Александр Кипчаков - Терион. Сага о чести и долге
Треск ломающихся ветвей предшествовал появлению на дороге новых действующих лиц. Ветви и лианы разошлись в стороны, выпуская из зелёного беспорядка группу темнокожих мужчин в простой коричневой одежде, которая состояла из матерчатых жилетов-безрукавок, плотных кожаных штанов и высоких чёрных ботинок на толстой подошве. Один из них держал в руках довольно примитивный гранатомёт, остальные были вооружены короткоствольными ружьями и кривыми саблями с простыми деревянными рукоятями.
– И кто здесь задохлик? – прогудел высокий атлетически сложенный туземец, держа правой рукой гранатомёт за ремень для переноски. – Ты, что ли?
Глэйд смерил туземца пристальным взглядом с головы до ног и усмехнулся.
– Вообще-то, невежливо подобным образом приветствовать путников…
– Это земля народа сурунари, чужак! – отрезал туземец. – Вам здесь нечего делать!
– Нас нисколько не интересует ваша земля, уважаемый, – осторожно ответил Реймус. – Мы всего лишь следуем по своим делам, а то, что случайно наш путь проходит через ваши земли, ещё не повод так бурно реагировать на чужаков.
– Если бы вы являлись торговцами, вас бы просто пропустили, – пояснил туземец. – Но пропускать на нашу территорию вооружённых людей и орка было бы верхом глупости. Таков закон сурунари, и здесь я ничем не могу вам помочь.
Между тем один из туземцев, высокий – выше Глэйда на целую голову – широкоплечий воин с бритой наголо головой пристально всмотрелся куда-то поверх плеча северянина. Его глаза сузились, после чего он обернулся к тому туземцу, который говорил с Глэйдом и Эллинором, и что-то пролаял на своём языке.
– Похож на диалект северных кланов Шилозы, – вполголоса проговорил аффинорец, наклоняясь к Морригану. – Правда, я почти его не знаю, так, отдельные слова и фразы. Но его явно что-то привлекло…
– Скорее – кто-то, – также тихо отозвался эррендиец, которому происходящее начало не нравиться. И для этого, как оказалось, были вполне веские причины.
– Нгасу нгаунде спрашивает, кто эта женщина, что стоит возле вашей машины? – перевёл гранатомётчик.
Глэйд нахмурился при этих словах сурунари. Происходящее всё меньше и меньше нравилось северянину, но пока он сохранял спокойствие. Видимое, по крайней мере.
– Эта женщина путешествует с нами, – отозвался ассасин. – И она входит в нашу команду.
Туземец повернул голову к своему сородичу, которого она назвал странным не то именем, не то титулом, и перевёл сказанное Глэйдом.
– Кажется, я понял, что означает это «нгасу нгаунде», – прошептал Эллинор. – «Нгаунде» – так у местных племён называют вождя, или кто там он у них, а «нгасу» – сын или наследник, что-то в этом роде. Как-то так…
Глэйд хотел было ответить техномагу, но туземец, выслушав перевод от своего сородича, важно кивнул головой и что-то быстро произнёс на своём языке. При этом выражение его лица, когда он снова перевёл взгляд на иллийку, очень не понравилось ни Глэйду, ни Эллинору. Однако, прежде чем кто-либо из них сумел что-нибудь сказать, нгасу нгаунде властно кивнул своим спутникам.
– Очень интересно, – пробормотал эррендиец при виде наставленных на них ружей. – И что всё это означает, позвольте узнать?
– Нгасу нгаунде говорит, что вы можете пройти через земли народа сурунари, – сказал толмач. – Вам не будет чиниться никаких препятствий. Но с одним условием…
– Это с каким ещё? – прищурился Реймус.
– Вашей спутнице выпала великая честь быть избранной нгасу нгаунде в качестве его невесты! – торжественно провозгласил толмач. – Это и есть то самое условие!
– Ты совсем с катушек съехал? – серо-стальные глаза Морригана вспыхнули опасным свечением. – Это же живой человек, а не золотая монета!
– В глазах нгасу нгаунде она куда ценнее, чем всё золото мира! – выспренно заявил толмач. – Она станет истинным украшением шатра наследника великого Моаве! И родит ему сильных и крепких телом и духом воинов!
– Скажи нгасу нгаунде, – с плохо скрываемой яростью в голосе произнёс Глэйд, – что…
Дальнейшие слова северянина поставили толмача в очень затруднительное положение. Вне всякого сомнения, толмач очень хорошо знал торговый язык, но дело-то было в том, что те экспрессивные слова, что были произнесены Глэйдом, были сказаны на эрлинге, которого туземец однозначно не знал. Потому что если бы он знал язык Северного Союза, то его уши свернулись бы в трубочки, ибо сказанное Глэйдом далеко не всякий корчемный завсегдатай осмелился бы произнести. Да что там пьянчужка! Не каждый тронгхольмский пират позволил бы себе сказать ТАКОЕ! Но здесь, собственно говоря, не нужно было знать язык, чтобы понять смысл сказанного по интонации.
