Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба
Шерочка с Машерочкой громко и картинно зааплодировали в полной тишине — заразы две, ять! Троллихи они, а не орчанки! Пригрел, ять, змеюк на груди, издеваются еще! Классно же прозвучало, отличная концовка в разговоре!
— Сворачиваем на сегодня торговлю, — прервал их веселье я. — Марш за тележками — и на базу! Нас ждут великие дела!
И зашагал прочь, ни с кем не попрощавшись.
Две дурехи догнали меня, сопя и толкаясь локтями. Они тащили за собой тележки, впрягшись в железные цепи, которые за каким-то хреном присобачили к ребрам жесткости кулинарных пепелацов.
— Там тумблер «вкл-выкл» и сенсор для управления движением, около гнезда для соуса, — устало сказал я.
— А? — удивились Шерочка с Машерочкой и переглянулись.
Они капитально запыхались, пот так и тек на их симпатичные раскрасневшиеся рожицы.
— Тележки самоходные, горе вы мое луковое! Только не говорите, что все эти дни вы их сами… Ой, ма-а-а-а-ать, это у меня такие альтернативно-одаренные воспитанницы?! Гы-ы-ы!
Это была отличная месть злорадным урукским кобылицам за те дурацкие аплодисменты, я считаю! К «Орде» я подходил в отличном настроении.
Глава 23
Национальное блюдо ордынской кухни
Почему орчанки носили карды на правом бедре? Потому что в урук-хае женщины издавна были щитоносцами. Терпение, аккуратность, дисциплина, выносливость — прекрасный пол черных уруков как будто создан был для этой миссии! Плотно сбитый строй, щиты, пики — вот где была их стихия. Пока мужики ходили в лихие атаки и прыгали через головы своих боевых подруг, делая тройное сальто в центр вражеского построения — орчанки держали строй. И свой кард — одноручный, менее массивный, чем у мужчин, но бритвенно острый, с тем самым шипом на обратной стороне острия, которым так удобно подцепить вражий щит и долбануть в шлем зазевавшемуся латнику — они цепляли справа. Точно так же, как римские легионеры — гладиус.
В этом и был секрет моих тяжелых, но постоянных побед над Шерочкой и Машерочкой на тренировках. Но после того, как Парамошка с Капитошкой сварили им из тяжеленной листовой стали два квадратных щита — мне пришел звиздец. Нет, то есть я мог как-то играть на маневре, пользоваться длиной моих рук или делать те самые сальто и отшвыривать их ударами ног, но… Стоило им поймать ритм и зажать меня в каком-нибудь закутке — всё, аллес, бой можно было заканчивать. Орчанки стирали меня в порошок и оставляли от меня мокрое место.
— Всё! Ждать больше нечего. Мы идем охотиться на слонопотама! — сказал я.
— Лок-тар ога-а-ар!!! — закричали девчонки. И когда только подхватить успели? Это ведь была чисто моя фишка, по местным меркам — просто набор звуков. — А что это такое — слонопотам?
Я бочком-бочком протиснулся мимо них на оперативный простор, надеясь, что они не поймут мою военную хитрость с внезапными переговорами и задуриванием мозга, и не затусуют меня в два деревянных клинка в углу.
— Слонопотам — это огромная куча денег. Правда, спрятанная внутри страшенной хтонической твари. Но вот я смотрю на вас и думаю, что втроем — справимся!
— Да-да-да! — закивали они, а потом Шерочка спросила: — Это ты к тому, что Густав сказал про Инцидент? Так вроде слухи ходят — к субботе ждать…
— А мы не будем ждать. Густав что сказал: твари прячутся по логовам! Мы нанесем превентивный удар, зарубим столько монстров, сколько сможем, а потом погрузим добычу на снага и свалим! Соберем сливки, короче.
Девчата переглянулись, Машерочка почесала подбородок кромкой щита:
— Есть проблема… Мы не знаем, что ценится у местных тварей. Тут есть серьезные отличия от Васюганских болот, где кочевал наш табор. Нужен специалист.
Тема была серьезной — в прошлый визит в Хтонь меня сопровождала Роксана, прекрасный специалист в области всего сверхъестественного. Но Роксана… Где я и где Роксана? Оно, наверное, в целом было к лучшему. А что касается специалиста…
— Бабай, ваще-то мы поправили медные патрубки, теперь еще одна тележка в строю! — закричал с заднего двора Кузя, задрав голову вверх и прикрывая ушами глаза от закатного солнца.
Однако, вселенная иногда сама подкидывала нам ответы на поставленные вопросы.
— Вон он, наш специалист. Как налево ингредиенты толкать — так он орел, а как самому в Хтонь лезть — так это только видосики поснимать! Ничего, мы его привлечем к общественно-полезным работам мне на благо, — усмехнулся я. — Так, марш-марш мыться-одеваться, у нас сегодня открытие после простоя! «Орда» должна быть великолепна, в девять начинаем работу. А утром — в Хтонь! Понятно?
— Понятно то, что ты задурил нам голову, Бабай. А то мы бы тебя с крыши скинули! — переглянулись девчата. — Ничего, в следующий раз скинем…
— Ну-ну, скинут они… Вообще-то вас двое, а я — один!
— Ой, плохому танцору и яйца мешают! — отмахнулась деревянным мечом Машерочка. — Говорю же — у нас не вождь, а баба! Это всё потому, что у тебя клык короткий. Чем меньше клык, тем меньше мужества, это каждому известно!
— Да в порядке у меня всё с мужеством! — возмутился я.
— А почему тогда к нам в комнату после смены не приходишь? — стрельнула глазками Шерочка.
— Потому что! У меня это, как его… Страшный резчиковский обет! Табу, короче!
— А-а-а-а… Ну, раз обет… Говорят, от таких табу устрицы с мидиями помогают. Ну, или к целителю можно обратиться… И пива меньше пить надо…
Вот же гадовки! Виляя бедрами, две троллицы-сестрицы дефилирующим маршем направились вниз по лестнице, время от времени оборачиваясь и пересмеиваясь. Что характерно — они и словом не обмолвились, какая такая причина заставила их весьма авторитетного папашу отправить дочек к черту на рога? То есть Васюганские болота и Сан-Себастьян — это несколько тысяч километров расстояния! И если это типа для их же безопасности — то кой хрен их никто не охраняет, и к чему тогда оговорка Перепелки о том, что если Шира и Мара доблестно погибнут, то как бы и ничего страшного? В любом случае, мне такое усиление ордынской команды (пусть, скорее всего, и временное) и источники информации об урук-хаевском житье-бытье пришлись очень кстати.
Я постоял на крыше «Орды» еще некоторое время, глядя сквозь мутную хтоническую хмарь над Проспектом на далекий маяк. Его было видно едва-едва, он терялся в мареве, далекий, на самом острие мыса. До маяка — между прочим старинного, знаменитого сооружения полуторавековой давности, — пролегали многие и многие засранные Хтонью кварталы. На душе скребли кошки: а вот бы вычистить всю эту дрянь к японой матери, добраться до
