М.Е.Р.Ф.И. (СИ) - Саша Воронцов
Вампиризм без преувеличения считался самым опасным вирусом их времени, не оставляющим никого в живых. Он появился не так давно, но уже успел завоевать дурную славу. Он поражал всех без разбора: стариков, детей, взрослых, мужчин и женщин, богатых и бомжей. Никто не знал, как вирус передается, как от него спастись или уберечься: не было ни вакцины, ни достоверной информации, ни известного способа защиты.
Единственное, что знал каждыйчеловек с первых лет жизни — это симптомы и результат заражения.
Обнаружить заболевание было несложно. На коже вырастали мелкие прозрачные волдыри, заполненные чем-то похожим на молочно-белый гной. Они стремительно разрастались, покрывая все больше тела. Они сильно зудели, и человек начинал постоянно расчесывать их. Волдыри быстро расползалась по телу, и уже через несколько дней зараженный превращался в кусок обнаженного нерва. Волдыри непрерывно ныли и зудели, боль нарастала, от нее медленно сходили с ума.
Единственным спасением оставалось постоянное расчесывание кожи до крови, которое позволяло снизить болезненные ощущения, правда, ненадолго. Люди раздирали себя, срывали кожу, перегрызали кровеносные сосуды, постепенно теряя человеческий облик.
Если заболевшему удавалось сохранить контроль над собственным разумом и не отгрызть себе руку (удержаться от расчесывания иначе невозможно), он умирал в течение нескольких суток от внутреннего гниения. Вампиризм сравнивали с кислотой: расползаясь по венам, он прожигал органы изнутри, отравляя тело и вызывая постоянные болезненные вихри, захлестывающие сознание.
Если мозг отказывал хозяину, то, обезумев, вампиры начинали нападать на людей и разрывать их. Обычно следующим шагом был визит контролеров и исчезновение больного. Официальная версия гласила, что их забирают для карантина, но большинство считало, что зараженных просто убивают, чтобы сдержать распространение вируса и не тратить на их содержание ресурсы и деньги. Жителей это устраивало: им хотелось спокойно ходить по улицам, не боясь стать очередной жертвой обезумевшего монстра. Многие сами доносили на зараженных знакомых и коллег, чтобы сохранить шаткий мир.
Разумеется, вампиризм исследовали. Для его изучения были созданы специальные отряды контролеров. Они делились на ученых и солдат. Первые обосновались в Либро Витэ, где изучали вампиризм, проводили опыты, изобретали сыворотки-противоядия. О них ничего не было известно: проще было попасть в Преисподнею, чем в наглухо закрытый центральный круг. Кто-то говорил, что Либро Витэ — это огромная клетка, из которой никто никогда не выберется, что семьям ученых приходят сообщения о якобы смерти людей. Но Хейн не верил в это — наверняка преувеличивают, а ученые просто трудоголики.
Солдаты же регулярно попадались населению всех кругов. Эта была лишенная эмоций сила, которая не задавала лишних вопросов. Ловкие, умелые, невероятно профессиональные, они перемещались по районам, стояли на страже возле проходов в соседние круги, проверяли доносы жителей друг на друга (это активно практиковалось и поощрялось), охотились на озверевших вампиров, стараясь взять их живьем. Последнее было непростым делом: многие предпочитали умереть сразу, не трепыхаясь в лапах науки.
Контролеры предпочитали держать свою деятельность в тайне, и после недолгих раздумий Хейн решил, что ему даже повезло увидеть и живых вампиров, и контролеров за работой.
— Фу, лучше бы никого из них не видел. Дверь, открыть, — пробормотал он. Входная дверь со скрипом распахнулась, впуская хозяина в квартиру. Внутри было тихо, должно быть, Луиза уже спала. — Лу, малышка, ты не спишь? Лу!
Девушка шумно вздохнула и зевнула, пружины кровати скрипнули, и та вышла в коридор, придерживая на груди одеяло. Растрепанная, босая и сонная она выглядела невероятно милой и трогательной, но уже в следующую секунду Хейн напрочь забыл об этом.
— Какого черта ты меня разбудил? — в голосе звучало явное недовольство и раздражение. — Если уж загулял где-то, мог молча лечь спать. Мне завтра вставать рано.
— Лу, меня едва вампир не сцапал, — попытался оправдаться тот, но девушку это явно не волновало.
— Не сцапал же, — равнодушно отозвалась она и быстро ушла обратно, волоча за собой одеяло. По-детски обиженно надув губы, Хейн прошел мимо двери спальни на кухню и упал за крохотный стол, стянув футболку.
В крохотной кухне едва вместилась основная мебель, но парочка не жаловалась. Луиза выросла с отцом в крошечной квартирке и привыкла довольствоваться малым, а Хейн после приюта был рад любому углу, лишь бы его не приходилось делить с десятком детей.
— Окно, открыть, — пробормотал он и закурил, распуская хвост. Темно-синие дреды тяжело упали на плечи, щекоча позвонки. Выдохнув, парень надел виртуальные очки, брошенные на подоконнике, подключился к планшету и приказал Рону соединить с Лукой.
— Друг, ты чуть-чуть не вовремя, — вместо изображения друга Хейн уперся в картинку лягушки с высунутым языком. — У меня сейчас игра. У тебя что-то важное?
— Да не особо.
На секунду Хейн замялся. Ему хотелось рассказать кому-нибудь о случившемся, поделиться тем, что оказался на волосок от смерти, но ни любимая, ни лучший друг не горели желанием слушать. Конечно, если он сейчас скажет, что произошло, Лука бросит игру и тут же подключится, но стоило ли отвлекать?
— Просто поболтать хотел, — преувеличено бодро отозвался Хейн, глядя на лягушку. Правое запястье внезапно сильно зачесалось, и парень потряс рукой. — Не спится. Увидимся.
— Мне тоже не уснуть, — прозвучал тихий шепот возле двери, и Луиза обняла парня, наклонившись к его затылку. — Может, не заснем вместе?
— Тебе же на работу, — мстительно отозвался тот, и девушка недовольно повела плечом, сбрасывая на пол одеяло. На ее левом плече виднелась татуировка: сплетение роз и колючей проволоки. Прижавшись грудью к любимому, она промурыкала, осторожно касаясь губами его уха:
— Я передумала. Или ты заставишь меня просить дважды?
Сняв очки и приказав сонному Рону выключить планшет, Хейн поднял легкую Луизу, тут же обвившую его талию ногами, и посадил на опасно скрипнувший столик.
***
Проснувшись утром, Хейн обнаружил, что Луиза ушла первой, в спешке оставив чашку с кофе на раковине в туалете. Сегодня на ободке красовался светло-сиреневый след помады. Глядя на след, Хейн поджал губы и приказал включить воду. Ему припомнилось равнодушное «Ну и что, что вампиры чуть не сцапали?», брошенное девушкой вчера ночью. С одной стороны, он мог понять ее — оба работали и уставали, но с другой — было чертовски обидно, хотелось рассказать, выговориться, не натыкаясь на равнодушную стену.
Можно рассказать Луке, но тот наверняка начнет суетиться, волноваться, нервничать, в итоге заставит Хейна пройти внеурочную проверку у контролеров, если не что-то похуже. Умывшись, парень хмыкнул: иногда его друг становился
