Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба
* * *
Светлейший князь Георгий Михайлович Воронцов ожидал нас, прислонившись к перилам и любуясь открывающимся видом. Пейзаж был что надо: море, горы, белоснежный город, утопающий в зелени, и мутное марево Хтони над Маяком. Там, на Проспекте, я как-то не обращал на него внимания, а отсюда разница была видна невооруженным взглядом: как будто пыльное облако висело в воздухе. Тут, в Новом Городе, атмосфера была явно чище, несмотря на обилие машин, людей и промышленных предприятий.
— Рад вас приветствовать… Роксана, господин Сархан… — его светлость церемонно склонил голову, поворачиваясь в нашу сторону. — Николай! Подойди к нам, познакомьтесь! И Лаврентия зови!
Однако — Лаврентий проводил время тут, а Клавдий — там, внизу! О чем-то это должно было говорить… Но еще более интересным показалась мне манера высших аристократов общаться: вот от кого я не видел презрения и тыкания моим ублюдским происхождением. Они были слишком хорошо воспитаны? Оценивали личность по заслугам и достижениям? А может быть, презирали всех одинаково, глядя как на червя и на полукровку-орка и на чистокровного простолюдина… Интересно, а простоэльфин есть? А простогномин? Звучит как лекарство от аденомы простаты… А у орков бывает аденома? Как вообще тут с онкологией дела обстоят?
— А как у вас тут обстоят дела со злокачественными опухолями? — внезапно для самого себя спросил я.
Николай и Лаврентий, которые подходили к нам, уставились на меня с максимальным удивлением. Роксана — с явным интересом, а князь невозмутимо ответил:
— Лечим. Есть методики на стыке технологии и магии. Подселяем симбионты, стимулируем иммунную систему, уничтожаем пораженную плоть механически, при помощи высокоточных заклинаний, основанных на сложных программных алгоритмах. Синтезируем декокты и эликсиры в алхимических лабораториях — в том числе из хтонических ингредиентов. Рак, вирусы, сердечно-сосудистые заболевания — при наличии ресурсов вылечить можно почти всё. Благодаря этому одаренный аристократ может прожит вплоть до ста пятидесяти лет, сохраняя физическое и психическое здоровье. Дальше уже сложнее — есть такое понятие, как необратимая накопленная усталость организма… Как думаете, сколько мне лет, господин Сархан?
— Пятьдесят? Вы прекрасно выглядите, ваша светлость, но глаза выдают огромный жизненный опыт. И седина сбивает с толку, — прищурился я.
— Девяносто четыре. Поздно начал терапию, нынешнее молодое поколение в моем возрасте будет выглядеть на тридцать-сорок.
— Ого! — не удержался я.
Нет, я намотал на ус рассказ Роксаны про долгоживущих эльфов, но вот так вот запросто — сто пятьдесят лет для человека? Не для всякого, понятно, но сама возможность! А интересно…
— А уруки живут, пока их не убьют, — мрачно улыбнулся князь, как будто читая мои мысли. — За всю письменную историю пока не было зафиксировано официально ни одного случая смерти представителя народа урук-хай от сердечного приступа, инфекционного заболевания или, скажем, злокачественной опухоли. Зато очень, очень много несчастных случаев, особенно в детском возрасте, насильственных смертей — особенно на полях сражений. Также среди причин смерти уруков можно отметить поедание дикими зверями и хтоническими или магическими существами, а также — магическое испепеление, заморозка, остолбенение, испарение, удары током, растворение в кислоте… Справедливости ради, большая часть уруков обоего пола, достигнув семидесяти лет, добровольно ищут смерти, так что, может быть, и ваше племя может прожить полтора века, кто знает! Но в Государстве Российском среди урукских таборов существует традиция вербоваться в штурмовые отряды Гренадерского корпуса. А штурмовые отряды- это…
Про штурмовые отряды и отсутствие инстинкта самосохранения мне было максимально понятно. Но — таборов? Он реально сказал — таборов? Я что теперь — некий своеобразный фэнтезийный цыган? Вот же черт, я думал, уруки — это кто-то вроде маори, апачей или на худой конец — гуркхов! А тут — таборы! Князь всё-таки не умел читать мысли — он истолковал мое замешательство по-своему:
— Ваши нынешние соплеменники весьма доблестные и стойкие бойцы. Я знавал одного гренадера — Гаршнаг Кабриолет, так его звали… Ему на момент смерти стукнуло девяносто один, погиб, бросившись с кардом наголо в пасть красному дракону.
— А почему — Кабриолет? — не удержался я.
— Ха! В одном из боев у него снесло макушку напрочь — со скальпом и куском черепа, мозг торчал наружу! Пока прибыла спецмедэвакуация…
— Мы вживили Гаршнагу Старому титановую пластинку, — поморщилась Роксана. — Потом заросло кожей, но лысина и шрам остались на всю оставшуюся жизнь. Вот и поменяли ему прозвище после второго рождения. А у вас, уруков, с юмором беда… Тебе ли не знать!
Ах, вот оно что! Гаршнаг Кабриолет, значит! А я-то думаю, откуда это всё изнутри меня берется-то…
— Я знал одного парня… Его звали Рашт, Рашт Красная Шапочка, — вступил в разговор Николай. — Вместе брали Бырлад, в феврале. Тоже — из урукских гренадер, хотя и не штурмовик — минометчик. Мне парни рассказали — у него бабушку волк сожрал, вот и…
Я-а-а-а-ать, и почему это так дико и так смешно? Я не удержался и заржал как настоящий придурок, потом осекся и сказал:
— Мой опыт общения с соплеменниками-уруками был весьма ограниченным, так что…
— А каким он еще мог быть у ученика Резчика? — с пониманием проговорил Николай. — Вы и так очень быстро освоились после десяти лет изоляции. Так уж вышло, что из-за меня ваша инициация…
— Твоя, — вставился я. — Можно на «ты», ага?
— А! Ладно. Твоя инициация прошла раньше срока — из-за меня… И я теперь дважды обязан тебе. Своей жизнью и жизнью моего лучшего друга и боевого товарища. И… Я долго думал, что могу предложить в качестве награды за спасение и…
— Дружбу? — вот в этот момент я подумал, что перебрал.
Конечно, общение с Роксаной, которая почему-то благосклонно относилась к моим выходкам, и доброжелательный тон, который взял в разговоре со мной князь Воронцов, сбили меня с толку. Да и Коленька, и Лаврик не могли восприниматься мной иначе, как только-только вставшие со студенческой скамьи пареньки. Да, с боевым опытом. Да, могущественные и богатые. Ну и что?
Вот я и ляпнул про дружбу. В конце концов, телу, в котором я живу, было всего девятнадцать лет! А тому же Витеньке — как минимум двадцать пять, да и вообще — он осьминог! Хуеморген — совсем взрослый дядька. Кузя — настоящий гад, хоть и полезный. Нужно же как-то кругом общения обзаводиться, общаться с кем-то, время проводить. Но, ять, не среди светлостей, милостей и высочеств же! Делать мне, что ли, нехер? Кто меня за язык тянул? Лучше бы взял деньгами и пошел хотдожные тележки апробировать! А потом трындюлей от Перепелки получать…
Честно — я думал, что светлейший князь выкинет меня через перила нахер. Почему-то присутствовала уверенность: сил бы