– Чужеземец – ты очень сильно рискуешь, – осторожно проговорил толмач, который явно не был дураком и прекрасно видел, что Глэйд не из тех, кого можно испугать даже десятком ружейных стволов. Вряд ли сурунари приходилось когда-нибудь сталкиваться с Ардус Валор, но инстинкт воина подсказал толмачу, что из всей этой компании именно Глэйд является самым опасным противником. – Я не знаю, конечно, того языка, на котором ты произнёс… то, что произнёс, но здесь и не надо быть великим толмачом, чтобы понять суть сказанного. Нгасу нгаунде Джерваде милостив к тем, кто проявляет уважение и почёт к его личности, но беспощаден к тем, кто этого не делает. Так что тебе лучше будет принять волю нгасу нгаунде, как должное.
– Эта женщина никуда не пойдёт! – твёрдо произнёс северянин. – Она продолжит свой путь с нами и это не обсуждается!
Толмач при этих словах северянина несколько стушевался, однако быстро взял себя в руки и принялся переводить слова Глэйда нгасу нгаунде. Тот внимательно выслушал сородича, после чего с минуту молча глядел на эррендийца немигающим взглядом, вызвав у Морригана стойкую ассоциацию со змеёй. Потом что-то пролаял на своём наречии.
– Нгасу нгаунде говорит, что наглости и смелости тебе не занимать, чужестранец, – перевёл толмач, закидывая гранатомёт за спину. – Но он сегодня в хорошем настроении, ибо его взору явилась богиня любви и страсти, поэтому тебе дозволяется спокойно покинуть земли сурунари. В компании твоих спутников, но без женщины. Такова воля нгасу нгаунде.
Какое-то время всем казалось, что Глэйд не сдержится и, выхватив хьялтар, укоротит наглеца на голову, однако этого не произошло. То есть, меч северянин выдернул из ножен, что вызвало вполне естественную реакцию со стороны туземцев в виде наставленных на ассасина ружей, но эррендиец не стал ни на кого нападать. Вместо этого он с силой вогнал лезвие хьялтара в глинистую почву и с размаху опустился на правое колено, положив правую руку на эфес меча.
– Великий Техниум! – выдохнул Эллинор. Техномаг слишком хорошо знал обычаи северян, чтобы понять, что последует за этим.
– Вель, отец всего сущего! Морбидан, повелитель воинов, дарующий отвагу в бою и достойную смерть павшим в битве! Свельд, хранитель душ! Я, Глэйд Морриган, сын Эррендии, воин Братства Ардус Валор, взываю к вам! Станьте свидетелями оскорбления, нанесённого этим человеком женщине по имени Кира Ходдрен, и направьте мою руку, чтобы покарать оскорбителя! – меч вылетел из почвы и его остриё уставилось точно в лицо нгасу нгаунде. – Во имя Великой Троицы – прими вызов на поединок чести, если ты мужчина, а не недоразумение! И да пусть Высшие станут свидетелями и не допустят несправедливости! Переведи мои слова, толмач!
Лицо сурунари приобрело пепельно-серый оттенок. Такого поворота событий толмач явно не ожидал. Однако спустя пару секунд он опомнился и принялся быстро что-то лопотать на своём птичьем языке, обращаясь к сыну вождя, при этом жестикулируя, будто торговец на рынке.
По мере того, как смысл сказанного, то есть, переведённого, доходил до нгасу нгаунде, глаза того постепенно приобретали форму двух круглых чайных блюдец. По-видимому, с подобным неуважением к своей царственной персоне нгасу нгаунде ещё не сталкивался, поэтому поначалу он даже ничего не смог произнести. Но затем сын вождя разразился длинной гневной тирадой, тыча пальцем в эррендийца и левой рукой пихая толмача в бок, заставляя того переводить свои слова.
– Нгасу нгаунде поражается твоей невероятной наглости, чужестранец, и говорит, что он согласен принять вызов. Выбор оружия он оставляет за собой, так что…
– Поединок чести проходит без оружия, болван! – зло процедил Глэйд. – Так и переведи этой самодовольной обезьяне!
Толмач несколько замешкался, но пинок в бок, полученный им от нгасу нгаунде, вернул его к действительности. Он послушно перевёл слова северянина.
Нгасу нгаунде выслушал перевод слов Морригана и окинул северянина саркастическим взглядом. Ясное дело, что сурунари не имел никакого понятия о канли, иначе бы так не глядел на эррендийца. Грубая сила в данном случае являлась скорее помехой, нежели подспорьем.
