Андрей Васильев - Гонг и чаша
— Но вы ведь славны не только этим, — восторженно лепетал юноша. — Вы с магистром фон Рихтером убили ведьм, спасли Север, совершили уйму других подвигов!
Ну слава богам, хоть что-то в зачет пошло.
— Всякое бывало, — принял я позу ветерана, знающего, чем портянки пахнут. — Всякое…
— Лэрд Хейген, — вдруг вытянулся в струнку рыцарь. — Я, Герберт фон Остин, рад приветствовать вас в резиденции ордена Плачущей Богини в славном вольном городе Эйген.
На это надо было чем-то отвечать.
— Я… эмм… рад принять ваше приглашение и войти в стены сего здания. Слушай, боец, так кто тут главный сейчас, а?
— Гроссмейстер Адалард фон Дитмар, — немедленно ответил Герберт. — Уверен, он будет счастлив вас принять. Только он занят сейчас немного, у нас тут внезапная ревизия из капитула…
— Хотелось бы верить, что счастлив, — с сомнением сказал я. — Не шуганул бы?
— Да вы что! — по-моему, даже обиделся фон Остин. — Все знают, что вы друг как самого фон Рихтера, так и всего ордена. Да и свиток по вашему поводу по всем присутствиям и резиденциям был разослан, от самого великого магистра, чтобы всяческую помощь вам оказывать, буде вы за таковой обратитесь.
О как. От самого великого магистра бумага обо мне была. Расту и в своих глазах, и в глазах местных служителей культа. Да я молодец просто.
— Ух ты. — Я повертел от удовольствия головой. Вот не зря все-таки, все не зря.
— Лэрд Хейген, — подергал меня за рукав румяный рыцарь. — Не сочтете ли вы за дерзость, если я…
— Боец, не крути сопли на кулак, — в лучших традициях Грохха рявкнул я. — Излагай кратко, четко, ясно.
— Нет ли у вас еще какой знакомой барышни на предмет назначения ее дамой моего сердца? — отбарабанил фон Остин.
Во как! Прямо не знаю, может, брачное агентство «Одинокий рыцарь» открыть? А что, работа не пыльная, я рыцарям прекрасных дам, нашим не избалованным куртуазностью дамам — рыцарей, всех в доспехах и на конях, причем преимущественно белых… Золотое дно. Кстати, вот. Сделаю-ка я доброе дело, глядишь, зачтется.
Я залез во френд-лист и покопался в нем. Трень-Брень была в игре.
«Привет, прелестная фея. Ты в Эйгене?»
Ответ упал моментально.
«Привет. Здесь, где же еще. Три раза вылезала в местный лес, два раза агры снесли, один раз медведь, сволочь такая. Печалька…»
Вот бедняга.
«Подходи к резиденции ордена Плачущей Богини. Знаешь, где это?»
Трень-Брень сообщила мне, что в этом городе она уже знает все, поскольку тут только и ходит, так как в остальных местах ее постоянно гасят. Письмо процентов на пятьдесят состояло из отборной брани, что выдавало в самой Трень-Брень либо грузчицу, либо филолога.
— Значит, так, воин. — Я повернулся к фон Остину, евшему меня глазами. — Сейчас сюда прибудет дама. Если ты произведешь на нее должное впечатление, будет тебе счастье.
Трень-Брень спикировала откуда-то сверху и опустилась на камни крыльца.
— Привет, — пропищала она. — Чего звал?
— Не поверишь. — Я улыбнулся. — Принца тебе нашел!
— Какого принца? — Феечка покрутила пальцем у виска. — Где?
— Вон стоит, — кивнул я на зардевшегося фон Остина. — Самый что ни на есть.
— Ну, вообще-то я маркграф. — Похоже, что фон Остин, как и мой друг фон Рихтер, был невероятно правдив. — Но у нас большой феод и замок есть…
Феечка уставилась на меня, в ее глазах смешались удивление и жалость ко мне, явно скорбному главой.
— Чего? — топнул ногой я. — Какого тебе еще дьявола надо? Красавец, румяный, весь в железе по самые не хочу, лошадь есть, возможно, даже белая, и ты за ним как за каменной стеной. Бери с собой и иди в лес, качаться. Экспу он не жрет. Чем плох? Все девки в игре обзавидуются.
В глазах Трень-Брень явно что-то изменилось, она призадумалась, переводя взгляд с меня на рыцаря.
— Лэрд, лэрд, — зашептал мне фон Остин, заглянув за дверь. — Вон гроссмейстер Адалард с братом Юром по лестнице спускаются. Вы бы пошли к ним, полагаю, гроссмейстер очень рад будет.
«Брат Юр, брат Юр, — вспоминал я, берясь за дверную ручку. — Что-то знакомое».
