Артур Кварри - Робокоп (Робот-полицейский)
Вот так и получается. Весь город на них бочку катит, будто у полицейского тридцать три ноги и, по крайней мере, дар телепатии. Преступник только подумал о своем злодеянии, а офицер уже тут. Руки вверх. Наручники — клац! В зубы — бац! Все, мэм. Можете спать спокойно. Этот тип больше не представляет опасности. А когда полицейский погибает, настоящий вой начинается. Мол, полиция сама себя защитить не может. Взять хотя бы этого парня — Фредериксона. Он что, с Бодигером в салочки играл, им кажется? Или они сидели кофе пили, и один другому взбитых сливок не доложил? Попробуй втолкуй этим людям, что полицейский такой же человек, как и они сами. Нет. Все свято уверены, что офицер полиции — это переодетый супермен.,
Совершенно автоматическим движением Мерфи достал из кобуры пистолет и принялся вертеть его на пальце, стараясь, чтобы получилось в точности, как у Ти. Джи. Лазера.
Так. Три оборота вперед, один назад, ловим за рукоять и в кобуру. Отлично.
Он научился этому трюку год назад, когда Денни однажды попросил его:
— Папа, а покажи, как вы делаете эту штуку с пистолетом.
И ведь не «как это делает Лазер», а «как ВЫ это делаете». Попробуйте что-нибудь доказать ребенку в такой ситуации. Пустое дело. Легче показать. Он, помнится, все пальцы себе тогда отбил, пока научился делать это так же ловко, как телепоказушник Лазер. Четкое, доведенное до автоматизма движение.
Выходя из прохлады бара, Луис успела заметить, как Мерфи крутанул пистолет, прежде чем убрать его в кобуру.
Держа в руках запотевшие, покрытые капельками влаги стаканчики, она подошла к напарнику и уважительно протянула:
— Это у тебя ловко получается, парень.
В ее тоне проскочила язвительная нотка, и Мерфи на мгновение смутился.
Нет, ну в самом деле. Сидит как мальчишка, пистолетом играет.
— Знаешь, мой сын очень любит этот полицейский сериал про Ти. Джи. Лазера. Он думает, что все полицейские должны действовать примерно в том же духе.
Он взял из ее рук стаканчик и, поблагодарив, в три глотка осушил его.
— И ты не хочешь его разочаровывать. — Луис сама прошла через нечто подобное. Когда она поступила на работу в полицию, ее подруги долго допытывались, сколько преступников ей приходится пристрелить за смену.
— Ну, как тебе сказать.
— Да нет, я и не говорю, что это плохо. Наоборот, такие модели могут быть очень полезными для маленьких детей.
Мерфи улыбнулся.
Ну, слава богу, началось нормальное общение. — Да, честно говоря, мне это и самому нравится. Луис кивнула, глотая свою «колу».
— Знаешь, мне однажды попался очень старый фильм. Так там был полицейский — «Грязный Гарри», который…
Мерфи так и не успел узнать, что же произошло с этим Гарри. В «порше» заверещал селектор, оглашая стоянку хриплым из-за помех голосом.
«— Внимание! Всем патрульным машинам! Произошло ограбление банка! Преступники направляются в сторону…»
— Так. — Луис взглянула на напарника. — Если не возражаешь, машину поведу я. Все-таки эта часть города мне знакома получше.
— Конечно. — Согласился Мерфи, застегивая ремешок шлема под подбородком.
— Ну, тогда поехали, нужно поторапливаться. Уже когда патрульный «порш» выезжал со стоянки,
селектор вновь захрипел:
«— Внимание! Преступники вооружены и очень опасны!»
Мерфи покосился в зеркальце на напарницу.
Лицо спокойное. Никаких эмоций. И жует.
— Слушай. — Он заинтересованно посмотрел на Луис. — Эта жвачка… Ты что, ее постоянно жуешь?
Эмиль Антоновский
Белый фургон летел по шоссе, ловко лавируя в потоке машин. В его раскаленном кузове Боди ударом приклада сбил замок с одного из ящиков.
Эмиль не видел, что он там обнаружил, но, судя по его крику, что-то не очень хорошее.
— Черт! — орал Боди. — Да я не могу поверить!
— Что такое! — Эмиль сидел за рулем и не решился обернуться, боясь заехать на встречную полосу.
Мимо головы просвистела кипа банкнот и шлепнулась о лобовое стекло, разлетевшись по кабине. Все банкноты были рваными, истертыми, наполовину сгоревшими.
Ну вот, мать твою. Хапнули двадцать миллиончиков. То-то я подумал, что охраны маловато! А ведь этот говнюк все знал! Точно знал! Не мог не знать! Гнида! Из-за этого дерьма мы ухлопали пятерых копов! Так обоср…!
