Георгий Смородинский - Стальные Волки Крейда
— Нас, кажется, встречают, дар, — дочь некроманта указала в сторону открытых городских ворот, за которыми собралась целая толпа местных.
— Похоже на то.
При взгляде на этот комитет по встрече, в душе у меня сразу заскребли кошки, и настроение испортилось, теперь уже, окончательно. В сотне метров от города я приказал сотне остановиться, и, выехав немного вперед, скомандовал:
— Ваесса, Аритор, Хадежа за мной! Остальные, в сёдлах ждут здесь! Эйнар — за старшего! Ваесса, собак своих тоже оставь тут, — нечего местных ими пугать, — бросил я магистру и, тронув бока Мрака, направил его к распахнутым городским воротам.
Если сама Мишта, со своими одно — двухэтажными деревянными домами, и была похожа на пасторальный французский средневековый городок, то её стены не могли не вызвать уважения. Метров шести — семи высотой, со стоящими через каждые двести метров башнями, — вся нижняя часть которых была сложена из огромных, скрепленных каким‑то раствором, необработанных валунов, а верхняя — из одинаковых, плотно подогнанных друг к другу каменных блоков. Расположенные через каждые пять — семь метров, по периметру стены, узкие бойницы, словно глаза невиданного чудовища, угрюмо смотрели во вне, а верхняя часть стен ощетинилась прямоугольными, в рост человека, зубцами. Если же добавить к этому массивные створки железных ворот, — то по всему выходило, что город, обороняй его хотя бы тысяча солдат, с наскока не возьмет, даже десятикратно превышающая гарнизон защитников армия.
Лица, у встречающих нас демонов, были хмурыми. Нет, — никакой агрессии не было и в помине, но вот выражение их изможденных болезнью лиц, было такое, что словами просто не передать. Собравшаяся на площади перед воротами толпа, молча расступалась на нашем пути. Было так тихо, что я, помимо стука подков, слышал даже тяжелое дыхание Мрака.
— Спаси наших детей Черный! — прямо перед нами, из толпы, выступила молодая, одетая в простое крестьянское платье демонесса. В её огромных, покрасневших от слез, зеленых глазах, читалась такая невыразимая мука, что мне, как‑то разом, стало не по себе. Женщина стояла точно на пути моего кабана, держа на руках ребенка, на вид которому было не больше четырех — пяти лет. Присмотревшись к ним обоим, я увидел, что характеристики женщины снижены на девяносто пять процентов, а вот у ребенка, точно так же как и у виденного мной полчаса назад старика — на девяносто восемь.
— Я за этим сюда и прибыл, — придержав поводья, — громко, чтобы все вокруг слышали, произнес я.
После моих слов толпа вокруг нас словно ожила, со всех сторон раздался женский плач, какие‑то возгласы. Из‑за того, что разом заговорило сразу человек сто, до меня долетали лишь обрывки сказанных слов.
— Да тише вы все! — рявкнул, протиснувшись сквозь толпу, огромный, двухметровый демон, и убедившись, что его послушали он повернулся ко мне и произнес.
— Дело в том, дар, что дети и старики умрут сегодня в полночь.
— Как?! — ошарашенно выдохнул я, — что вообще, Харт возьми, тут происходит?
— Все зараженные серой немочью старики и дети умирают на двадцать девятый день, — остальные на тридцатый. — Тихо произнесла Ваесса, — я только сейчас поняла, чем все они больны, хотя пойми я это даже двумя часами раньше, — вряд ли бы что‑то изменилось, — со вздохом закончила магистр.
— Как всё это произошло? С чего вообще началась эта болезнь?
— Я Каргал, — сотник городской стражи, погибшего в Покинутом Храме сатрапа Рамбла. Из двух сотен бойцов, ушедших с правителем месяц назад, обратно не вернулся никто. В полночь того же дня, какие‑то огромные чёрные птицы прилетели в каждое селение провинции, а утром все проснулись уже больными. Мы сбили несколько тварей стрелами, но болезнь это не остановило.
— Что за птицы?
— Скорее всего, это гаэрды — вестники смерти, — дикие твари Серых пределов. Одна такая птица, усевшись на крышу дома, может заразить смертельной болезнью всех его обитателей, а вот десяток их, собравшись вместе, могут заразить уже целый город, — пояснила Ваесса. — Вызов гаэрдов — заклинание из высшей некромантии, я, к примеру, на такое не способна. Но, если бы в провинции был хотя бы один практикующий некромант — ничего бы не случилось. Противодействующее заклинание можно сотворить в течение трех дней, и сотворить его может даже ученик, а сейчас остановить болезнь можно только убив того, кто наслал этих тварей на провинцию.
— Все благородные погибли, дар, и теперь я, в меру моих невеликих сил, стараюсь блюсти закон в этом городе, — продолжил тем временем Каргал. — Когда на Гильтор упала чума, я за три дня собрал со всех поселений солдат и повел их в это проклятое место. Почти три сотни бойцов. Но ведущее к Храму ущелье перекрыла какая‑то неизвестная магия и внутрь мы зайти не смогли. Неделю мы стояли там, но ничего не изменилось, и я увел солдат обратно.
— Ни одного благородного в провинции не осталось?
— Только дети, тех, кто погиб в Покинутом Храме. Дочь сатрапа Рамбла — Лиэта, — ей десять лет и она умрет со всеми, если…
— Откуда вы узнали, что я прибуду сюда? — оборвал его я.
