Виктор Бурцев - Алмазная реальность

Я сидел, прикрывшись одеялом, голова гудела похмельным набатом, ниже пояса ощущалась непобедимая усталость, а Таманский меня к стенке прижал и требует сотрудничества.

— Ну так что? — спросил Костя. Придется фильтровать информацию. Врать. Изворачиваться. Финты крутить. Он мне верить не будет… Пауза затянулась.

— Костя… — начал я.

В дверях появилась Вуду, облаченная в распахнутый халатик. Я пробежался взглядом по шоколадным ножкам. На редкость бесстыжая девчонка, как с ней Таманский связался?

— Костя… Ты вот что… Ты кофе мне сделай, а я пока в ванную схожу. Голова болит.

— Да? — изобразил удивленную радость Таманский. — А другое место у тебя не болит?..

Бормоча что-то бессвязное, я сбросил одеяло и направился в ванную.

— Куда он меня послал? — переспросил Таманский у Вуду.

— На кухню, впрочем, я сейчас узнаю, — ответила она и устремилась за мной.

С трудом выпихнув чернокожую бестию в коридор, я закрыл дверь, успев разглядеть исключительно разгневанное выражение ее лица.

Вот ведь, елки зеленые… Прям Дон Жуан, дамский угодник.

Я открыл воду. Подрегулировал температуру. Когда-то давно процесс принятия ванны был для меня чем-то вроде ритуала… Теперь все иначе. А спрашивается, «почему»?

Ответ не заставил себя долго ждать. После Артема жизнь стала чем-то вроде покатой горки. Сядь на ягодицы и катись… пока не сотрешь себе все по самую макушку. Ни смысла, ни толка, ни удовольствия…

Я вздохнул. И вдруг понял, что дышать стало легче. Свободнее. Словно удавка, которая душила меня все это время, истерлась и порвалась от моего резкого движения. В экстремальных ситуациях есть своя польза. Они как бы отстирывают жизнь.

Из шкафчика под раковиной я вытащил склянку с какой-то ароматической солью. Вода на территории Украины никогда не отличалась особенной чистотой, но раньше хотя бы можно было мыться без опаски. А что делается сейчас, страшно подумать… Я понюхал синеватый порошок. Что-то знакомое. Из прошлого.

Ну вот и замечательно.

Я набрал полную горсть порошка и высыпал в воду.

Когда я выбрался из ванной, обернув вокруг пояса махровое полотенце, Вуду и Таманский сидели и молча смотрели на полный кофейник. Точнее, на кофейник смотрел Таманский, а Вуду смотрела в потолок и постукивала ногтями по столу. Словно иллюстрируя накаленность ситуации, на столе дымились свежеподжаренные гренки.

Я попал на финальную фазу выяснения отношений.

Костя в раздумье, Вуду на взводе. Классно, вот меня только для детонации процесса и не хватает.

Внутри снова зашевелился червячок вины. Я злобно раздавил его воображаемым сапогом. Не фиг было Таманскому жрать снотворное, сейчас сидел бы… довольный.

Хотя, конечно, получилось неудобно.

— Итак, — бодро подсел я к столу. — Кофе — это то, что доктор нам прописал на сегодня.

Таманский задумчиво посмотрел на меня.

— Знаешь… — многообещающе и довольно громко заявила о себе Вуду.

— Стоп! — прервал я ее. — На сегодня доктор прописал нам только кофе…

Она замолчала.

Плохой признак. Она не производит впечатление человека, которого можно заткнуть на полуслове. Вот чего мне совершенно не нужно, так это каких-то влюбленностей. Влюбленность — это очень большая проблема, особенно в нашей ситуации.

Таманский разлил кофе по кружкам:

— Сахар?

— Нет, спасибо.

— Послушай, я к…

— Костя. — Что-то я слишком часто всех тут перебиваю, — Давай после кофе и вообще после завтрака. Как-то настроение… не того.

— Давай. — Мне показалось, что Костя согласился легко.

Ели мы в тишине.

Удивительно, как совместный прием пищи сплачивает людей. К концу завтрака Вуду уже не дулась, Таманский не смотрел на меня с ярко выраженной неприязнью, а я чувствовал себя достаточно сносно.

— Итак. — тоном, не допускающим дальнейших оттягиваний и проволочек, произнес Костя, проглатывая последний кусочек. — Что у нас дальше?

И с какой стати я должен что-то от него скрывать? Раз он так упорно сует голову в петлю, значит, у него есть на то причины.

