Уильям Гибсон - Нейромант. Сборник
Мальчик оторвался от книги и оторопело на него уставился.
— Женщина, — сказал Кейс и провел по лбу мальчишки большим пальцем. — Белая. — Он широко улыбнулся. Мальчишка заулыбался в ответ и закивал головой.
— Спасибо, задница, — бросил Кейс и направился к лестнице.
Замок долго не хотел открываться. «Наверное, испортила, когда вскрывала, — подумал Кейс. — Начинающая». Сам-то он отлично знал, где взять «черный ящик», при помощи которого можно было открыть в «Дешевом отеле» любую дверь. Когда он наконец забрался внутрь, вспыхнули лампы.
— Ну-ка, дружок, не дергайся, закрой люк, только очень медленно. Та штука, которую ты взял у официанта, еще с тобой?
Опираясь спиной о стену, в дальнем конце гроба сидела незнакомка. Она целилась в него из игольника, держа его, для верности, обеими руками и положив запястья на согнутые колени. Ствол, похожий на головку перечницы, глядел ему прямо в лицо.
— Это ты буйствовала там, в аркаде? — Кейс закрыл люк. — А где Линда?
— Закрой дверь на задвижку.
Кейс повиновался.
— Линда? Это твоя девушка?
Он кивнул.
— Уехала. Прихватила с собой твою «хитачи». Очень нервный ребенок. Так как насчет пушки?
На девушке были зеркальные очки. И вся она была в черном, и каблуки черных ботинок глубоко вдавливались в темперлон.
— Я вернул его Шину и забрал залог. И патроны вернул, за полцены. Тебе что нужно, деньги?
— Нет.
— Тогда, может, сухой лед? Это все, что у меня осталось.
— Слушай, что сегодня с тобой происходит? Зачем ты устроил скандал в аркаде? В результате за мной увязался охранник с нунчаками, пришлось его резать.
— Линда сказала, что ты хочешь меня убить.
— Линда? Да я ее сегодня в первый раз увидела — здесь, в твоем гробу.
— Разве ты работаешь не на Уэйджа?
Девушка покачала головой. Кейс только сейчас заметил, что свои так называемые «очки», плотно закрывающие глазные впадины, она надела явно не без помощи умелого хирурга. Серебристые линзы, казалось, вросли в бледное лицо, обрамленное шапкой темных, небрежно подстриженных волос. Тонкие белые пальцы с бордовым маникюром сжимали игольник. Ногти, похоже, были искусственные.
— Ты, Кейс, сидишь в глубокой заднице. Я больше не собираюсь прятаться, так что вмонтируй меня, пожалуйста, в свою картину мира.
— Так что же вам от меня нужно, леди? — Кейс оперся спиной на люк.
— Ты. Одно живое тело — и при нем мозги, которые кое-как еще фурычат. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я отведу тебя к человеку, на которого работаю. Он хочет с тобой поговорить. Просто поговорить. Никто не собирается делать тебе больно.
— Что ж, это хорошо.
— Правда, вот я иногда делаю людям больно. Так уж я устроена.
На девушке были обтягивающие джинсы из замши и просторная черная куртка из какого-то матового материала, который, казалось, полностью поглощал свет.
— Если я спрячу этот самострел, ты не будешь создавать мне трудностей, Кейс? Ты не похож на человека, который любит глупый риск.
— Да что ты, не беспокойся, я буду паинькой, никаких проблем.
— Ну, что ж, прекрасно. — Игольник исчез под черной курткой. — Потому что, если ты попытаешься со мной выкобениваться, это будет самый глупый поступок в твоей глупой жизни.
Она вытянула руки ладонями вверх, слегка расставила пальцы, послышался едва слышный щелчок — и десять обоюдоострых четырехсантиметровых стальных лезвий выскочили из своих ножен под бордовыми ногтями.
Девушка улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.
2
После целого года жизни в гробах комната на двадцать пятом этаже «Тиба-Хилтона» казалась огромной. Восемь на десять метров, и это еще половина номера. Из белой кофеварки фирмы «Браун» шел пар, она стояла на столике возле раздвижных стеклянных панелей, которые открывались на узкий балкон.
— Влей-ка в себя малость кофе. Тебе совсем не помешает.
Девушка сняла черную куртку, игольник болтался у нее под мышкой на черных нейлоновых ремнях. Кроме того, на ней был серый жилет с металлическими «молниями» на плечах. «Пуленепробиваемый», — решил Кейс, наливая себе дымящегося кофе в ярко-красную кружку. Ноги его и руки были как деревянные.
— Кейс.
Кейс поднял голову. Этого человека он видел впервые.
— Меня зовут Армитидж.
Под темным распахнутым халатом виднелась мускулистая, совершенно безволосая грудь и плоский крепкий живот. Очень светлые, почти водянистые голубые глаза наводили на мысль об искусственном обесцвечивании.