ГЛАВА 20,
которую герой проводит в коридорах власти
Фон Остин буквально впихнул меня внутрь помещения, как я полагаю, руководствуясь не столько желанием оказать мне услугу, сколько стремясь спокойно пообщаться с Трень-Брень, которая с несвойственной порядочным феям прагматичностью уже явно разобралась, с какой стороны на бутерброде колбаса лежит, и с удовольствием обозревала позвякивающего доспехом юного рыцаря.
Внутри резиденция была оформлена с присущим ордену аскетизмом и стремлением подчеркнуть, что он относится скорее к воинствующим, чем к миролюбивым культам. По стенам висело оружие, какие-то стяги и совершенно уж непонятные предметы, по крайней мере я так и не понял, с какой целью туда поместили секиру дровосека с выжженной на рукоятке буквой «Д».
По лестнице спускались два человека, один из них — явно гроссмейстер Адалард фон Дитмар, это было ясно сразу, поскольку начищенные доспехи, здоровенный меч и лихие кавалерийские усы просто не оставляли в этом сомнений. Второй же, видимо, и был пресловутый брат Юр, приехавший с целью какой-то проверки. Имя мне было знакомо, только вот я никак не мог вспомнить откуда. Это был невысокий человек в черной рясе до пят и с кожаными нашлепками на локтях, с почти совсем седой головой, что было странно для его лет (на глаз ему едва перевалило за сорок), ироничной полуулыбкой и невероятно живыми и умными глазами. Парочка активно беседовала, причем довольно контрастно — Адалард громыхал командным басом, брат Юр же отвечал негромко, при этом немного заикаясь.
— А я вам говорю: нет у нас перерасхода средств, это столица, тут невероятные траты, тут невозможно велики представительские расходы, — раскатывался голос фон Дитмара.
— Я п-понимаю, что это столица, но тем не м-менее я вижу, что расходы на в-вино явно завышены, несмотря на достаточно четкие указания руководства ордена по п-поводу рациональности п-приобретения нематериальных активов, — мягко, но со сталью в голосе возражал ему брат Юр. — Не с-сомневаюсь, что именно вино на перерасходованные средства и п-приобреталось, я это даже не б-буду оспаривать, но вот в чем в-вопрос: кто же его в итоге в-выпил?
— Гости, — громыхнув железом, развел руками Адалард. — Гости ордена. Они к нам частенько заходят. Вот, кстати, еще один гость пришел. Добрый странник, может быть, вина с дороги?
Гроссмейстер заметил меня и явно решил скрыть имеющуюся недостачу демонстрацией правдивости своих слов и показать ревизору, что так оно все и есть на самом деле. Я же тем временем все-таки вспомнил, где я слышал это имя. Его мне называл старина Гунтер, с его слов, этот самый брат Юр был главным бухгалтером ордена, и похоже, что все рыцари из командного состава его боялись больше, чем любую нечисть. Ладно, надо, однако, фон Дитмара выручать.
— Отчего же нет, добрый рыцарь. Не откажусь, — галантно сообщил я гроссмейстеру.
— И что, мой д-добрый друг, вы всякого п-прохожего вот эдак к-казенным вином потчуете? — поинтересовался брат Юр. — Н-неудивительно, что у вашей р-резиденции всегда отрицательный баланс по итогам ф-финансового года.
— Не стану скромничать, я не совсем уж случайный прохожий, — отметил я. — Я дружен со многими рыцарями достославного ордена.
Мои собеседники повнимательней ко мне присмотрелись, и через пару секунд Адалард взревел:
— Лэрд Хейген, я наслышан о вас! Мой племянник, Гунтер фон Рихтер, столько мне рассказывал, да вот хоть бы даже как вы в наших землях ведьму прикончили! Как же я рад, что вы зашли!
— Р-рад знакомству, л-лэрд. — Брат Юр склонил голову. — Я тоже о в-вас слышал. В-восемь свитков портала, д-двадцать тысяч на спасение д-девицы, как же, п-помню, п-помню.
— И то и другое Гунтер должен был вернуть обратно, — спешно сообщил я.
Ну его к чертям, с бухгалтерами спорить — себе дороже!
— В-вернул, в-вернул, — покивал брат Юр. — Отчет, правда, д-до сих пор не написал, ну да ладно.
— Какими судьбами в Эйгене? — Фон Дитмар подошел ко мне. — Дела? Или так, для отдохновения?
— Какое там отдохновение? — грустно ответил ему я. — Дела, да вот все как-то не так идет. И я подумал: может, мои друзья из ордена помочь смогут?
— Все, что в наших силах, — немедленно заверил меня Адалард.
Брат Юр промолчал, но очень красноречиво, было понятно, что он рад оказать мне любую помощь, но лучше, если она не будет выражаться в материальном воплощении.
— Прошу в мой кабинет, — взял меня под локоток фон Дитмар и заорал: — Дер Леебе, подать нам лучшего вина и три…
— Я не б-буду, мне еще ревизию казармы проводить, — немедленно откликнулся брат Юр.
