Сергей Извольский - Седьмой Круг
Однако связаться с оставшимися у побережья гойтами тоже не получилось. За то время, что Умник и Вишня совещались, над поляной собралась изрядная гроза. Сизая тяжкая пелена сплошь заволокла небо, опустилась, практически, к самым верхушкам деревьев и, когда лируллийка и робот, обратили внимание на то, что происходит в природе, первая молния рассекла небо пополам, тут же ударил гром, и на землю хлынули потоки воды.
Ни о какой связи теперь не могло быть и речи, – мощные атмосферные разряды исключали использование рации.
– Интересно, это надолго? – встревожено спросила сама себя Вишня, наблюдая, как молнии одна за другой раскалывают небосвод прямо над «Мурашом», словно соревнуясь в силе и яркости. – Хорошо бы укрыться в «Пахаре» от греха подальше…. Мы, лируллийцы, не любим грозы и молний. Умник, ты можешь попасть в «Пахарь»?
– Это не трудно, – ответил робот. – Ныряем на «Мураше» в озеро, потом забираемся в трюм через грузовой шлюз – и мы на месте.
– Тогда поехали. Надо спрятаться от грозы. Уж больно она страшная, – я такой даже на Лирулле не видела…. о, Всевышний!!
«Мураш» стоял на самом краю поляны, за двумя, похожими на близнецов, мощными деревьями. И очередная молния умудрилась попасть сразу в оба. Стволы вспыхнули одновременно от корней до кроны, переломились пополам, словно две спички под небрежными пальцами невидимого великана, и рухнули на поляну.
– Вниз, Умник! Вниз, к «Пахарю»! – крикнула обычно сдержанная Вишня и прикрыла лицо руками. – И поскорее, пожалуйста!
– Да. Но мы потом не сможем выбраться наружу тем же путём. «Мураш» не умеет летать.
– А связаться с кораблём гойтов сможем?
– Да. Если запустить зонд…
– Тогда – вниз! Все, я приняла решение. Даже, если гойты и смогут нам помочь, то пройдёт слишком много времени. А нам нужно торопиться. Время дорого. Может быть, на счету каждый час! Вниз, Умник, и будь, что будет!
Гроза, то отдаляясь, то приближаясь, продолжалась до позднего вечера. Создавалось впечатление, что она ходит кругами над поляной. Вишня успела немного поспать в своей каюте, успокоиться и съесть вкусный обед, который приготовил Умник. Теперь, под защитой «Пахаря» ей было стыдно за ту панику, которой она, опытнейший дипломат, поддалась наверху.
Да лируллийцы боятся грозы. Этот страх присутствовал в каждом из них на глубочайшем, генном уровне и происхождение его шло, видимо, с тех незапамятных времён, когда в растущих на одном месте и не умеющих передвигаться далёких предков лируллийцев, попадали молнии и сжигали их дотла.
Но, Всевышний, она просто не должна была поддаваться этому древнему страху! В какой-то мере, конечно, её оправдывает то, что в грозу подобной силы она вообще никогда не попадала… Нет, не оправдывает. Разумное существо её уровня и подготовки не имеет права на панику. Что бы не случилось.
Анализируя свой поступок, мучаясь совестью и подвергая глубокому порицанию собственное «я», Вишня некоторое время бесцельно побродила по кораблю, зашла в кают-компанию и, наконец, пристроившись в любимом кресле, вздохнула и раскрыла захваченную с собой из вездехода тетрадь Человека-Т. Ей осталось там прочитать каких-то два десятка страниц.
Эпизод восьмой
Всё-таки человеческая наивность неистребима. Отчего я решил тогда, после спасения экипажа МКС, что Михаил от меня отстанет? Оттого, что меня, якобы, взяло под своё покровительство ФСБ? Трижды идиот. Хотя, возможно, что это была не наивность, а просто подсознательное желание обрести защиту и переложить решение своих проблем на чужие сильные плечи. В данном случае – на плечи родного государства. Вполне понятное желание. Да только желание, а в особенности желание подсознательное, – это одно, а действительность, которую мы зачастую не хотим или боимся осознавать, – совершенно другое. Так государство и разбежалось меня защищать…
Михаил не позвонил, как обещал. Он просто остановил меня на улице. Я как раз шёл по Новослободской, направляясь к мексиканскому ресторану «Ацтека», где у меня уже ждал Витька Бондарь, когда к тротуару впереди прижался знакомый джип и оттуда выкарабкался уже изрядно мне надоевший шкафообразный Дима.
– Привет, – сказал он, перегораживая мне дорогу. – Шеф хочет с тобой поговорить.
– И где же находится твой шеф? – осведомился я, покосившись на затемнённые стекла «Паджеро».
– Там, – сказал он, – в машине. Садись.
– А волшебное слово? – спросил я.
– Чего?
– Волшебное слово где?
– Какое ещё, б…ь, волшебное слово? Давай, садись в машину.