— Солнце встало, Кейс. Солнце твоего счастливого дня.
Кейс бросил руку в сторону, но мужчина легко отклонился от обжигающе горячей струи. По обоям, имитирующим рисовую бумагу, растеклось коричневое пятно. На левой мочке мужчины висел золотой многоугольник. Спецназ. Армитидж улыбнулся.
— Налей кофе и пей, — равнодушно бросила Молли. — Бояться тебе нечего, но ты не выйдешь отсюда, пока Армитидж с тобой не поговорит.
Девица села по-турецки на атласный пуфик и стала не глядя разбирать свой игольник. Кейс вернулся к столу и налил себе еще кофе; два зеркала следили за каждым его шагом.
— Ты слишком молод, чтобы помнить войну, верно? — Армитидж провел громадной ладонью по коричневому ежику на голове. На запястье тускло блеснул золотой браслет. — Ленинград. Киев. Сибирь. Именно там, в Сибири, мы изобрели тебя, Кейс.
— И как это следует понимать?
— «Разящий Кулак», Кейс. Слышал когда-нибудь о таком?
— Какая-то диверсионная операция, так, что ли? Пытались сжечь компьютерный центр русских вирусными программами? Да, слышал. Никто не вернулся живым.
В комнате повисла напряженная тишина. Армитидж подошел к окну и стал смотреть на Токийский залив.
— Не совсем так. Одна группа сумела-таки вернуться в Хельсинки.
Кейс молча пожал плечами и отхлебнул кофе.
— Ты ведь компьютерный ковбой. Так вот, прототипы программ, которыми ты взламываешь промышленные банки данных, были разработаны для операции «Разящий кулак». Для нападения на компьютерный центр в Киренске. Каждая группа состояла из сверхлегкого самолетика «Ночное крыло», пилота, матричной деки и жокея. Мы пользовались вирусом, который получил название «Крот». Серия «Крот» стала первым поколением действительно мощных программ вторжения.
— Ледоколы, — кивнул Кейс, не отводя от губ красную кружку.
— Именно. Системы защиты компьютерных банков данных называют «ЛЕД». Такая простенькая аббревиатурка.
— Беда в том, мистер, что вы ошиблись адресом, или, лучше сказать, опоздали. Я больше не жокей. Так что нам остается только попрощаться и…
— Я был там, Кейс. Я присутствовал, когда изобрели тебя и тебе подобных.
— Ни хрена тебе, мужик, не обломится — ни с меня, ни с подобных мне. Ну, водятся у тебя крутые башли. Ну, нанял ты эту, ой как дорогую, девку с бритвами. Ну, взяла она меня за жопу и приволокла сюда, ну и что? Где сядешь, там и слезешь. Не буду я больше работать на деке, никогда. Ни для тебя, ни для кого другого. — Кейс подошел к окну и посмотрел вниз. — Вон где я теперь живу.
— Судя по психопрофилю, ты намеренно пытаешься спровоцировать улицу, чтобы она убила тебя — в тот момент, когда ты этого никак не ждешь.
— Психопрофиль?
— Мы создали подробную модель. Раздобыли маршруты твоих поездок под каждым из псевдонимов и обработали полученную информацию с помощью некой военной программы. Ты склонен к суициду, Кейс. Модель оставляет тебе всего месяц жизни. Да к тому же наш медицинский анализ говорит, что уже в этом году тебе понадобится новая поджелудочная железа.
— Мы… — Кейс посмотрел в выцветшие голубые глаза. — Кто это мы?
— А что бы ты сказал, узнав, что мы можем тебя вылечить? Отремонтировать твою нервную систему? — Теперь Армитидж казался глыбой металла — массивной, чудовищно тяжелой. Статуя. Кейс понял, что это только сон и он сейчас проснется. Армитидж больше не заговорит. Сны всегда заканчивались стоп-кадром, вот и этот сейчас кончится. Тем же.
— Ну, так что ты на это скажешь?
Кейс перевел взгляд на залив и зябко поежился:
— А то и скажу; не засерай мне мозги.
Армитидж невозмутимо кивнул.
— А затем спрошу: на каких условиях?
— Примерно на тех же, на каких ты работал раньше.
— Дай человеку прийти в себя, Армитидж, — подала голос Молли; детали игольника лежали перед ней наподобие хитроумной головоломки. — Он же на куски разваливается.
— Точные условия, — упрямо мотнул головой Кейс, — и сейчас. Прямо сейчас.
Его била дрожь. И он не мог эту дрожь унять.
Безымянная клиника, расположенная в дорогом районе: новехонькие, блистающие чистотой павильоны, разделенные аккуратными, ухоженными садами. Кейс помнил это место, именно здесь он обследовался в первый месяц своего пребывания в Тибе.
