Александр Аразин - Краб

Подбежав к изготовившейся к бою страже, я благоразумно укрылся за их спинами, после чего также достал посох. Вид несущегося паровоза произвел на меня неизгладимое впечатление и внушал опасение в возможности обычных воинов его остановить.

— Инок Сергей, я пойду с тобой. — Чудище остановилось перед стражей и из самовара (ну не поворачивается у меня язык назвать этот монструозный шлем ведром) раздался приглушенный, жуткий голос.

— Хер… — 'Неужели это варвар?! Как там его'. — Херальдур?

— Харальдюр дер Вильхльяульмюрсон. — Железный дровосек бодро стукнул себя обухом топора по броне. В полной тишине, царящей на улице, это прозвучало как звон набата.

— Ага — все еще немного обалдевший, я с трудом оторвал взгляд от здоровяка — буду рад такому спутнику. Не скажешь где ты оружие и броню раздобыл? Когда мы расстались, у тебя же не было денег.

— Не было. Я в этом городе не первый день и где какие рынки знаю, вот и решил по — быстрому пробежаться и взять у торговцев нужные мне вещи. — Варвар легко и непринужденно только что признался в совершении кражи. — Обязан я тебе свободой, а такой долг очень непросто отдать. Вот и подумал, что без зброи никак не обойдусь.

— Правильно ты подумал. Случайно, не у тех ли людей брал вещи? — Я мотнул головой, указывая вверх по улице. Оттуда в нашу сторону быстро приближалась разношерстная, гомонящая толпа иногда чуть ли не пинками подгоняющая впереди идущих троих стражников. 'Да уж, неприятности — это не самое плохое, что может с нами произойти, хуже всего, когда ничего не происходит. Оказывается, варвар веселый человек! Знакомы всего ничего, а он уже умудрился меня втянуть в передрягу. Интересно, что дальше будет?'

— Точно они! — Северянин даже немного обрадовался и с любопытством всматривался в толпу. — Вон у того рыжего я броню взял и глаз подбил.

Я на таком расстоянии не мог рассмотреть особенности раскраски лиц граждан, однако желания подождать, когда они подойдут ближе, почему‑то отсутствовало.

— Ладно, некогда нам ждать, когда начнут благодарить. Пора в путь.

— За что благодарить?

Варвар в недоумении уставился на меня, осмотревшись, заметил, что и вся стража интересуется этим вопросом.

— За то, что ты им помог! — 'Блин валить надо побыстрее, скоро толпа подтянется, и еще портальная стража вмешается. Глупо‑то как, выставить банк, а попасться на воровстве железяк'. — Видишь, граждане стражников пинка… эм — м упрашивают вперед идти? Если бы гнались за вором — стража в служебном рвении бежала бы впереди. А вот если надо извиниться или поблагодарить кого‑то, то доблестные охранники делают это не очень охотно. Да вот хоть эти могут подтвердить.

Я посмотрел на притихших и все еще напряженных защитников города. Двухметровый стальной шкаф внушал опасение и стража готовилась геройски погибнуть, но задержать варвара.

— Мужики, вы бы побежали за вором? — Синхронные утвердительные кивки ярко проиллюстрировали, как и куда бы они побежали. — Вот видишь. Если не бегут — значит идут благодарить, только нам ждать некогда.

Я развернулся и уверенно пошел к телепорту. 'Лишь бы не нашелся среди них герой и не решил нас задержать… Неужели так же себя чувствуют мои друзья, когда я притягиваю неприятности на их головы?'

Глава 14. О вреде народного творчества

— Харальд, может, расскажешь, как делается Первое Оружие?

Дело было вечером, делать было нечего. Риницу осаждала орда мобов. Как и в любом добропорядочном городе, станция телепортации находилась вне городских стен и естественно, после начала нашествия, она оказалась отрезанной от поселения. Деревянные постройки пригорода были разрушены или сожжены, а по руинам бродили толпы монстров. К сожалению, к безопасной зоне у порталов они не подходили и не давали возможности лучникам и прочим дальникам проредить свои ряды. Однако некоторые игроки выбегали из мирной зоны, пытаясь сагрить мобов и привести их к стрелкам, большинство же, как и я предпочитали спокойно дожидаться, когда количество бойцов будет достаточным для прорыва в город. Как не жаль, но ни в один город нельзя было попасть напрямую телепортом и нам оставалось надеяться, что в Риницу нужно будет зайти многим пользователям и пати для прорыва соберётся быстро.

