Дмитрий Кузьмин - Любимец Богов
Я завопила и дернулась вперед.
***Трущобы Даште-Мура. Место, куда приличному господину из верхних районов путь заказан. Хуже, наверное, в этом городе места нет. Разве что сад при замке Гвардии – там нужно было соблюдать огромное количество правил, нелогичных и непонятных. Чихнул не в том месте – все, стражники схватили и доставили в темницу. Аристократия в городе была жестока.
В Трущобах с логикой было все в порядке. Заходишь в зону полуразрушенных улиц, заброшенных лачуг – обнажай меч, снимай с плеча лук, держи наготове заклинания. Здесь могли зарезать за понравившийся амулет, пристрелить из-за слишком яркого цвета кафтана. Даже улыбаться здесь не рекомендовали – твой оскал могли принять за смешок, и парочка головорезов с удовольствием сняли бы с тебя скальп.
Вся эта информация, почерпнутая на официальных форумах игры и из рассказов онлайн-советчиков, проносилась у меня в голове, пока я бежал к метке, оставленной на моей карте Ришелье. Именно там Энжел потеряла амулет, и не факт, что она до сих пор находилась там же. Но с этой точки стоило начать.
В Трущобах хорошо себя чувствовали лишь те, кто здесь вырос, и те, кто по характеру соответствовал – воры, ассасины, темные эльфы, что находились между этих двух классов. Говорят, здесь можно было найти и гильдию воров – закрытую организацию, которая имела рычаги давления на всех уровнях государственной власти Даште-Мура. Именно поэтому Фрэйлорд до сих пор и не стер с лица земли этот прокаженный район – слишком невыгодно.
Я пробежал мимо остатков сгоревшего двухэтажного здания, что раньше, видимо, было постоялым двором. На истлевших руинах властвовала стая собак – выводок шнырял по головешкам, выискивая пропитание. Около проема, что раньше был входом, валялись два обглоданных тела.
Завидев меня, несколько псин прекратили раздирать баул с тряпьем и подняли морды. Собаки подозрительно уставились на меня, зарычали, но погоню не начали. Подумав, я активировал заклинание хаоса – небольшой шар заметался у меня в руке. Пробежав мимо здания, я выдохнул, только ощутив, что дыхание от страха сперло.
Где-то здесь? Я остановился на перекрестке, тяжело дыша. Пот лил со лба, глаза защипало. Спина мокрая, рубаха прилипает к лопаткам. Меня передернуло. Судя по карте, нужное место где-то рядом. Я огляделся – перекресток трех дорог. Возвращаться назад смысла нет, там лишь обугленное здание и порт. Впереди – выход в центральные районы, справа дорога терялась в натыканных в произвольном порядке домиках. Строители здесь даже не помышляли о ровных линиях и симметрии. Слева, как я видел по карте, был тупик – дорожка проходила мимо двух домов, через небольшой дворик, и упиралась в большой амбар, стоящий прямо у края оврага.
Женский крик! Истошный, молящий, он доносился как раз со стороны дорожки, которая вела к тупику. Я с сожалением вспомнил посох, который после турнира так и остался у Ришелье, и рванул на помощь. Энжел? Или это ловушка, которой заманивают нубов типа меня в объятия жаждущих крови людей, уже давно потерявший человеческий облик? Говорят, многие из живущих здесь не брезгуют и человечиной.
Вбежав в проулок, я на ходу, не останавливаясь, метнул в спину одного из паладинов огненный шар. Согнувшейся девушки перед ним было практически не видно, я успел заметить лишь босые ноги на траве да белье, держащееся на одной из щиколоток. Жертва паладина извивалась, я взмолился, надеясь, что тварь не успела начать.
На по-звериному волосатой спине вздулся волдырь, шерсть вспыхнула и за мгновение сгорела. Запахло паленым мясом. Насильник взревел, дернулся, отпустил девушку. Да, не было сомнений, это была Энжел. Девушка вскрикнула еще раз, осела на землю и сжалась в комок, притянув колени к нагой груди.
Я вызвал спутников и бросил по шару огня в других паладинов, что растерялись и просто стояли, недоуменно глядя на меня. Один смог уйти от заклинания, зато другому магия хаоса оставила глубокую выжженную борозду на лице.
Не дожидаясь команды, бес рванулся вперед, размахивая трезубцем. Гончая встала рядом со мной, выгнув спину и готовясь к прыжку. Насильник повернулся, придерживая спадающие штаны за пояс.
- Ты кто, черт возьми, такой? – завопил он, морщась и застегивая пояс. Тут его взгляд натолкнулся на гончую – адское создание следило за паладином, оскалив пасть.
- Пошли вон, - рявкнул я и двинулся к Энжел. Неудавшийся насильник бросил взгляд на девушку, что уже не кричала, а тихо плакала, спрятав голову между колен. Потом посмотрел на меня, на гончую в боевой стойке. Его товарищи отмахивались от моего беса, который словно нехотя летал между паладинами и наносил слабые удары трезубцем. Отмахивались, но не пытались нападать.
