Виктор Бурцев - Алмазная реальность

«А ведь парень серьезно болен, — подумал я. — Только чем?»

В ванную вошел один из парней в черном, видимо, Жора, он нес небольшой чемоданчик. У Жоры вокруг глаза расплывался здоровенный синячище. Я мысленно поздравил себя с классным броском.

— Вернемся к нашим баранам, — сказал лысый и открыл чемоданчик.

Моему взору предстал огромный набор игл, от тонких, как волос, до таких, которые напоминали авторучку.

Лысый покопался в них, выбрал что-то среднее и повернулся ко мне:

— Не желаешь рассказать, куда дел чип?

— А в комнате его нет? Последний раз лежал на столике, — сказал я.

— Неправильный ответ, — задумчиво ответил лысый. — Где чип?

Ну что я мог ему ответить? Тянуть время? Так и без того видно, что парень не идиот и на лажу не купится. Нагло врать? Результат будет один…

Пока молчу, у меня есть шанс…

— Пошел в задницу…

Удивительно, но на мое замечание лысый ничего не ответил. Только дернул ушами.

— Небольшая демонстрация больших возможностей, — сказал он и вогнал иглу мне в левое плечо.

Боли не было. Зато я перестал ощущать свою руку…

— Нервы — это тонкий предмет, с которым нужно обращаться очень осторожно. Миллиметр в сторону — и твоя рука осталась бы такой навечно, — Лысый выдернул иглу. — А два миллиметра в другую сторону дадут совсем иные результаты…

И он вогнал иглу, как мне показалось, в то же самое место…

Потом мне уже ничего не казалось, потому что думать я перестал начисто. Жора с подбитым глазом засунул скомканное полотенце в мой кричащий рот.

Лысый выдернул иголку, нестерпимый огонь, охвативший руку, медленно стекал вниз, к пальцам.

— Говори. — Лицо лысого надвинулось, стало очень большим. — Говори, гаденыш! Где чип?!

Звякнули инструменты. И снова скомканное полотенце закрыло мне рот.

Самое дерьмовое было то, что я не мог, как ни старался, потерять сознание.

Я четко слышал каждый звук. Каждую клеточку тела. Каждый нерв…

И еще шум за дверью ванной.

Внезапно пытка прекратилась.

— Жора, разберись, — кинул лысый. Жора исчез за дверями.

Лысый замер, прислушиваясь. То ли к себе, то ли к происходящему за дверью?

Потом вдруг подхватился и куда-то исчез из моего поля зрения.

Возня за дверями наконец прекратилась.

Некоторое время было тихо. Только капала вода из плохо завинченного крана и постанывала Вуду.

Я чувствовал, что меня сейчас начнет тошнить. По липу катился пот, во рту стоял гадкий привкус крови.

— Вот тебе на… — раздался надо мной знакомый голос. — Никак, знакомые все лица?

Я поднял голову и увидел Шептуна.

— Бритоголового упустили, Шеп! — донеслось из-за ею спины.

— Растяпы, — беззлобно бросил через плечо Шептун, а затем обратился ко мне: — Это ж за каким лешим тебя сюда занесло? А? Не ожидал, честное слово.

— Шептун, — просипел я разбитыми губами.

— Угу. Он самый. А чего от тебя этим гадам надо было?

— Им чип нужен был. Хреновый… — Сознание наконец начало меркнуть. Некстати.

— Чип?.. — Что-то изменилось в лице Шептуна. Что-то пропало… такое знакомое, на что обращаешь внимание только тогда, когда оно пропадает. Что?

— Чип, — повторил Шептун. — А кстати, где чип? Я вдруг понял, что до сих пор привязан к стулу.

— Пошел в задницу, гад!!!

Тут меня вырвало, и я отключился.

Я так и не понял, был ли в номере Шептун… По крайней мере, когда я открыл глаза, его уже не было. Был только Таманский, озабоченно глядевший на меня.

Побили их здорово. И Мартин, и Вуду походили на двух кетчеров после финального поединка на кубок Гусинского. В номере все было перевернуто, валялись какие-то осколки, подаренный Легиным диктофон…

— Что тут за фигня случилась? — недоуменно спросил я у Мартина.

Тот некоторое время смотрел в потолок, словно увидел там чудесные узоры или ангелочков, потом промямлил:

— Шептун…

— Шептун?

Я хотел добавить что-то еще, но увидел на столе пистолет. Большой «зауэр» с выгравированными на рукояти ромбиками.

Дым, гарь, грязь… Шеп принимает у меня Артема, тот без сознания, глаза закатились… Шеп протягивает мне свой пистолет:

— Возьми, пригодится. Большой «зауэр». С ромбиками.

— Спасибо, Шеп, — говорю я и ухожу по коридору. Несколько позже. Забегаловка, мы с Шепом вдвоем.

