Дэвид Марусек - Счет по головам
— Надеюсь, я не очень вас беспокою, — (как же, не очень), — но время у меня ограничено, а ваш слуга не слишком-то расторопный. В противном случае я ни за что не стала бы к вам вторгаться.
«Ври больше», — подумал я.
Сейчас она выглядела не такой старой, скорее моей ровесницей, разве что кожа у нее сильно увяла. Ее платье хорошо подходило для званого вечера, вот только на мой она несколько запоздала. Она стала объяснять, зачем ей так спешно понадобилась рыба, но я не слушал. Она потерла свою руку, и оставшийся на коже розовый след особенно остро напомнил, что она здесь реально. Я уже и не помнил, когда находился в одной комнате с человеком из плоти и крови. Это потрясло меня до головокружения, и мне пришлось сесть.
Она уселась рядом без приглашения, продолжая, как птичка, щебетать о каких-то неизвестных мне людях и о товарах, доставленных не по адресу. Я даже и не пытался следить за сюжетом. Мне чудился запах ее духов — галлюцинация, разумеется. Обожженные теряют всякое обоняние. Потом я сообразил, что она сидит очень близко ко мне. Мастикой я не мазался, воздухообменник был выключен, но она и не думала зажимать себе нос.
— Вы не чувствуете моего запаха? — перебив ее, спросил я.
— Нет, не чувствую. Как и вы моего, правда, мар Харджер? Я смотрел на нее, онемев. Одно слово, два сапога пара.
— Ну так что же, — сказала она, нарушив молчание, — вы окажете мне такую услугу?
Я, не слушая, искал и находил в ней признаки обожженной. Едва заметный глянец от мастики на коже, огнеупорная подкладка платья.
— Либо ведите меня в свою кладовую, мар Харджер, — засмеялась она, — либо гоните вон. Если я не получу мою рыбу через пятнадцать минут, то сгорю синим пламенем. И уж вы-то должны понимать, что в моем случае это не просто метафора.
Я послушно пошел с ней на кухню — вернее, последовал за Попрыгунчиком, потому что не мог вспомнить дорогу. Мы сидели в пустом уголке шеф-повара, а мой слуга показывал нам находящихся в стазисе рыб в натуральную величину — мерлана, палтуса, камбалу, лосося, акулу.
— Есть еще морские моллюски, ракообразные и млекопитающие, — добавил он.
— Нет, Попрыгунчик, спасибо. Он любит рыбу, но я не помню, какую именно. Что там еще водится в море?
— Сельдь, угорь, пикша, макрель, барракуда, — в непонятном мне порядке стал перечислять Попрыгунчик, — минтай, морской язык… — И так далее, и так далее.
— Сколько человек будет у вас за столом? — перебил я его, желая внести свою лепту.
Она нахмурилась, поняв, что я не слушал ее рассказ.
— Двое… или один.
— В таком случае вам подошла бы вот эта камбала или хек.
— Да… Размер, конечно, — разумный критерий, но я выбираю скорее сердцем.
— В этом вы абсолютно правы. Сердце с режимом экономии не считается.
Тут она в первый раз улыбнулась, и я увидел, что она хороша собой.
— Раз я не могу вспомнить, какую рыбу он любит, придется последовать вашему совету, мар Харджер, и руководствоваться размером. Вот эта акула мне подойдет. — И она указала на самую большую рыбину в моем косяке акул.
— Солидно, — подтвердил я. Изображения остальных рыб исчезли, и осталась только эта четырехметровая мако, выращенная на ферме и помещенная в стазис в 2061 — м, за несколько лет до Агрессии. Map Пост трудновато будет вернуть мне такую же.
— Ой, чуть не забыла! — Это сопровождалось взглядом типа «какая я глупая». — Мне нужно, чтобы ее приготовили и доставили ко мне домой через… — она сверилась с каким-то таймером, — через одиннадцать минут, боже мой! Это возможно?
— Как большинство вещей в этом мире, — сказал я. — Попрыгунчик, приготовь рыбу и доставь ее на квартиру мар Пост.
— Сию минуту, — откликнулся он.
Кухонные арбайторы выкатили акулу на тележке из стазисного шкафа. Она поэтапно оживала — когда ее поднимали в печь, она била хвостом и клацала зубами в давным-давно прерванном ужасе. Повар, не дожидаясь, когда она разнесет всю кухню, выпотрошил ее и удалил жабры.
Я попятился от брызнувшей фонтаном крови.
— Повар запрашивает рецепт, — сказал Попрыгунчик. Map Пост, озадаченная, надула щеки.
— Вряд ли у моего есть рецепт для акулы. Мне стыдно надоедать вам, но не может ли ваш использовать один из своих?
