Наг - Терин Рем
Я думала, что от усталости усну, едва коснувшись подушки, но сон не шел.
Если это последняя ночь в моей жизни, то не хотелось упустить ни секунды. Я разглядывала чужие звезды, вспоминая, как мы с Ингедом мечтали о путешествиях и волшебном мире Ссай. Вспоминала свое детство, наполненное любовью родителей и друзей. И, конечно, я вспоминала их — двух мужчин, что перевернули мой мир. Натаниэль… Он был для меня всей моей жизнью: он всегда присутствовал в моих действиях и мыслях, а потом и в сердце. Завтра я должна от него отречься, только вряд ли это возможно — слишком много во мне его. Принять Шаянеса, чтобы он стал для меня всем? Но как? Как принять того, кому больше не верю? Ведь я не просто не люблю этого мужчину, я и не хочу его любить.
Отказаться от церемонии? И что дальше? Существовать рядом с Шаянесом без надежды на счастье? Уйти домой и сходить с ума от желания снова увидеть лиера, узнать все о нем, ждать и не дожидаться?
Вспомнилось мне и то пророчество о примирении двух миров. Что там говорила Ивейна? Чтобы вернуть мир, нужно пожертвовать чьей-то жизнью. Мысль о том, что умрет Натаниэль, отозвалась острой болью в моем сердце, а о том, что умрет Шаянес — жалостью. Но ведь не обязательно умирать кому-то из них? Можно ведь выбрать меня.
Такой выбор мне показался оптимальным.
Как только на горизонте показались первые лучи местного солнца, окрашивая мир странным розовато-сиреневым светом, я надела традиционную безразмерную белую рубаху и расплела волосы в ожидании провожающих.
Женщины появились вовремя, двигаясь молчаливыми тенями, они окружили меня, чтобы скрыть от любопытных глаз и повели через портал.
Мы вышли в темном гроте, в центре которого находился небольшой водопад с круглым прудом. Прохладный камень под ногами заставлял меня ежиться от холода и нервной дрожи. Голубая вода источника загадочно мерцала, освещаемая ритуальными чашами огня.
О чем бы я ни думала раньше, а умирать было страшно. Собрав всю волю в кулак, я шагнула в воду, не зная, чего ждать от духов этого места.
Шаянес мне рассказывал, что нужно пройти через водопад, очистив тем самым душу и повстречать того, с кем решила связать новую жизнь. Мужчины и женщины заходили с разных входов и встречались под занавесью искрящейся воды, но это не входило в мои планы.
Я легла в прохладную воду, мечтая раствориться в этой влаге, не желая жить без Натана, не желая делать несчастным Шаянеса, не желая смерти одному из них. Все о чем я молила это место — это о том, чтобы моя жертва не была напрасной, чтобы они нашли силы примириться навсегда, и чтобы ни Натаниэль ни Шаянес не чувствовали себя виноватыми в моей гибели.
Я не слышала никаких голосов, не видела теней или видений, а просто засыпала, понимая, что, скорее всего, не проснусь.
Сначала исчез холод, потом ушла боль. Стало тепло и совсем не страшно там, в мерцающем голубом свете, как и неважно то, что меня терзало до этого сияния.
Резкая боль и крик «Не умирай! Только живи! Прости меня, я все время врал!» — кто-то кричал, снова и снова причиняя мне боль, не давая соскользнуть в уютное ничто.
Потом появился запах — что-то приятное, что-то родное, что значило для меня очень многое, почти все. И голос, которому я была не в силах противиться, звал меня к себе.
«Вернись», — исступленно шептал кто-то снова и снова, повторяя эти слова, как молитву.
Шаянес неш Оштон
Ругая себя последними словами, я снова и снова вливал силы в умирающую Ди.
Она уже умерла и только мое упрямство заставляет вновь и вновь вливать силы в ее еле дышащее тело.
Я проклял себя за трусость. Ведь я же уже решил отказаться от этого всего, но побоялся испортить праздник тете. Хотя, кому я вру: я надеялся, что ритуал сработает, и она будет моей. Той моей малышкой, что сводила с ума своей счастливой улыбкой, но эта девушка навсегда осталась в заснеженном домике посреди леса, а новой Ди я не принес ничего кроме боли.
Уверенность собственных силах меня подвела. Стоя под холодными струями воды, я ждал, отсчитывая мгновения ударами сердца, но Лидия не приближалась ко мне, зато приблизилась ее мысль о смерти и о том, что она желает мне и эльфу счастья.
В ужасе я двигался, преодолевая сопротивление воды, только все равно застал ее бездыханной, качающейся на воде куклой.
Прижав к себе тело, отчаяния я кричал и звал ее, нарушая покой священной купели. Выпускал силу снова и снова в попытке завести ее сердце. Оно забилось тихо, почти не слышно, но Ди оставалась почти мертвой.
Я не помню, как добрался к Шейтонам в поисках помощи. Смутно слышал, как кричал Ссар, в чем-то обвиняя меня.
— Помоги мне ее спасти, — давясь слезами, попросил я брата.
— Все, что смогу, но не для тебя, а для нее, — сказал Ссарим, отнимая у меня ее тело.
Мы вернулись туда, откуда все началось: храм Восхождения, пентаграмма и серое марево портала. Ссарим хотел идти со мной, но я запретил — это мое дело.
Мы появились на Бариме в том самом подвале, откуда я сбежал.
Нас встречала целая армия эльфийских магов с Натаниэлем в боевых доспехах. Пару секунд он молча смотрел мне в глаза, обещая смерть. Я был бы рад ей.
Лиер забрал Лидию из моих рук, опускаясь на колени.
Его магия, как и моя, уходила в никуда, не помогая девочке. Отчаявшись, эльф кричал и звал ее снова и снова, пока она не сделала первый глубокий вздох.
Эпилог
Лидия Каро
Нежные, мягкие, как касания пера, поцелуи щекотали мою спину, пробуждая ото сна. Когда горячие губы добрались до поясницы, я уже не могла притворяться спящей и вздрогнула, покрываясь мурашками.
— Доброе утро, моя дэйна, — томно прошептал Натан, аккуратно кусая меня за обнаженную ягодицу.
— С тобой каждое утро прекрасно, — ответила я, поворачиваясь на спину, но мой лиер и не думал останавливаться со своими возмутительно приятными поцелуями.
— М-м-м, — простонала я, когда дорожка касаний прошла в опасной близости от моего средоточия женственности. — А ты разве не опаздываешь? — лениво спросила, заметив, что солнце уже давно встало.
— У меня нет ничего важнее тебя, — промурлыкал лиер, накрывая губами чувствительный холмик.
Немногочисленные мысли улетучились, оставив тело во власти чувственного наслаждения.
Сегодня Натаниэль