— Дальше, — ответил я, — у нас секта «Край». Которой занимается одно серьезное ведомство, чьи интересы я неожиданно представляю. Неожиданно для себя. Дело в том, что некоторое время назад я ушел из внешней разведки и прибился к конторе «Акварис». Контора занимается частным сыском и разнообразной подчисткой. Ты понимаешь? Туда, где служба безопасности не может светиться, посылаются частники. Так вот, пропала некая девица, очень милая девочка, с невероятно романтическими наклонностями. Именно ее поиском мы и занимались последние несколько месяцев. Достаточно безуспешно, пока не вышли на «Край». По моим данным, она — у них, у сектантов этих. В каком состоянии, на какой стадии вербовки… не знаю.

— Ну так и что, тебе нужна девчонка? — спросил Таманский.

— Не совсем. Мне бы очень хотелось, чтобы она после всех наших разборок оказалась жива… Дело в том, что меня переключили на разработку секты. Официально ее подозревают в тоталитарном уклоне. Ну, ты знаешь признаки…

— Да, в курсе. Кажется, и закон есть…

— Да, запрещающий любые организации тоталитарного толка. Но дело не в том. Как я подозреваю, власти охотятся за той самой микрушкой, которую ты держал в руках полчаса назад. Кстати, где она?

Таманский кивнул куда-то в комнату:

— Где-то там, на полочке…

— Ну хорошо, пусть там и лежит. Дело в тем, что эта штука… как мне кажется..

— Слушай, не тяни. Если уж начал… — Таманский положил подбородок на сжатые кулаки.

— Мне кажется, что это один из элементов для… ну, скажем, детального программирования человеческой личности.

— А снял ты ее?

— С мертвого члена секты «Край», — ответил я. — В морге… Кстати, непонятно, почему ее не демонтировали, когда он умер.

— Сам умер? — Костя профессионально поднял бровь.

— Сомнительно.

— Тогда в морге скоро начнется переполох… Можем поспеть к раздаче, если поторопимся…

— А твоя история? — спросил я, допивая кофе.

Я честно рассказал Мартину все, благо скрывать было нечего. Согласитесь, секретной информацией я попросту не располагал. Пока, будем надеяться…

Не думаю, что я ему сильно помог в его расследовании. К беглой девчушке все мои изыскания отношения не имели, а степень тоталитарности секты и прочие вещи вряд ли его интересовали. А вот микрочип мне не нравился. Сразу полезли в голову жуткие кадры. Серия первая: вот я иду по темной сумской улице, попыхивая сигареткой, ко мне подкрадывается некий мрачный тип и глушит из парализатора. Серия вторая: я на хирургическом столе, привязанный ремнями, лицом вниз, параноидального вида мужичок в медицинском халате болотного цвета ковыряется в моей шее скальпелем, намереваясь вживить мерзкую электронную штучку. Серия третья: я в числе прочих послушников секты сижу перед голографическим шаром и прилежно внимаю бредням господина Легина, бормоча себе под нос строфы о благолепии и благорастворении…

Я потряс головой и понял, что Мартин уже с минуту что-то мне говорит, а я самым подлым образом отвлекся.

— Что?

— Я говорю, что дальше?

— Заниматься каждому своим делом. И помогать друг другу по мере возможности.

— А… Э-э… — Он выразительно посмотрел на Вуду, которая, к счастью, отвернулась.

Я скорчил безразличную рожу. Мол, было и было, что уж теперь… Мартин засиял и заметил:

— А тебе неплохо бы обзавестись оружием. Пистолетом, например.

— Запросто.

Я набрал номер Коли. После недолгих попискиваний трубку сняла ветхая — судя по голосу — старушка.

— А Коли нету, — сообщила она, не дожидаясь. — Будет не скоро.

Я отключился.

— Думаешь купить? — спросил Мартин.

— А где еще взять? Ты ж не дашь.

— Не дам, — кивнул тот. — Нет свободного.

— Разберусь. Ты где обитаешь?

— Да так… — Он сделал замысловатый финт рукой.

— Ладно, давай теперь подумаем о программе действий. Я завтра должен встречаться с Легиным. Есть что-то такое, что я должен осторожно вынюхивать для тебя?

— Не думаю.

— Понадобится — скажешь. Я им, кажется, понравился, так что у меня довольно большие возможности. А ты здесь один работаешь или в компании еще нескольких головорезов?

— Один. Как перст.

— В таком случае могу тебя порадовать: господин Легин поведал мне по большому секрету, что в городе — двое агентов Тьюринга, которые могут выйти, например, на меня и поинтересоваться всякими деталями. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Мы с Тьюрингом не пересекаемся.

— С Тьюрингом все пересекаются, только не все об этом знают, — улыбнулся я. — Что посоветуешь делать, когда эти герои придут?