Будто не веря, что их не убьют, паладины бросились на выход из проулка, по широкой дуге обходя меня и спутника. Я посмотрел вслед насильникам, понял, что не хочу даже марать руки об этих существ. Все позже, сначала Энжел.
Девушка вздрогнула, когда я прикоснулся к ее обнаженному плечу. Поднял упавшее платье, всунул ей в руки, накрыл курткой. Энжел била сильная дрожь, она никак не могла успокоиться, слезы лились, не прекращая. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, то чуть затихая, то снова набирая амплитуду.
Я положил обе руки ей на плечи, прижал к себе. Зашептал успокаивающе. Неважно что, просто ласковые слова. Положил подбородок на макушку. Дрожь затихала.
- Тише, тише, все, - шептал я, гладя ее по мягким, шелковистым волосам. – Все кончилось, все хорошо. Они убежали. Успокаивайся.
Энжел вздрогнула, подняла заплаканное лицо, посмотрела меня. И неожиданно разревелась еще сильнее, прижалась ко мне. Я поцеловал ее глаза, ощутил на губах солоноватый привкус слез. Может быть, все-таки стоило их убить?
Я погладил Энжел по щеке, стер большим пальцем крупною каплю, что стекала по слегка выступающей скуле. Девушка улыбнулась и легко поцеловала меня в край рта:
- Отвернись, мне нужно одеться. Уведи меня отсюда, пожалуйста.
Я растянул губы в ответ. Еще раз прикоснулся к щеке девчушке, встал и достал амулет связи. Пора спросить у Барона за поступки его людей.
Глава 33.
- Зачем ты вообще дал им уйти?! – заорал Шекли, пиная ногой кучу дерева, которая раньше была столом. – Это как вообще? Да их резать надо было, прямо там!
- Я на девчонку внимание обращал, а не на них. Что мне, бежать за ними надо было, а ее одну в трущобах оставить? – заорал в ответ я. Не знаю почему, но я соврал. Не хотелось рассказывать парням, что я просто не захотел их убивать.
- Ну как это так! Заманить в Трущобы, чуть не изнасиловать! Сволочи! На нож! – продолжил бушевать Шекли.
С рассветом наконец ожил амулет связи, послышался голос Ришелье, который звал на срочное собрание в бар. Ночью он на связь так и не вышел, пришлось выспрашивать у Энжел адрес ее отца. А дело-то это нелегкое – девчонка после эмоционального шока даже не понимала, что я от нее хочу, только лепетала бессвязно. Единственное, что было ясно в ее речи – она просила увести ее из Трущоб. Наконец, с горем пополам, мы добрели до особнячка ее отца. И здесь повезло – Грегор был дома, по наказу Ришелье ждал и сам на поиски не побежал. Сейчас девчушка должна уже спать, накачанная успокоительными отварами.
- То, что с уродами решать вопрос надо жестко, это без вопросов. Найти их надо, и научить. Чтобы больше такого не повторилось, - отрезал Рут. Вор-лучник стоял за барной стойкой и перебирал оставшиеся целыми бутылки. Таких, честно сказать, было немного – Синдикат с Гвардией устроили в баре побоище что надо. Из целой мебели лишь одна дубовая скамья, да и на ней – несколько порезов и кровь. По итогам бойни – с нашей стороны трое тяжело раненых, со стороны Гвардии – пять человек. Убитых нет. Похоже, убежал я со знатного веселья.
- Нет, ну что ты их отпустил-то? – снова завелся Шекли.
Мы втроем ждали Ришелье уже битый час, и беседа шла по кругу. Все, что удалось выяснить из менее эмоционального Рута – парней продержали в подземелье замка Гвардии, местном аналоге СИЗО, до утра, а после пинками погнали прочь. Ришелье все устроил, и ничего, кроме сопротивления при вызове на допрос, парням не грозило. Якобы это был не арест, а всего лишь вежливое приглашение свидетелей. Ведь доказательств причастности Синдиката у побоищу в «Распутном единороге» у Гвардии не было, а предположения Барона таковыми точно не являются. Так что придется Синдикату немного раскошелиться на штрафы, и все. Я в очередной раз подивился местным обычаям – люди даже в волшебной сказке устроили подобие реального мира, принесли сюда понятия, коррупцию и все прочее, отличающее настоящее от выдумки.
Дверь, висящая на одной петле, от удара сорвалась с косяка и с грохотом, поднимая клубы пыли, упала. В бар вошел Ришелье. Обычно всегда начищенный, с отглаженной одеждой, сейчас он являлся полной противоположностью тому «кардиналу», которого я знал. В мятом плаще, с синяками под глазами, с красными от усталости глазами, мужчина добрел до барной стойки, пнул валяющиеся рядом бутылки и кивнул Руту, который как раз смешивал коктейль:
