёзно. Это ведь твой бар? Тогда найми себе работников. Семья нуждается в тебе. Нельзя сейчас пропадать из их жизни. Ибо вернуться ты не сможешь.
– А-а вы…
– Мы просто посидим, поговорим. Проследим, чтобы все ушли.
– Ну… Даже н-не знаю… как вас…
– Успокойся, – просто иди к семье, нам не нужна благодарность.
Со счастливыми горящими глазами и быстро бьющимся сердцем я сложил деньги в сумку, надел куртку, замотался шарфом, бросил на стойку связку ключей и вышел из бара. На миг в помещение влетел сильный поток ветра. Меня едва не откинуло назад. Но я опёрся на дверную раму, оттолкнулся и пошёл домой
Очкожуй
Ветер пронёсся по всему залу, взвивая принесённые с улицы снежинки. От ветра стало как-то холодно. Однако, дверь в бар полностью закрылась и ветер стих. Мы налили себе алкоголя средней крепости и сели за большой стол. Не успели начать разговор, как услышали смех мужика в углу. Он снова выиграл партию, пошёл к стойке.
– Бармен! Ты где, бармен?
– Нет его, – ответил Шак’Хид, – домой ушёл, к семье.
– Как «ушёл»? Он мне еще две кружки не налил!
– Так, ушёл, – поддержал я, – взял выходной. А выпивку я тебе налью. Чего тебе?
– Пива светлого… Стой, ты чё, за главного что ли?
– Вроде того. Вот твоё пиво.
– Так, что мельчить, налей больше!
– Хватит с тебя. Две кружки. И идите уже домой!
– А ты, может, сам пойдёшь… куда подальше?! Я здесь на всю ночь!
– У нас здесь важная беседа. – сказал Гробовщик. – Сегодня бар закрыт!
– Вы чё, люди?! Какого чёрта вы меня гоните? Я никуда не уйду!
– Лучше иди. – посоветовала Настя. – Так никому не будет хуже…
– Так, а вот бабам никто слова не давал! Тут мужской разговор!
– Ай-ай-ай… – погрозил пальцем Шак’Хид. – Так ты ещё и сексист?
– А ты, чё, феминист?
– Я? Можно сказать, и так… Я придерживаюсь идеи равноправия полов…
– Да, серьёзно, что ли? Слыхал? – крикнул он своему сопернику по картам и рассмеялся. – А я то думал, все эти парни-феминисты – выдумка, просто для создания иллюзии этой… как её… Легитимности, во! Так не, всё оказалось хуже, чем я думал. Знаешь, если тебе хочется жить в мире, где мужиков будут использовать лишь для продолжения рода… Тогда я тебе сочувствую…
– Тьфу! Вижу, тебе совершенно незнакомо понятие феминизма… Мне даже не хочется тратить время на объяснения. Ты меня напрягаешь, отойди…
– Напрягаю? Напрягаю?! Не посмею, чтоб меня малолетки оскорбляли, сейчас получите!
Он дернулся в нашу сторону, но сразу поймал на себе прицел пистолетов.
– Я про тебя так же скажу. – продолжил Шак’Хид. – Знаешь ли, представить себе не можешь, насколько я стар. И не хочу попусту избивать или убивать людей. Я убиваю только за дело…
– Эй, вы что? Ладно, ладно, проваливаю! Слышь, чайник! Выметаемся!
– Только, надеюсь, ты понимаешь, что никому рассказывать не нужно? – улыбнулась Пустошь. – Иначе, мы тебя найдём…
Она сняла своё кольцо и сразу стала невидимой. Картёжники в испуге выбежали из бара. Идина, смеясь, снова надела кольцо. Пьяница-завсегдатай наконец истратил силы и упал со стула.
– Он в порядке, просто без сознания. – сказал я. – Перетащим его куда-нибудь, потом в отрезвитель. Очнётся утром, ничего не вспомнит. Давайте начинать!
Все удобно уселись на свои места, начался разговор. В бар вдруг с трудом пролезла трёхметровая накачанная девушка.
– Простите, была у своего психолога. – отдышавшись сказала она. – Я опоздала?
– Нет, мы только начали, проходи! Кстати, как оно? Есть продвижения?
– Пока нет… Он только пытается понять, с какой стороны идут эти скачки агрессии…
– Жаль, надеюсь, ты излечишься…
Качок села на диван, словно на обычный стул.
– И так, друзья мои. – начал я, – можно порадоваться… Татар Гетто понемногу формируется, всё идёт успешно.
– Всё верно! – поддержал Гробовщик. – И главное, скоро сделаем доброе дело: избавим страну от Упырей!
– Увы, с этим смогут поспорить слишком много людей. Как бы мы не отсеивали, как бы не пытались ограничить список жертв… Всё равно, погибнут чьи-то отцы, сыновья. Для кого-то работодатели, для кого-то подчинённые. Короче говоря, не стоит особо гордиться истреблением Упырей.
– Очкожуй, заметь! – сказал Шак’Хид, – что у нас нет иного варианта их уничтожения. Что нам, сдать их полиции? Их отпустят, как только узнают о положениях некоторых особых личностей, вроде того же Августа.
– Да… Жаль… Но ради этого мы и здесь, ради этого формируем Татар Гетто. Для того, чтобы подобного не происходило.
Мы в молчании выпили.
– Так вот… О чём я ещё хотел сказать. Татар Гетто не может считаться сформированным, пока не сформирована Великая Восьмёрка. Нам нужен восьмой член.
– Хм, восьмой значит… – задумался Эсс Шейкер. – И где же нам его найти?
– Ну, вообще-то… – улыбнулся я. – Он… точнее она, сама нас найдёт…
Авдотья Григорьева
– Подведём итоги, что нам известно? – спросил меня отец с уверенным лицом.
Уверенным он был потому, что и так знал все детали. Он просто проверял мою внимательность. И я не разочаровала его.
– Из сейфа Чаповой Дарьи Айбековны был украден ряд вещей: бриллиантовое колье с тремя гранёными алмазами, фамильное кольцо с рубином, а также акции Газпрома. Сейф не был взломан силой. Смею предположить, что вор знал код. А значит, сумел подойти к хозяйке достаточно близко. Ведь, как заявила сама Дарья Айбековна, код не был нигде записан. Она единственная знала его.
– Верно подметила. – мягко сказал он. – Но, круг приближённых ей людей состоит лишь из подчинённых: уборщиц Вероники и Афанасии, двух сторожей, работающих посменно, и повара.
– Да. Но, возможно, есть ещё кто-то, о ком мы не знаем…
