Сергей Лукьяненко - Фальшивые зеркала
К счастью, они его замечают…
Трое из команды слаженно становятся на колени, наводя на Императора стволы ракетомётов. Над их головами вскидывается остальное оружие… кое-что мне знакомо, но некоторые причудливые пушки я не придумал бы и в пьяном бреду.
Я не слышу далёкого чмок-чмок-чмок заряжающихся ракетомётов. Я отсчитываю его про себя.
Третья ракета пошла, четвёртая, пятая…
Что сейчас будет…
Это и впрямь хорошо сработавшаяся команда. Они все стреляют одновременно.
Фонтан огня.
Восемнадцать ракет одновременно… да плюс ещё всё остальное… кольца синего света, снопы голубых игл, сгустки пламени, крутящиеся лезвия, комки ядовито-зелёного геля…
– Пора! – кричит Крейзи, когда Император выныривает из огненного шторма, целый и невредимый, ничуть не пострадавший, даже белокурые локоны не растрепались. Он разворачивается к чужой команде и идёт легко, быстро, словно бы пританцовывая на ходу.
Всё уже обговорено и просчитано.
Первым вскакивает Чингиз. Он полуживой, потому и вызвался на разведку боем.
Но Император не обращает на него внимания.
Возможно, чужая команда и заметила нас. Но они сейчас слишком сосредоточены на Императоре. Они шли к нему долгие недели, преодолевая самую сложную игру в истории человечества. Они сражались с программами, которые не умеют думать, но зато и не промахиваются. Они дрались против людей, которые сочли их конкурентами, они прорывались сквозь ряды монстров, которыми управляли такие же люди.
Теперь цель игры – перед ними.
И Крейзи может сколько угодно доказывать, что «Лабиринт» воспитывает человеколюбие и терпимость. Они с ним даже согласятся, пожалуй.
После игры.
Залпы.
Трое игроков бросаются вперёд, к Императору. То ли пытаются завязать ближний бой, то ли жертвуют собой, отвлекают…
Взмах руки – будто жест с трибуны. И гирлянда белых огней срывается с ладони Императора, окутывая троицу. Вопль почти не слышен за грохотом взрывов. Идиллический парк пылает, огромные бабочки, складывая крылья, падают на траву. Одна валится прямо перед моим носом и несколькими движениями зарывается в землю.
Неужели запрограммировали?
Или, чем чёрт не шутит, сами эволюционировали?
– Идём!
Вскакиваю, и мы бросаемся ко дворцу. Впереди – Чингиз. Мы бежим следом вчетвером – я, Крейзи, Пат и Нике.
Остальные занимают позицию для обороны.
Нам не справиться с Императором. Или его убьёт чужая команда, или он разметёт нас. Но мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться с несуществующим врагом. Наш враг реален, и цель реальна. И группа прикрытия знает, что пришла умирать.
– Вход в тронном зале, – повторяет на бегу Крейзи. – Надо уничтожить трон… это не входит в условия игры, и никто этого не делал… не менее пяти ракет…
Чингиз уже ныряет в двери дворца, выскакивает обратно, машет нам – путь свободен.
А Император заканчивает разбираться с чужой командой.
Я слышу особенно пронзительный крик, оборачиваюсь на бегу. Император убивает игроков голыми руками. Просто хватает, встряхивает – и бросает на землю беспомощные куклы с переломанными костями. Он только что расправился с девчонкой.
Как хорошо, что Неудачник, которого я вытаскивал из прежнего «Лабиринта» два года назад, так и не дошёл до конца игры… Кто бы он ни был… не нужно ему видеть наши игры.
Вообще-то мы хорошие. У нас просто игры дурацкие.
В эту секунду начинает стрелять Падла.
Что его перемкнуло – не знаю. По договорённости они должны были ждать, пока Император не расправится со всеми чужаками. Но Падла вдруг вскакивает и открывает огонь… из дохлого пистолетика, которым и обычного-то монстра сразу не свалишь…
Император оборачивается, словно бы даже недоумённо. Вспышка света – будто его глаза превратились в ослепительные прожекторы.
Вот он как ещё умеет…
Жаль, что Падла этого даже не оценит.
Хакер мгновенно чернеет, секунду продолжает стоять – и под порывом ветра разлетается облачком пепла.
Быстро, зрелищно и нелепо.
Почему-то я был уверен – уж Падла продержится дольше нас всех!
Мы уже у дверей. Пат пытается оглянуться – и я увесистым шлепком забрасываю его в двери. Нечего ему смотреть на происходящее.
Вся наша команда уже палит. И остатки чужой – тоже. Мне показалось, или движения Императора несколько замедлились?
Нике и Крейзи вслед за Патом исчезают в дверях. Киваю Чингизу:
– Бежим…
– Я остаюсь.
– Ты что!
