Темный контракт. Том 3 - Александр Андреевич Лобанов
Я не был самоубийцей, чтобы отдавать такой приказ. Внутренняя сеть наверняка защищена искином, что будет мощнее Юлии. И даже если сестре удастся его обойти, то почти наверняка взлом заметит секретная служба и за нами точно придут.
— Ничего столь радикального. Общая информация о принцессе. Возможно, от каких-то знакомых. Или слухи из дальних уголков всемирной сети…
Пусть цензура и скрывает девяносто девять и девять процентов информации, но всемирная сеть достаточно большая, чтобы могла просочиться сотая, а может, и тысячная доля процента от истинной информации.
— И нужно тебе это к утру, — констатировала Юля. — Как всегда, всё срочно, ибо твои нужды и дела важнее всего!
— Юлия, извинись перед братом! — тут же вспыхнула служанка, что не могла позволить такой вольности никому.
Я лишь поднял руку, останавливая верную защитницу. Возможно, это выглядело, как злой и добрый полицейский… Но я в самом деле не мог злиться на Юлию. Я знал, чего она хочет. Но этот контракт мне был не по зубам. А девушка не хотела этого понимать.
— Если сможешь помочь, то я буду очень благодарен, — я поднялся с кровати. — Но я надеюсь, что помощь мне не станет для тебя бременем…
Я хотел положить ладонь на голову сестре, но та лишь отдёрнулась, не позволяя этого. На это я мог лишь тяжело вздохнуть и двинулся прочь из комнаты. Я знал, что девушка выполнит своё задание полностью и в срок. Как бы Юля ни бунтовала, но суть синта оставалась неизменной.
— Семья для меня не бремя… — различил я едва слышное, закрывая дверь в комнату.
Простые слова, что давали мне надежду, что конфликт — лишь краткий миг в истории нашей семьи.
* * *
Ночь. Прохлада. Туман. Влага словно окутывает меня пологом из капелек воды, сковывая движение и рассеивая взгляд. Вот только ни одна капля так и не осела на моём теле. Этот туман иллюзорен, как и мир вокруг. Мир внутри моей души, подвластный моей воли.
Я иду по пляжу, и пальцы ног вязнут в тёплом песке. А где-то из-за несуществующего горизонта пробивается и сразу же рассеивается в дымке неверный солнечный свет. Но я иду прочь от него сквозь туман…
Чем сильнее я становлюсь, тем более насыщенным и живым становится внутренний мир. Тем больше хочется проводить здесь времени. Тем приятнее становится путешествовать в нём и настраивать его под себя. И я этим занимаюсь почти каждую ночь. И удовольствие от этого лишь сильнее, когда знаешь, что тебя ждут.
— Вот и ты… — обволакивающий шёпот тьмы коснулся сознания незримым образом. — Пришёл ко мне…
Нет, я жаждал встречи, но не с этим кошмаром. Потому небрежно начертал в воздухе две руны: «звук» и «отрицание».
— Нет… только не опять… — и голос тут же стих, словно иллюзия.
За последние месяцы я нашёл способ бороться с кошмаром. Во снах с этим, конечно, сложнее, там меньше контроля… Но человек — существо такое, что ко всему сможет приспособиться. Хотя если звук ушёл, то чувство присутствия так и оставалось на фоне, словно холодный шлейф.
Бодряще, но терпимо.
Ещё несколько шагов и сквозь дымку тумана проступает махина здания… Вот только не моего средоточия маны — храма в греческом стиле, а намного более величественного и массивного строения, хотя и покрытого от самого фундамента до верхушки шпиля трещинами: Вестминстерский дворец.
— Ты мог бы и не навещать меня каждую ночь, — шёпот прорвался сквозь пелену тумана от массивных арочных ворот дворца.
Последний десяток шагов, которые я преодолел чуть ли не бегом и на фоне растрескавшихся и опалённых дверей, рядом с частично разбитыми витражами я увидел цель: свою возлюбленную Марию Оксенову.
— Видеть сны без тебя слишком скучно, — я обнял девушку и поцеловал, а когда оторвался, добавил: — И пока твоя душа заперта в моём теле, то я намерен насладиться всем временем вместе.
Лишь после смерти девушки я наконец сумел признать свои чувства. Запоздало… но смерть — не конец для мастера ритуалов и контрактов. Потому возлюбленной приходилось терпеть мою компанию. Хотя, не думаю, что она была сильно против.
— Я ведь могу привыкнуть к такому вниманию. Что тогда будешь делать, когда воскресишь меня? — девушка прильнула ко мне с улыбкой.
— А кто сказал, что я тебя отпущу? — и я зловеще улыбнулся.
Девушка на это лишь фыркнула и ударила меня в плечо. Эта шутка у нас была уже стандартной, и я давно объяснил Марии, что как бы ни хотел, вечно удерживать её душу не смогу. Всё же тело человека, пусть и усиленное ритуалами, не способно выдержать несколько душ.
Даже сейчас, спустя два месяца татуировка-ловушка, где заключена Мария, представляет собой гнойную, кровоточащую язву. Боль я могу стерпеть, а уродство скрыть за повязками и одеждой с длинными рукавами, но ещё несколько недель, максимум месяц и будут все шансы потерять руку от гангрены или чего похуже, а вместе с ней и Марию.
Да и душа Марии в моём теле медленно, но верно разрушается за счёт чего и отравляет меня. Трещины на фасаде дворца — это выверт сознания, что знаменует распад средоточия маны девушки.
Я гнал от себя мрачные мысли, пока мы с моей леди неспешно прогуливались по внутреннему миру, болтая о всяких пустяках.
— Как Юлия, опять характер показывает? — заваливала меня вопросами девушка, которая откровенно скучала без общения. — Как дела с клубом? Есть что-то интересное? Новые контракты?
Когда я первый раз воспользовался татуировкой и запер главу рода Трощен, то я не ожидал, что дух будет столь активно наблюдать за моей жизнью и вмешиваться. Потому следующую версию сдерживающей татуировки мне пришлось доработать, чтобы сохранить приватность личной жизни. Для Марии же это стало ограничением.
— Всё неплохо, — я не смог сдержать улыбку. — Юля, кажется, немного отходит от обиды. Ещё не простила, но всё же больше дверью не хлопает. А насчёт всего остального…
Я откровенно замялся. Если Мария хотела больше информации о мире, то вот я не спешил делиться событиями своего дня. И не потому, что не доверял девушке. Просто… Хотя бы во время сна и общения с любимой я хотел отдохнуть от проблем реальности.
Всё же хорошо порой расслабиться и насладиться моментом на фоне природы. Пусть и немного странной… Флора и фауна внутреннего мира ограничена только воображением владельца.
И