В ожидании общался с варваром (узнавал много нового о жизни северян) и качал ювелира. Как‑то незаметно стал при первой же свободной минуте доставать Нож Резчика и делать поделки из полудрагоценных камней. С удивлением заметил, что данный процесс меня абсолютно не напрягает и даже наоборот помогает сконцентрироваться. Говорят, подобным эффектом обладает перебирание четок, некоторые грызут карандаш или что‑то рисуют. Хотя стоит признать — мои поделки, созданные в таком созерцательном состоянии, мало чем отличались от каракуль задумавшегося человека.

Так вот возвращаясь к варвару. Первым делом разобрался с его именем, пусть с трудом, но смог договориться о его сокращении. Очень уж непривычно для моего уха звучало 'Харальдюр дер Вильхльяульмюрсон', хотя Бог с этой необычностью, имя просто не выговариваемое. Однако стоит признать оно и несло некую смысловую нагрузку. Так окончание имени 'дюр' — говорило о клане варвара 'Лиса', приставка 'дер' — означала, что мой спутник прошел посвящение в воины, а окончание 'сон' — объясняло, чьим сыном является. В общем, куча информации абсолютно бесполезной для любого жителя юга.

После того как познакомились по — новому, я приступил к сбору информации об оружии. Если относительно имени Харальд не очень охотно шел на контакт, то по поводу оружия он мог говорить долго и детально. Варвар восхищался костяным снаряжением, боготворил его, мечтал о нем и понимал, что, скорее всего, никогда не получит. Прежде всего, северяне называли подобное оружие Первым, и не потому что мужчина получал его первым, а потому, что среди всего остального оружия оно было лучшим. Первым среди равных. Естественно получить его было не так уж и просто, что навевало на воина тоску и заставляло мечтательно всматриваться вдаль, представляя свою мечту.

— Делают его великие мастера для лучших воинов клана по личной просьбе вождя. — Взгляд варвара по — прежнему блуждал где‑то далеко, скорее всего, на севере, рассматривая своих соклановцев, а главное их оружие. — По традиции, получив заказ, умелец на неделю закрывается в мастерской, где безостановочно работает с костью Стор — Скепна. Жаль, только последнее время Большой Зверь очень редко попадает в сети, и получить Первое Оружие все тяжелее и тяжелее.

— Угу, а неделя обязательное условие? — Признаться, я сомневался, что оружие мне обломиться просто так (однозначно будут какие‑то заморочки при получении: квест, данж и т. п.) и потерять еще неделю в ожидании пока изготовят посох не очень‑то и хотелось.

— Традиция… если честно я не знаю можно ли ускорить работу. Просто начиная с первого мастера так повелось.

— Понятно, а я думал это связано с какими‑то обрядами, колдовством или богами.

— Не — ет. — Варвар, наконец, вынырнул из минорного настроя и весело посмотрел на меня. — Олафярд пер Адаламюндюрсон был ПРОСТО великим мастером.

За три поколения до прихода Первозданного, кланы фёлков собирались на фридагур также, как и сейчас. Клан Филина проводил праздник в стойбище Горячих Камней. По вековой традиции раз в году представители всех родов собирались вместе; старейшины решали вопросы взаимоотношений с другими кланами, разбирали внутренние дрязги и пересматривали границы стойбищ; молодые парни и девушки, вошедшие в возраст, устраивали веселые гулянья и присматривали себе пару; ремесленники каждого рода устраивали грандиозную ярмарку с разнообразными товарами; воины — охотники хвастались своими подвигами и соревновались не только в умении владения оружием, но и в мастерстве слова.

Олафярд пер Адаламюндюрсон спешил занять хорошее место в торговом ряду. Мешок с различными костяными безделицами оттягивал плечи мастера и заставлял ниже пригибаться к земле. Возможно, из‑за этого пожилой человек не заметил стоящих на его пути воинов и столкнулся с одним из них.

— Ты что же это старый хрыч совсем ослеп! — Торвальдярд дер Рагнхилдюрсон толкнул мастера, из‑за чего тот не удержался на ногах и упал. — Да ты же пьяный!

— Прости Торвальдярд. — Старик начал собирать рассыпавшиеся костяные побрякушки. Рагнхилдюрсон считался одним из сильнейших воинов клана, а еще прославился вспыльчивым характером и непомерной тягой к битвам.

— Ты только что напал на меня, а теперь говоришь ПРОСТИ. Тот, кто посмеет толкнуть Торвальдярда дер Рагнхилдюрсона, будет просить прощения у его копья. Фридагур только начинается, и я дам тебе возможность насладиться праздником последний раз. На седьмой день с закатом солнца буду ждать тебя для ейнвиги.