– Ты урод, – сообщил я ему. – И ты мне надоел. Если твой шеф не может подобрать себе нормальных сотрудников, то это его проблемы и трудности. Я же с такими, как ты, разговаривать отказываюсь решительно, а уж подчиняться им – тем более. Да и с чего бы?
И, пока он мучительно старался переварить услышанное, я обогнул эту гору в пиджаке и брюках справа и двинулся дальше по Новослободской.
– Лёня! – позвали сзади.
Я оглянулся. На тротуаре, возле открытых задних дверей джипа стоял Михаил.
– Можно вас на минутку?
Я секунду подумал и подошёл. Отчего же не подойти, если вежливо просят.
– Здравствуйте, Лёня.
– Здравствуйте.
– Давайте сядем в машину. Мне нужно вам кое-что сказать.
Почему бы и нет, подумал я.
Мы сели на заднее сиденье.
– Наслышан, наслышан, – сказал Михаил, улыбаясь. – Не страшно было?
– Что именно?
– Ну как же. Космос всё-таки. Не всякий отважится вот так сразу, без подготовки… Впрочем, к делу это не имеет отношения. Просто я рад, что мои сведения о вас блестяще подтвердились.
Я молчал, ожидая продолжения.
– Так вот, перейдём сразу к сути. Ситуация складывается таким образом, что нам срочно нужно вытащить из американской тюрьмы одного человека. Очень важного для нас и серьёзного человека. Он совершенно ни в чём не виноват, но эти ханжи-американцы со своими двойными стандартами… В общем, его совершенно необходимо оттуда забрать и доставить сюда, в Москву. И очень быстро.
– А при чём здесь я?
– Лёня, мне казалось, что мы договорились.
– Вам это именно, что казалось. Мы, насколько я помню, ни о чём не договаривались.
– Пятьдесят тысяч долларов, Лёня. Пятьдесят тысяч долларов наличными. Двадцать прямо сейчас и тридцать по исполнении.
Я засмеялся.
– Семьдесят, – сказал он.
– Послушайте, Михаил, – вздохнул я. – Зачем я вам нужен? С такими связями и деньгами, как у вас, вы и сами прекрасно справитесь. Нет, я не согласен. Не хочу, знаете ли, марать своё честное имя. Все, не будем больше об этом говорить. Я ничего не хочу знать о ваших делах. Вы – сами по себе, я – сам по себе. И большой привет. Очень вас прошу больше меня не беспокоить. Ни по каким вопросам. Кроме одного.
– Какого же? – спросил он, ощерясь.
– Если вашему сыну понадобиться снова лекарство, я готов помочь. Все, до свидания.
– Не боитесь? – спросил он мне в спину, когда я уже ступил на тротуар и готов был захлопнуть дверь.
– Нет, – сказал я. – Не боюсь. Стыдно с моими способностями бояться, знаете ли.
– Что ж, ваше дело. Но советую вам всё-таки взять мою визитку. Там есть телефон, по которому вы сможете позвонить в случае нужды, – и он протянул мне прямоугольный кусочек золотистого картона.
Я взял визитку, не глядя сунул её в карман, захлопнул дверь и пошёл по направлению к ресторану, чувствуя, как колотится сердце и потеют ладони рук. Адреналин, чёрт бы его побрал. Это всего-навсего адреналин.
За ужином я рассказал обо всём Витьке.
– Нечто в этом роде я и предполагал, – кивнул Витька, с аппетитом управляясь с мясом на рёбрышках. – Или бандиты, или ФСБ или учёные с их космосом и всем прочим. А у тут, значит, сразу все вместе. Забавно.
– Не вижу ничего забавного.
– Да это я так, к слову. Тебе на самом деле есть чего бояться. И даже мне.
– А тебе-то чего? – искренне удивился я.
– Как это «чего»? Я твой друг или нет? Вот возьмут они меня в заложники, чтобы тебя сделать посговорчивей, – тогда поймёшь, чего мне бояться. Хорошо ещё, что я завтра улетаю.
– Куда?
– В Сибирь. По делам фирмы. Хочешь совет? Хороший.
– Не откажусь.
– Тогда слушай. Прямо сегодня вечером отправляйся домой, к маме и сестре, и оправь их куда-нибудь подальше. Отдыхать. И Машу свою тоже отправь.
– Маша – человек самостоятельный, – засомневался я. – Её так просто не отправишь. И вообще, она на работе, а отпуск уже отгуляла…. Э, брось! Ты что, серьёзно?
– Абсолютно. Отправь всех подальше, чтобы никто не знал, куда. Пока всё не утрясётся. Лично я бы сделал именно так.
– Фигня какая, – я одним махом выпил рюмку водки и со стуком поставил её на стол. – Сейчас, вот, позвоню в ФСБ и всё улажу. Пусть только сунутся!
– Ну-ну, – усмехнулся Витька. – Сотовый дать?
– Спасибо, у меня свой.
Я тут же позвонил по оставленному мне весёлым Валерой и серьёзным Григорием телефону. Трубку взял Григорий, и я рассказал ему о своих опасениях.
