Алексей Кунин - Бэкап
Задрав нос истребителя чуть ли не на девяносто градусов, я бездумно несся вперед и вверх, стремительно приближаясь к той невидимой границе, где двигатели «Молнии» заглохнут и…
43
– Дживс! Ты где?
Если мои цифровые синапсы не обманывали, я находился в системе «Церебрума» и впервые, за все время после операции, испытывал от этого лишь радость. Казалось, что наше с Дживсом противостояние с боевыми программами, пущенными Питером по мою душу, будет длиться вечно.
Вокруг меня, куда только мог дотянуться взгляд, плавали разных форм, размеров и цветов куски материи, сотканной из непонятной субстанции. Края большинства из них выглядели обожженными, изредка по ним пробегали искры или язычки пламени. Некоторые съеживались на глазах, беззвучно тая и пропадая в неведомых слоях цифрового мира.
– Это останки кодонов, – услышал я голос Дживса.
– Дживс?! Ты жив? Где ты? Я тебя не вижу, – я завертелся на месте, пытаясь увидеть золотую сферу.
– Я на четыре часа от вас.
Воссоздав в голове образ циферблата часов, я присмотрелся в направлении, указанном Дживсом и ахнул:
– Господи, что с тобой?!
Я подлетел ближе и наконец смог видеть Дживса целиком. Вернее, то, что от него осталось. Вместо когда-то золотой сферы передо мной, содрогаясь в вызывающих омерзение корчах, висело нечто, похожее на порванный в десятке мест мяч, каким он бывает после встречи с зубами молодого игривого пса.
Обвисшая искромсанная оболочка была тускло-коричневого цвета и от нее безостановочно отлетали, откалывались, осыпались цифры и символы. Словно припозднившееся осеннее дерево лихорадочно сбрасывало летнюю листву. Общее впечатление можно было выразить двумя словами: Дживс умирал.
– Наверно, именно это называется у вас, людей, смертью, – подтвердил он мою догадку. – Мой программный кодон распадается.
– Неужели тебе нельзя помочь? Скажи, что надо сделать – я сделаю. – Чувствуя охватывающее меня отчаяние, я наблюдал за медленным уходом Дживса. Я понимал, что это – всего лишь программа, но за время, прошедшее с того момента, как я услышал «Добро пожаловать в Скайленд», очнувшись в системе «Церебрума», казалось, прошли года, за которые Дживс стал мне ближе иных друзей, бескорыстно помогая и следуя повсюду за мной. А когда было нужно – встал на защиту и прикрыл собственным цифровым телом.
– Нет, – в голоса Дживса не ощущалось эмоций, разве что речь была немного заторможенной. – Создатель мог бы помочь…наверное. Но я так и не смог с ним связаться. Вы передадите ему, что я хорошо выполнил свою задачу? Все-таки я противостоял трем кодонам сразу…вернее, мы противостояли.
– Ты, – сказал я. – Все сделал ты. Ты спас меня. Я обязательно передам Чену, что мой друг Дживс сражался за меня до последнего.
– Друг? Вы назвали меня другом?
– Ты не ослышался.
– До сих пор меня называла другом только Амели, – в замедленном голосе послышались мечтательные нотки. – Я думаю, это приятно – иметь друзей. Жаль, что у меня больше не будет времени подумать над этим…
Дживс замолк, а мне оставалось лишь наблюдать, как его цифровое тело медленно покидает жизнь. Остатки оболочки на глазах развеивались информационным туманом, истаивая, словно кусок сахара в чашке чая.
– До свидания, Питер. Был рад познакомиться с ва… – голос Дживса прервался, как будто кто-то выключил старую заезженную пластинку. Последние символы сухим песком рассеялись в пространстве.
Я остался один.
Не знаю, как долго я пребывал в каком-то странном оцепенении, дрейфуя возле невидимой могилы Дживса, снова и снова прокручивая внутри перипетии столкновения с боевыми вирусами, в попытках поиска ответа на вопрос – смог бы я предотвратить его смерть? По всему выходило, что только ценой собственной жизни.
Что ж, в конце концов, Дживс и был создан для того, чтобы однажды, если понадобится, обменять свою виртуальную жизнь на благополучие клиентов «Церебрума». Мне будет не хватать его, но я знал, по крайней мере, что могу сделать для его памяти. И для собственной безопасности. Питер позволил мне выжить. Я такой ошибки не допущу.
