Вадим Панов - Поводыри на распутье
Урзак влетел в подъезд, захлопнул за собой дверь, но тут же остановился, ожидая преследователей.
– Яша! Марта!
Ладонь, в которой уютно устроилась граната, вспотела. А спокойствие привычного к боевым столкновениям офицера постепенно сменялось… Страхом?
– Яша! Марта!
Картинки с их «балалаек» перестали поступать Эмире четыре и семь секунд назад соответственно.
– Яша! Марта!
Последние кадры смазаны: приближающаяся тень. Очень размытая. Очень неясная. Го уже знала, кто оставляет на видео столь невнятные следы.
Но не хотела верить, что проиграла.
– Яша! Марта!
– Капитан, что мне делать?
Это Шифер. Он ничего не знает, но по голосу Эмиры догадывается, что все пошло наперекосяк.
– Уходи! Немедленно… – Она вдруг вспомнила, что в подъезде Урзак. – Через окно, Димка! Прыгай в окно!
Поздно.
Размытая тень перед снайпером, сдавленный крик, тишина.
И голос в «балалайке»:
– Решила поиграть со мной, маленькая дрянь?
Эмире доводилось и воевать, и убивать. Она видела последствия работы карателей из Грозной дивизии МВД, зачищавшей в свое время Рязань, и бывала в оренбургских деревнях, только что оставленных омарцами. Она была уверена, что готова ко всему.
Но этот голос пробрал капитана до костей.
Ледяной. Замогильный. Голос из самого Ада.
– Сейчас поиграем, сука.
Эмира в ужасе бросилась прочь.
Банум намеренно использовал свой «особый» голос. К сожалению, цифровая передача ослабила воздействие, не хватило мощи на то, чтобы дикий страх парализовал наглую девицу, но и достигнутым эффектом Урзак остался доволен: эмоции перепуганной Эмиры вспыхнули фонтаном, лучше любого маяка указав Хасиму, где искать добычу.
– Теперь не уйдешь!
«Как? Почему? Что происходит?»
Будь у нее возможность, Эмира с удовольствием поразмышляла бы над этими вопросами, поломала бы голову, пытаясь объяснить происходящее. Но возможности не было. На бегу особо не поразмышляешь, да и мысли путались, особенно после того, как…
Она увидела, что Банум взбирается по пожарной лестнице. Какое-то время он бежал по нижней мостовой, ухитрился обогнать девушку и теперь поднимался наверх. Бросать гранату бессмысленно: улетит вниз, на землю, взорвется, не причинив ему вреда. Эмира выхватила пистолет и открыла огонь. Метров с десяти. Можно сказать – в упор.
Она не могла промахнуться.
Не могла!
Она промахнулась.
Го так и не поняла, куда разлетелась обойма. Куда угодно, но только не в Хасима. И если бы не последняя пуля, он бы уже стоял перед ней. Но заключительный выстрел дал Эмире шанс: пуля снесла один из крепежей старой лестницы, и старая конструкция не выдержала, обвалилась, прихватив с собой Банума.
А бросить следом гранату Го не сообразила. Подвели инстинкты. Побежала дальше, на ходу перезаряжая пистолет, и только шагов через пятьдесят поняла, какую совершила глупость.
И одновременно услышала за спиной шаги.
Хасим приближался.
Неотвратимо.
Остановиться и принять бой?
«Я не могу его убить!!»
Перепуганная Эмира перепрыгнула через ограждение и полетела куда-то вниз…
– Что мы здесь делаем? – недовольно поинтересовался Филя. – А вдруг наша девочка в беде? Слышишь, что на Болоте творится?
– Не слышу, – односложно ответил Олово.
Он не носил «балалайку», а потому был лишен возможности просматривать и прослушивать новостные каналы.
– Так послушай!
Таратута попытался включить приемник, но слуга перехватил его руку:
– Не на-адо.
– Девчонка наверняка в беде!
– Нет.
– Почему ты так думаешь?
– Я зна-аю.
– Asinus Buridani,[9] – чуть слышно пробормотал Филя и вернулся к своему вопросу: – Что мы здесь делаем?
Убедившись, что байкеры не собираются винить Пэт в гибели вожака, Олово посмотрел на часы и приказал Таратуте спешно ехать на Поварскую. Зачем – не объяснил. Впрочем, Филя давно привык к лаконичности маленького слуги. Думая, что дело действительно срочное, он гнал как сумасшедший, домчался до улицы минут за десять… и вот уже с полчаса они с Олово сидели в мобиле, разглядывая пустынную Поварскую.
– Что мы здесь делаем?
– Ма-амаша Да-аша ска-азала, что надо за-авернуть сюда.
– Просто завернуть?
– Да.
– Зачем?
Олово помолчал, после чего повторил:
– На-адо.
– И долго мы будем сюда заворачивать?