– Это игра! – кричит Чингиз. – Очнись, дайвер! Ищи вход в Храм! Это всё игра! Всё понарошку! Иди, я дам вам лишние десять секунд!
Хлопаю его по плечу и заскакиваю в двери.
Он прав. А я дурак и заигрался.
Длинный коридор аскетически холоден. Барельефы на стенах – какие-то причудливые гербы. Товарищи нетерпеливо поджидают меня.
– Ты знаешь, где тронный зал? – спрашиваю я Крейзи. Тот лишь молча кивает, и мы устремляемся вперёд.
– Ребята Императору всыпят! – без особой уверенности заявляет Пат. Ракетомёт он держит в руках, будто ожидая встретить впереди засаду. Зря. Крейзи говорил, что во дворце никого больше не будет… – Мне Падла говорил, у всех монстров есть уязвимая точка, он её найдёт…
Круглая комната в конце коридора. Дик шарит по стене, нажимает неприметную кнопку, и только после этого я понимаю, что комната – лифт.
Медленно и торжественно поднимаемся вверх.
– Может, не стоило так сразу в него палить? – спрашиваю я, пытаясь отдышаться. – А, Дик? Поговорить о мире и о любви, перевоспитать…
Крейзи вяло улыбается. Он что-то слишком бледен. И время от времени касается левой стороны груди.
– Не поговоришь с ним… он не умеет. В Императора эта возможность не закладывалась, чисто боевая программа…
– Зря, упущение… А как насчёт слабых точек?
– Тыльная сторона голеней, – абсолютно серьёзно отвечает Крейзи. – Височные кости. Что-то ещё… да бесполезно это. Даже у той команды было слишком слабое вооружение. А уж нам…
Лифт останавливается.
– Тронный зал, приехали, – облегчённо произносит Крейзи. Мы выскакиваем в обширное ромбовидное помещение. Тоже всё без затей, строго и монументально. Лишь трон в дальнем углу ромба впечатляет – внушительных размеров сооружение из сверкающего серебристого металла.
И два охранника у трона!
Они нас не ожидают. Наверное, ещё никто не пытался прорваться внутрь дворца, ведь целью игры это не является. Первым стреляет Пат, и рептилия разлетается кровавыми клочьями. Улиткообразный монстр медлит несколько секунд, прежде чем откидывает голову и плюёт в нас ядовитой зелёной слюной.
Плевок не долетает. Шипит и испаряется на мраморных плитах пола.
– Тоже мне, сэр Макс недоделанный, – презрительно говорит Пат, стреляя второй раз. Улитка ловко уворачивается, и тогда начинает стрелять Нике. Её игольчатый пулемёт превращает монстра в дёргающееся решето.
– Мечта совкового интеллигента, – поглядывая на Пата, говорит Нике.
– Харкнуть во врага, и чтобы помер… может, тут наши программисты руку приложили? Молодчина, Пат!
Лифт за нашей спиной дёргается и уходит вниз.
– Чингиз? – робко спрашивает Пат.
– И не надейся. – Крейзи кивает на трон. – Пять ракет, живо!
Мы с Патом стреляем одновременно. Две. Четыре. Шесть. С запасом…
Металлическая конструкция будто взрывается изнутри. Разваливается, расходясь лепестками почерневшего металла. И в центре этого цветка – багрово-красное, дрожащее, пленительное сияние.
– Живо!
Крейзи и Нике бросаются к входу, а вот Пат тормозит, с надеждой глядя на лифт. Тот уже идёт вверх.
Я хватаю мальчишку в охапку и волоку к разваленному трону.
– Там Чингиз и Падла! – упрямо вопит Пат.
– Они все давно мертвы! – без лишних сантиментов отвечаю я и швыряю Пата в сияние входа. Он исчезает, как исчезли перед ним Нике и Крейзи.
Прыгая следом, я оглядываюсь на лифт. И успеваю заметить белокурые волосы, под которыми наливаются обжигающим светом голубые глаза.
Поздно, дружок.
Темно. Серый туман. Подо мной ворочается Пат, я слегка придавил его в падении.
– Леонид?
Крейзи помогает мне встать, криво улыбается:
– Ну вот, считай, прорвались…
Вокруг – туманное ничто. Лишь плотный грунт под ногами, лишь мы четверо. И туман. Дежа вю в чистом виде.
– Что это? – спрашиваю я, поднимая Пата. Тот возмущённо сопит, отряхивается.
– Это – пауза, – отвечает Крейзи. – Сейчас Храму нужно время для сборки. Ничего, теперь всё в порядке…
– А войти? Ты говорил о каком-то тесте для дайверов.
Крейзи кивает:
– Да. Ну, на самом-то деле всё очень просто, Леонид. Пройдём. Вдвоём, но пройдём…
Я смотрю на Нике.