Вернувшись к активному существованию, я сразу же обнаружил, что мои способности, помогающие выживать в окружающем цифровом мире, снова выросли. Теперь, не сходя с места, я мог окинуть внутренним взором всю вирт-систему «Церебрума». И мало того: я мог видеть любые населяющие ее информационные объекты: от серверов с базами данных, до линий связи, обеспечивающих обмен информацией между ними.
Я сразу выделил десяток объектов, увиденных впервые: огненные сгустки, формой напоминающие громадные наконечники копий, широкой сетью медленно двигались по системе. Даже не расстоянии я ощутил исходившую от них угрозу. Пока я следил за пришельцами, они вдруг задрожали и через несколько секунд я наблюдал уже двадцать наконечников. Судя по всему, кодон относился к самовоспроизводящим программам, грозя со временем полностью забить все пространство системы, рано или поздно обнаружив мое существование. Видимо, не уверенный в моем уничтожении, Питер запустил этот необычный кодон в попытке точно ответить на вопрос – жив я или нет.
В таком случае следует поторопиться. Я дернул за ниточку, связывающую меня с затерянным на просторах Гипернета «цифровым сейфом» – сверхсекретным хранилищем информации, защищенным не хуже кодов запуска ядерного арсенала Штатов или Федерации. Доступ к сейфу имели единицы. Ночью, благодаря Гранжану, к ним присоединился и я, оправдывая древнюю поговорку: осёл, нагруженный золотом, возьмет любую крепость. В моем случае, правда, понадобился бы слон. Наблюдая за ищейками Питера, я перебирал хранящиеся в арсеналах японских спецслужб досье, пока не нашел то, что мне было нужно.
44
Если бы сотрудников отдела перспективных разработок токийского отделения «Japan armored systems» не вызвали на совещание к начальству…если бы кто-то из них задержался в лаборатории…если бы на сегодняшний вечер не были назначены испытания объекта под кодовым названием «Мамуши»[73], из-за чего объект был приведен в боевую готовность и снабжен источником питания и боеприпасами…любое событие складывается из множества «если бы».
Сложилось все и в этот раз, так что некому было увидеть, как лежавший на длинном лабораторном столе серый шар, размером с футбольный мяч, тускло блестевший в свете ламп, мягко загудел и вся поверхность его пришла в движение.
Сводная команда ведущих физиков и инженеров корпорации пять последних лет работала над совместным заказом Управления по надзору за благонадежностью и военной контрразведки Японии. И тем, и другим был необходим дрон-убийца, способный гарантированно добраться до цели и ликвидировать ее, вне зависимости от качества и количества охраны.
Результатом пятилетних усилий и стал «Мамуши» – вершина мысли современных средств лишения жизни ближнего своего. Материалом для тела дрона служил специально разработанный сплав из десятка аморфных металлов, на основе галлия, усиленный графеновыми нитями толщиной в паутину, исполнявшими заодно роль проводников электроразрядов, с помощью которых осуществлялось управление технокиллером.
Благодаря чудо-материалу, «Мамуши» мог трансформироваться в тысячи предметов и сотни тысяч конфигураций, преследуя лишь одну цель: преодолеть пространство, отделяющее его от объекта атаки. Начинка дрона, раскиданная по всему «телу», к любой детали которой смело можно было добавлять приставку нано-, была нацелена только на обеспечение этой цели. Создатели «Мамуши» оснастили свое детище всеми мыслимыми и немыслимыми приспособлениями, гарантирующими его проникновение через любые, существующие в современном мире, электронные системы наблюдения. В результате, на вооружение места практически не осталось, но заказчики были довольны: в конце концов, одна смертельная пуля ничем не хуже ста, а дрон был способен нести целых три. Другой отдел корпорации разработал для него специальные боеприпасы – все с разной начинкой, начиная от пули из карбида вольфрама или обедненного урана, и заканчивая ампулой с ядом или горючей смесью.
Сейчас в управляющий дроном интел, размером со спичечную головку, в рамках испытательного теста поступили данные о цели и задача – ликвидация. Затратив десять минут на предварительный сбор информации и разработку алгоритма действий, интел активировал образец.
Шар закончил трансформацию и теперь на столе лежал аппарат, в котором любой школьник опознал бы почтового дрона Yangl – линзовидное тело, опирающееся на перекрестье из двух трубок, на концах которых установлены пропеллеры. Для того же, чей интеллект не достиг даже таких высот, на нижней поверхности дрона красовалось фирменное наименование компании. Энергопитание «Мамуши» обеспечивали десяток литий-воздушных батарей, так что при общем весе в два килограмма он имел внушительные запасы энергии.