В банкетные времена я записал кое-какие рецепты знаменитых шефов, которым платил баснословные гонорары. Повар предъявил нам шесть вариантов в рамках, и мар Пост выбрала «mako remoulade». Акула запекается целиком с фаршем из арабского риса и кедровых орехов и подается на блюде, изображающем галечный пляж. Иллюзию создают миниатюрные красные картофелины, орехи кешью, королевские креветки, морские уточки и ламинарии. Пляж окружают приливные лужицы острого соуса и громадные раковины с супом из плавников. Блюдо рассчитано на восемьсот человек.
Арбайторы начали доставать из шкафов ингредиенты.
— И еще, Попрыгунчик, — сказала мар Пост, — пусть ваш повар передаст моему, какие закуски, суп и вина следует приготовить.
— Слушаюсь, — сказал мой расторопный слуга.
— Ваши арбайторы смогут ее довезти или мне прислать на помощь своих? — спросила она меня.
— Смогут, — ответил я.
— Превосходно. Вы чудо, а не сосед. Я отдам вам акулу со всеми ингредиентами и надеюсь впоследствии оказать вам такую же услугу. — Она направилась к холлу, и я с ужасом понял, что она собирается уходить. Мне стоило таких усилий привыкнуть к ее присутствию — могла бы по крайней мере остаться еще ненадолго.
Думая, как бы ее задержать, я брякнул первое, что взбрело мне на ум:
— Я когда-то давал званые обеды.
— Знаю. Я была на одном из них, — бросила она на пороге холла.
Я прирос к месту, будучи уверен, что даже из тысяч гостей запомнил бы другого вонючку, особенно такого красивого.
Медина и Дарвин Пост были у нас 3 марта 2097года, уведомил Попрыгунчик. Значит, на одном из первых банкетов.
— Вы могли не заметить нас, — угадывая мои мысли, сказала она. — Это было еще до несчастного случая.
До несчастного случая? Выходит, всех нас прижгли случайно?
Она пожала мне руку, и дверь квартиры открылась перед ней
— Расскажите мне об этом несчастном случае. — Я никогда не был силен в светской беседе.
Она, переступив порог, пристально смотрела на меня через открытую дверь.
— Даже будь у меня сейчас время, сомневаюсь, что я вновь захотела бы пережить этот кошмар даже мысленно. — Но жалость ко мне, должно быть, возобладала, потому что она добавила: — Но пять минут у меня есть, и в награду за вашу необычайную доброту я вкратце расскажу вам, почему обед, который вы столь любезно готовите, имеет для меня такое значение.
И вот что она рассказала мне. У вас, случайно, «Бодрости» не найдется? Одна таблетка мне бы не повредила. В киоске? Спасибо, Виктор. Я подожду, пока вы вернетесь.
2.26
Фред и Коста проанализировали дом с предписанной высоты один километр. Фред, переодеваясь в черный скафандр в кормовом отсеке инспекторской ДЮОМ, одновременно инструктировал своего нового напарника, недавно произведенного джерри по имени Михайлов День. Мозговитка Фреда еще не полностью подключилась, что тормозило синхронность скафандра.
На Косте тоже был положенный по уставу черный скафандр, но Фред, присоединившись к ней в кабине, ничего не высказал по этому поводу. Может, вечером для коротких штанишек слишком прохладно.
В наблюдаемом ими квартале вспыхивали сигналы тревоги, но особого движения не замечалось, и два ряда домов, гордо стоящих на отдельных участках, установили двойную защиту от шпионажа извне.
— Вызывайте, — сказала Коста.
Фред открыл диораму Лайн-драйв поверх полевой карты на лобовом дисплее машины, ввел в нее указку и постучал дом по крыше.
— Объект № 2131 по Лайн-драйв, говорит Внутренний Корпус.
Дом не ответил.
— Повторяю: говорит Внутренний Корпус. Объект № 2131, отвечай!
Дом по-прежнему его игнорировал.
— Либби, — позвала Коста.
Объект 2131 обладает федеральными полномочиями, сообщил ментар ДЮОД.
Фред и Коста переглянулись.
Объект зарегистрирован на «Ситран Фаундейшн», продолжала Либби. Мы предпринимаем попытки разыскать руководство фонда, а вы тем временем можете предъявить свой ордер.
Коста витками снизилась и посадила машину на улице так, чтобы видеть дом.
— Вы что-то говорили насчет радиопередачи, — сказал Фред.
— Либби, ссылаясь на Безымянного, сообщает, что передача велась из подвала, вот отсюда. — Коста показала точку на диораме. — Текст, кроме подписи, расшифровке не поддается. Сигналы передавались в широком диапазоне и оборвались на шумах, напоминающих перестрелку. — Фред смотрел не столько туда, куда она показывала, сколько на ее руку. Не сказать чтобы тонкая, мускулатура развита будь здоров.