— С Артемом все в порядке, — говорит Шеп. — У него сильное переутомление, наш врач его осмотрел, сейчас он в надежном месте, приходит в себя. Через неделю будет как новенький.

— Только не вздумайте напихать в него своих штучек, — предостерегаю я, — Он этого не любит. Ладно, я тебя найду потом. Кстати, вот твой пистолет.

Я кладу «зауэр» на столик рядом с накрытыми Шеповой ладонью НЕРвами. Вот этот самый «зауэр» с ромбиками на рукояти.

И вот они снова здесь. И «зауэр», и Шеп.

Я выщелкнул обойму — полная. Желтенькие плафоны в смазке тускло поблескивают.

— Так это он вас так? Шептун?

— Нет. Шептун нас выручил.

В очередной раз, подумалось мне.

— А кто отметелил?

— Какой-то лысый. Гнилой такой с виду, больной… Чип искал.

— Тот, который у меня в кармане?

— Он самый. А Шептун появился, когда они принялись меня колоть и почти раскололи… Правда, со мной это нелегко, нам в разведшколе делали специальные прививки, видно, все еще действуют… Но мог и проколоться.

— Ладно, это все ерунда. Раз они тут появлялись — сколько их, кстати?

— Черт их знает. Четыре… Пять… По-моему, Шептуновы парни уложили кого-то…

— Трупа не видел. Стало быть, их достаточно, чтобы прийти сюда еще раз. Поэтому будем менять логово. Давай прочухивайся, приводи в сознание свою пассию и собирайся, хотя тебе и собирать-то нечего…

Я убрал пистолет во внутренний карман, подумав, что неплохо бы раздобыть кобуру. Подарочек от Шепа пришелся как нельзя кстати, хотя понимать его нужно двояко… Как и все, впрочем, что делает и говорит Шептун. Что ж, я опять впутался в историю, и вокруг меня потихоньку начинают собираться стародавние знакомые. Надеюсь, хотя бы без Мбопы можно будет обойтись?

Пока они охали и стонали, подсчитывая потери, я быстренько собрал свой и Вуду нехитрый багаж, а потом засадил Мартина описывать нежданных гостей — только парней лысого, разумеется, с Шептуном я пока не разобрался, хороший он в этой истории или плохой. Внизу я приписал от себя: «Привет Тьюрингу. Понаблюдайте за этими милыми господами».

Дежурной я сказал, что мы немного намусорили в номере, и оставил крупную купюру. Судя по выражению ее лица, за такие деньги она приняла бы у нас даже взорванный номер, что было недалеко от истины. Потом я заглянул в ресторан и передал бармену записку в конвертике. Тот принял ее с бесстрастной рожей и спрятал куда-то под стойку. Что ж, будем надеяться, он работает только на Тьюринга и ни на кого больше…

Вызванный Коля подкатил к парадному входу и радостно что-то залопотал, но я его перебил:

— Слушай, нужно жилье. Надежное, неприметное и пристойное.

— Запросто, — сказал Коля.

«Форд» помчался, распугивая пешеходов. Мы все более удалялись от центра, петляя по узким улочкам, по ухабам и рытвинам.

— А вы, вижу, прибарахлились, — уважительно заметил Коля. — Вон пистолет под курткой какой…

— Больно много замечаешь, — проворчал я. — Хотя… Патроны достанешь?

— А что там за мясорубка?

— «Зауэр», 9 миллиметров. Можно обычные, можно «клэш».

«Клэш» — жуткая штука, вместо порохового заряда предприимчивые канадцы пихают туда какой-то секретный порошок, вернее, что-то типа желе. Если стандартный бронежилет и даже бронежилет-Д сдержат обычную пулю, то «клэш» прошибает даже пару таких жилетов. Конечно, на всякую хитрую задницу есть кое-что с винтом, но я не думаю, что здесь будет бродить кто-то в суперсовременных бронежилетах… Хотя черт их знает.

— «Клэш»? Можно и «клэш», — буднично отозвался Коля.

— А что за старушка у тебя на звонки отвечает? — поинтересовался я. — Бабушка?

— Супруга, — смущенно сказал Коля. Вуду даже высунулась с заднего сиденья вперед, любопытно засопев.

— А кой же ей годик, если не секрет?

— Восемьдесят второй… Мы уже три года женаты.

— Ну и как? — спросила Вуду.

— Что? — не понял Коля. Или сделал вид, что не понял.

— Секс. Секс-то как?

— А-а… Да какой там секс. У нее маленькая фабрика по производству пищевого концентрата, вот в чем дело. Жду не дождусь, пока склеит ласты. Тогда брошу эту колымагу и извоз, займусь делом. Вы, кстати, не возьметесь?

— Старушку прикончить? — У Вуду загорелись глазенки, и я поторопился ее успокоить:

— Спасибо, у нас иная миссия. Я журналист, если ты не забыл.

— А я вас и не прошу. Я вот девочку вашу. Боевая девочка… Ах, вот мы и приехали.