— Ты, урод, мать твою!!! — Кларенс толкнул Бобби в грудь, и тот отлетел к стене, стукнувшись спиной. — Что это за бабки такие! А?
— Тебе же нужны были деньги! — Бобби пытался оправдываться. — Я тебя на них и навел!
— Это что — деньги? — Боди в ярости сгреб кучу банкнот и швырнул ему в лицо. — Это деньги, мать твою? Где ты видишь деньги? Я вижу кучу дерьма! Можешь этот мусор себе в задницу засунуть, козел! Они даже на обои не годятся!
Эмиль согласно закивал.
— Конечно! Этого говнюка надо пришить! Мы из-за него так облажались!
— А ты заткнись! — когда Кларенс был в ярости, с ним предпочитали не спорить. Все, кроме Эмиля. — Если ты еще и тачку угробишь, я вас обоих пристрелю, понял?
— Ты лучше их пристрели! — Эмиль кивнул на боковое зеркальце, в котором появились маячки полицейской машины.
Кларенс выглянул в окно, расположенное на задней двери фургона. Вся его ярость моментально испарилась. Теперь появилась проблема поинтересней. Крутая игра с наивысшими ставками.
— Приготовились все! — Заорал он. И обернулся к Эмилю. — Давай быстрее!
— Это тебе не самолет! — Эмиль умел водить машину, разбирался в ней и прекрасно понимал: этой колымаге не уйти от «порша». — Ты тут хоть сдохни, а быстрее все равно не получится.
— Ладно. — Согласился Боди. — Тогда замедли ход.
— Да ты что, Боди! С ума что ли сошел?!
— Заткнись! Делай то, что тебе говорят, мать твою! Понял?
Луис включила переговорное устройство.
— Центр! Говорит 154-й. Мы видим фургон преступников. Он направляется в сторону химического завода.
— Вас поняла! Подмога будет минут через пятнадцать.
Мерфи вытащил «магнум» и передернул затвор.
— Ну что будем делать?
Она пожала плечами. Будто и так не ясно. Это Западный участок, парень. Привыкай.
«Порш» прибавил газ и круто ушел вправо.
Кларенс Бодигер щелкнул затвором дробовика.
— Заряжайте оружие, ребята. Давайте, готовьтесь. Сейчас начнется потеха.
Шесть стволов уставились в заднюю дверь. Никому не пришлось объяснять, что произойдет через несколько минут. Все понимали это и были готовы к тому, что смерть каждую секунду может прийти за любым из них.
— Ну что, готовы! — Кларенс, в отличие от них, относился к происходящему как к игре. Жестокой, кровавой, но все же игре. Ему нравилась такая жизнь. — Тогда пошли!
Тяжелый башмак распахнул дверь и… За ней было пусто. Никаких маячков, никаких «пор-шей», никаких полицейских.
— Какого черта? — Удивленно пробормотал Кларенс. — Где они?
— Не знаю. — Змиль усиленно завертел головой. — Вон они! Справа!
Боковые окошки открылись, и бандиты уставились на маячащий рядом патрульный «порш».
— Ну что вылупились? Стреляйте! Боди первым нажал курок.
Заряд дроби угодил в заднюю дверцу. Он не мог пробить ее из-за стальных листов, укрепляющих машину, но Луис насторожилась.
Эти ребята настроены серьезно.
Больше всего ее беспокоили колеса. Если им удастся прострелить шину, ей не удержать несущийся на бешеной скорости автомобиль. Она не сомневалась, что в этом случае их ждет верная гибель. В таких катастрофах живых не бывает.
Мерфи не остался в долгу. Высунувшись из окна по пояс, он разрядил «магнум» в жестяной борт.
Амортизаторы «порша» позволяли вести более прицельную стрельбу. Пули ложились кучно и — наверняка — пробивали стенки фургона насквозь.
Полицейский даже успел разглядеть, что один из стреляющих сполз вниз.
Бобби покатился по полу, сжимая ладонями простреленное колено.
— О, черт! Кларенс, они попали мне в ногу! Эта сволочь раздробила мне чашечку.
Боди еще раз выстрелил в патрульных, но не попал, потому что «порш» перестроился в следующий ряд и отстал, обходя их сзади.
Кларенс прищурился, глядя на воющего Бобби, и улыбнулся. Видно, ему в голову пришла хорошая мысль.
— А ну-ка, поднимите его. — Приказал он двоим приятелям — Коксу и Миншу.
Те быстро выполнили приказ. Это они уяснили твердо: в такой передряге лучше слушаться Боди. Больше шансов выжить. И раз он говорит «делай» — значит, делай, и не задавай вопросов.
Кларенс ухмыльнулся, глядя на эту парочку.
Один — негр, другой — китаец. Ну прямо представительство ООН. Но он знает этих ребят и доверяет им. Чего не скажешь о Бобби.
Кларенс вздохнул и с обаятельной улыбкой наклонился к раненому:
