Алексей Чешков - 12
– Прошу прощения, что осмеливаюсь интересоваться у дамы целями её путешествия, однако ж путь наш может оказаться общим.
Валентина недоверчиво осмотрела всадника. «Наверняка франт и богатей, к чему ему мое общество, разве что для низменных целей. Так ведь не похож на негодяя…. И глаза, вроде бы, честные…».
– Иду я в столицу Забракии, где правят чародеи. – Решилась ответить женщина. – Я даже не знаю, как называется город, но ведь путь к столице укажет любой, а язык доведет и до Киева, как говорят у нас. Только вот к чему вам в спутниках такая оборванка, как я? Не лучше ли Вам оставить меня, и двигаться своей дорогой, не обременяя себя медленно передвигающейся спутницей и не докучая мне своей компанией.
Брюнет заглянул в глаза женщины: боль не физическая, но душевная, неизгладимым рубцом, оставленная недавним несправедливым человеческим отношением. Тоска по далеким и недосягаемым родным и любимым людям. Легкий страх перед будущим и таящейся на пути неизвестностью, желание верить встреченному человеку, перекрываемое полученным опытом общения с местными людьми, закрывающим путь к доверию и открытости. Безусловно, женщина будет впредь с большей осторожностью относиться к чужим людям. Но, душа её все равно остается открытой, такова её натура.
Брюнет вновь поклонился:
– Менее всего хотел бы я Вам докучать! Однако, нужен Вам Забракский замок, что является столицей нашего государства. – Брюнет сделал паузу. – Государства более гуманного, нежели то, столицу которого вы только что покинули. Даже доказанные факты шпионажа в пользу соседних государств, у нас не наказываются. Мы не выявляем шпионов посредством издевательств над каждым путником. И наказываем преступников, к коим причисляем лишь убийц и насильников, высылкой из города, с остальными же беседуем, воспитываем и обучаем нормам поведения в цивилизованном обществе. Так что, миледи, Вы смело можете доверить мне свою жизнь во время опасного путешествия.
– И что же в нем опасного? – Не удержалась съязвить Валентина, все же обида на окружающих закралась в её сердце, не позволяя полностью открыться.
– Время! – Улыбнулся брюнет. – Все дело во времени, выбранном Вами для путешествия. Не спокойное время…. Магические печати рушатся по всюду, освобождая легионы исчадий Первого Некроманта. Одинокая женщина не сможет долго противостоять кровожадным монстрам. Даже, такая способная и обладающая знаниями призыва животных, как Вы.
По тому, как испуганно отшатнулась от него женщина, брюнет понял, что перегнул палку, и речь его стала торопливой:
– Вы испугались. Прошу простить меня. Я не пояснил, что тоже владею данным знанием, более того, вижу те отпечатки, которые накладывает на людей данное знание, а потому для меня не секрет, когда кто-то такой как Вы, знает то же, что и я.
– Докажи! – Ответила Валентина вызовом на поспешные оправдания брюнета и, сорвав листок с придорожного куста, протянула его мужчине. – Воссоздай это растение здесь, посреди дороги. И я поверю!
Брюнет широко улыбнулся, взял из рук женщины узкий зеленый листок и положил его посреди проезжей части. Сначала от листка потянулась голая ветка, постепенно обрастающая листьями, затем ветка начала утолщаться с одного конца, и от утолщения потянулись тонкие корни, вгрызающиеся в твердый грунт старого тракта. Когда растение закрепилось в плотной почве, ветка выпрямилась, став стволом и основой для дальнейшего бурного роста. Уже через минуту посреди безлюдной дороги красовался пышный зеленый куст.
– Получилось даже лучше, чем оригинал! – Восхищенно прошептала женщина. – Так Вы из столицы чародеев?
– Магистр Лартигас. – В очередной раз поклонился брюнет. – Один из четырех правителей Забракии.
Валентина опешила:
– Быть не может.
– Ну, уж! – Брюнет развел руками в стороны. – Доказывать это, я Вам милочка не стану. Жаль тратить время. Так Вы идете со мной, или останетесь любоваться новым растением?
Хоровод мыслей кружился в голове Валентины. Но, она приняла решение:
– Я шла именно к чародеям, которые правят в Забракии.
– Тогда прошу Вас. – Чародей протянул женщине волосок. – Он принадлежал маленькому и спокойному ослику, думаю, вполне подойдет Вам.
– Хотите. Чтобы я сама его сделала?
– Конечно. – Кивнул Лартигас. – А я покамест, сбрую слажу, что более сложно, потому как уже творчество, а не простое создание копии.
Лицо Валентины просветлело:
– Хорошо. Я попробую.
Игровой мир. Западная окраина Красного леса.
– Ох, и не нравится мне это место! – Почти шепотом сказал Слаш, осматриваясь по сторонам.
Ровная, словно подрубленная граница кряжистых изогнутых деревьев, протянувшихся плотной шеренгой вдоль изгибающейся кромки болот. Никакого намека на подлесок, ни одного выступающего за пределы толстых древесных стволов куста, и тьма, сразу же за первым рядом деревьев, плотная, густая, таящая в себе мрак первобытного хаоса.
Максим шумно сглотнул и оглянулся назад и влево, где-то там, осталась песчаная змейка дороги, ныряющая в густые травяные шапки болотных кочек:
– А мы точно, не сможем пройти по дороге? Там хоть место открытое, опасность за версту видать.
– Ты же сам слышал про склаговскую гниль, пни стали очень агрессивными, нам с ними не справится на их территории, пусть выходят на сушу. – Отрезал Брунар.
– Я полностью согласен. – Поддакнул Робус. – О путешествии болотным трактом можно забыть. Идем вдоль леса, под деревья не заходим, ни под каким предлогом, там смерть под каждой веткой притаилась, но за пределы леса эти твари не выходят. Там ждут, терпеливые сволочи!
– Проще некуда. – Подытожил Александр. – Пройти узенькой полоской твердой почвы между гнилым болотом и смертельным лесом, шаг вправо, шаг влево, погибель! Так чего мы ждем?
– Настрополился-то! – Выдохнул Максим. – Буд-то всю жизнь в таких условиях прожил. Мне вот, к примеру, не по себе!
– Заглядывал я в этот лес, – вставил охотник, – никого хорошего вы там не встретите, можете мне на слово поверить….
Александр улыбнулся возникшим в памяти картинам прошлого:
– В кирпичных задворках наших с тобой городов, на самом деле, бывает намного опаснее. Можешь так же на слово поверить и мне.
Айнагул с тоской посмотрела на еще виднеющийся позади город и заняла указанное Брунаром место в цепочке. Впереди пошел Торрингзанский рыцарь, затем охотник, Слаш, четвертым Максим, за ним Айнагул, Александр, и замкнул отряд Брунар.
Игровой мир. Луга забвения, к юго-западу от Замка Некроманта.
Бойцам южного поселка удалось сдержать очередную волну мопров, как и прежде, не подпустив их к стенам бревенчатой крепости. Во многом благодаря живым и действующим традициям, в соответствии с которыми жители Лугов Забвения никогда не переставали строить фортификационные сооружения и тройные радиальные рвы, укрепленные низким частоколом и самострелами вокруг своих поселков, и тренировать бригады бойцов, ориентируя их прежде всего на борьбу с мопрами. Триста лет мира не смогли выветрить из местного населения ни чувства постоянной опасности, ни врожденной потребности быть готовыми к самому худшему развитию жизненного сценария.
Однако, на одной самоотверженности и воинской доблести войну против многократно превосходящих сил противника не выиграть, даже имея за плечами многолетнюю подготовку и психологическую готовность к встрече с ужасными монстрами. Понимали это не только отцы-командиры боевых бригад, но и сами бойцы, а потому с особым остервенением пытались перебить сегодня как можно больше мопров, лелея на задворках души крохотную надежду на то, что, на потом, когда сил почти не будет, и монстров останется меньше.
Тяжело дался сегодняшний выигранный бой. Многих бойцов не досчитались бригады, а значит, не придется спать грядущей ночью внезапно овдовевшим женщинам, оплакивая утраченных мужей. Под завязку заполнены палаты лазарета, а значит, и у лекарей не будет времени на отдых. И не способны юные отроки, без длительной и должной подготовки, встать в строй поредевших бригад. И не способны молодые матери столь быстро восполнить потери людей…. Тяжело было смотреть на раскуроченный частокол рвов, на разломанные самострелы и длинные вереницы носилок с ранеными и погибшими бойцами, а потому, не выдержав тягостной картины, отвернулся от поля брани староста поселка, спустился со стены и заспешил к ратуше.
Уже на ступенях крыльца старосту остановил оклик молодого алхимика. Остановившись, староста дождался перебегающего площадь мужчину:
– Неужто не мог ты потерпеть до вечера? – Сказать напрямую о том, что молодой человек нарушает трудовую дисциплину военного времени, отлучаясь из лаборатории посреди дня, у старосты язык не повернулся, слишком ценной была выполняемая этим человеком работа.