Ответить Олово не успел. Послышался короткий вскрик, и на стоящий позади мобиль упал человек.
Учитывая обстоятельства, приземление имело смысл считать успешным. Эмира не видела, куда летит, да и плевать ей было на такие мелочи, она просто прыгнула. И крыша мобиля оказалась весьма подходящим вариантом. Грохот, возмущенный вой сигнализации, еще один прыжок вперед, теперь на землю, пара шагов, чтобы погасить скорость…
И снова бег. Безумный бег. Укрыться в темных переулках. Раствориться в них. Спрятаться. Эмира знала одно: это ее последняя надежда. Если не получится, если проклятый Хасим ее догонит, она взорвет гранату.
Точка.
Эмира побежала. Но шагов через тридцать навыки военного сумели пробиться сквозь паническую пустоту в ее голове.
«За мной никто не бежит!»
Странно? Еще как.
И Го рискнула. Свернула за угол, остановилась и осторожно высунулась, стараясь разглядеть, что происходит позади…
Банум спрыгнул со второго уровня столь элегантно, словно не с пятиметровой высоты летел, а со стула сошел. Расставил ноги на ширину плеч, оперся на трость и на мгновение замер, стоя посреди улицы. Затем поднял голову, увидел спину девушки, усмехнулся и сделал шаг следом.
И остановился.
Дорогу ему преградила невысокая фигура.
Кто это мог быть? Канторщик? Без? Эмира не знала. Но была уверена, что он сейчас умрет.
И ошиблась.
Мгновение Банум и невысокий смельчак неподвижно стояли друг напротив друга. А затем произошло то, во что девушка еще долго отказывалась поверить.
Урзак прыгнул. Но не вперед – назад. Спиной. Отскочил метров на пять или шесть. Или переместился? Или ей показалось? Эмира могла бы решить, что ошиблась, что ей почудилось, возможно… если бы не смельчак. Он тоже отпрыгнул. И тоже спиной. И тоже не меньше, чем на пять метров. Только что невысокая фигура находилась под фонарем, и вот она едва ли не рядом. Ибо ни тот, ни другой не остановились: увидели друг друга, прыгнули и побежали в разные стороны.
«Побежали! Невысокий одним своим появлением заставил Банума бежать!!»
Додумать Го не успела. Незнакомец оказался рядом – «как он узнал, что я здесь?!» – схватил девушку за плечо и втолкнул в подъехавший мобиль. Ошарашенная Эмира не сопротивлялась.
– Ты почему его не убил?
Олово не ответил.
Таратута бросил на слугу быстрый взгляд и вздрогнул.
И без того субтильный Олово сжался в комочек. В маленький, трясущийся комочек. В дрожащих руках стиснуты боевые ножи, стиснуты так, что побелели костяшки пальцев, – совсем непрофессиональная хватка. Взгляд пустой, словно у человека, пережившего чудовищное потрясение. А еще…
Еще Таратута мог бы поклясться, что у Олово стучат зубы.
Глава 6
Люди на Земле
Читающая Время
– Руны помогают во многих случаях, – негромко произнесла старуха, привычно встряхивая мешочек. – Это тебе не на костях гадать. Руны откроют, что будет завтра, расскажут о человеке, подскажут правильный путь и даже к Высшим Силам позволят обратиться. Главное – правильно их читать.
– Знать значение каждой руны? – спросила девочка, внимательно наблюдая за трясущимся мешочком.
– Знать мало, – ответила предсказательница. – Надо чувствовать.
В помещении, где за грубым деревянным столом сидели старуха и девочка, царил полумрак. Комната с низеньким потолком – старуха легко доставала до него, вытянув вверх руку, – освещалась единственной свечой, воткнутой в медный подсвечник. Пахло травами – сухие пучки висели на стенах – и приготовленными на ужин вареными овощами.
– Возьми руну, – велела предсказательница, раскрыв мешочек.
Девочка протянула руку, достала костяную пластинку и положила ее на стол.
– Говори.
– Перт.
– От судьбы не уйдешь, – улыбнулась старуха.
– Я и не собираюсь, – буркнула девочка. – Потому и осталась у тебя.
Улыбка предсказательницы стала шире.
На самом деле осиротевшая девчонка прибилась к добродушной деревенской ведунье два года назад на ярмарке. Эльзе только-только исполнилось тринадцать, ее фигура стала приобретать женственные очертания, и предсказать ее судьбу можно было безо всяких рун: потеря невинности в пьяном угаре ярмарочного трактира или в лесу, в компании бродяг, служба на постоялом дворе, пока ее будут хотеть хозяин и гости, а потом – снова на улицу. Потасканной, расплывшейся, окончательно утратившей всякую надежду. В принципе, ученица старухе не требовалась, но девочка поразила ее тем, что раз за разом вытаскивала из мешочка руну Перт.