— Девять дней назад прилетел голубь из Хантары. Сатрап Горм, написал, что если кто и может нас спасти, — то только ты. — Демон поднял глаза от брусчатки, пристально посмотрел на меня и, перекрывая доносящиеся со всех сторон всхлипывания громко и четко произнес: — Мы ждали тебя Черный! Солдаты, все те, кто остался на ногах, готовы идти за тобой в Храм! — спаси наших детей дар, и Гильтор будет твоим…
Вам доступно задание «Спасение Гильтора»
Тип задания: легендарное; уникальное.
Убейте Ульриха Ревнителя Веры в Покинутом Храме.
Награда: опыт, неизвестно, повышение репутации с княжеством Крейд, повышение репутации с провинцией Гильтор.
Внимание! Задания ограничено по времени! Если Вы, за отведённое время не убьете Ульриха Ревнителя Веры, жители провинции Гильтор погибнут, и задание будет считаться проваленным.
30.16.31…30.16.30…30.16.29..
Внимание! Если Вы убьете Ульриха Хранителя Веры до полуночи сего дня, то Ваша репутация с провинцией Гильтор вырастет до превознесения и Вы, помимо всего прочего, по окончании континентального события в Проклятом Княжестве, независимо от его исхода получите полный контроль над всеми тремя сатрапствами провинции Гильтор!
6.16.31…6.16.30…6.16.29…
Прозвучавший во внезапно наступившей тишине шорох, заставил меня вздрогнуть. Стоявшая перед кабаном демонесса, с ребенком на руках, медленно опустилась на колени, мгновение спустя еще одна, за ней следующая… а в мои глаза, словно сыпанули песком.
— Да что вы творите! — заорал я, стараясь не смотреть на стоящих на коленях женщин, — я и так убью эту суку! Гре — бан — ное средневековье! Ты! — резко развернув Мрака в сторону ворот, я обернулся на сотника, — остаешься здесь и следишь за порядком! Ваесса, Аритор, Хадежа — за мной! Быстро! — и проклиная разработчиков придумавших это ублюдочное задание, погнал кабана на выход.
Кто из нас не читал книг, герои которых, торопясь по каким‑то своим, исключительно героическим делам, загоняли лошадей чуть ли не через каждую сотню страниц? Нет, я не спорю, — ситуации бывают разные и если в опасности жизнь человека, — сделаешь и не такое, но когда какой‑то урод делал это без какой‑либо веской на то причины, я просто начинал его тихо ненавидеть. Почему? Покажите мне человека готового вот так просто убить свою кошку или собаку? Да даже не свою, а чью‑нибудь еще? Как известно, загнанная лошадь, если её не реанимировать, в короткий срок, умирает мучительной смертью. Если же учесть тот факт, что, вряд ли кто‑то точно может знать, в какой именно момент падет та лошадь, которую он загоняет, — становилось непонятно вдвойне. Пешком‑то идти — всяко неудобнее. И когда в какой‑нибудь книге звучала фраза: «Я так соскучился принцесса, что пока спешил к Вам — загнал трёх лошадей!», — мне очень хотелось, чтобы в ответ прозвучало, что‑то вроде: «Палач! Где же ты? Немедленно отруби голову этому тупому мерзавцу!». Но нет, — разменивающий таким образом животных козёл, продолжал коптить небо и удивительным образом предугадывать, что следующая лошадь его будет ждать именно в том месте, где падет та, на которой он едет сейчас. Такие вот дела. К чему я всё это? Да к тому, что с этим последним заданием, возникла как раз такая ситуация, когда подобный поступок в отношении лошадей мог бы быть оправдан, но сделать этого ни я, ни мои соклановцы не могли. Не может сотня латников перемещаться галопом по дороге в четыре метра шириной. В реале, быть может, у нас бы это и получилось, но в мире, который отчасти продолжает жить по законам игры, такое невозможно по умолчанию. В игре осёдланная лошадь практически лишена чувства самосохранения и слушается всадника как хорошая немецкая тачка. Мои же соклановцы, давно перестали быть неигровыми персонажами — многие из них сейчас человечнее некоторых известных мне людей, а человеку, как известно, присуще такое качество как рассеянность. И, если в реале лошадь сама не станет врезаться во впереди идущую, то в виртуале опасность столкновения возрастает в разы. Возникшая при столкновении на дороге куча мала задержит передвижение минимум на час, — именно такое время залечиваются у лошадей переломанные не в бою ноги, и, поэтому, гнать сотню галопом до храма я не стал. В итоге, до узкого, перекрытого заметной лишь мне пленкой прохода между скалами, являющегося входом на территорию Покинутого Храма, мы добрались только к половине девятого вечера. Лошадей пришлось оставить примерно километре от входа, в том месте, где дорога превратилась в заваленную булыжниками тропу, и добираться к входу на своих двоих. За сохранность животных я не переживал, — красть их тут некому, а местным хищникам они не по зубам, так что оставляли мы их со спокойной совестью. Тропа от дороги круто уходила наверх — по всему было видно, место это особой популярностью не пользовалось никогда, хотя кто его знает, когда именно и кто конкретно этот храм, собственно покидал. Каменные обломки статуй, что валялись у входа — ясности не добавили. Да и плевать, — кто бы тут ни обитал раньше, — они ушли, а тех, кто обитает сейчас, попросим уйти мы. Вежливо так попросим… То, что мне удастся завести своих демонов внутрь, я не сомневался ни минуты. Ведь что получается? Местный сатрап со своими бойцами смог туда зайти, потому что это было одним из условий задания, а «поумневших» после обновления местных, внутрь уже не пустили игровые условности. Будь среди них хотя бы один игрок, всё могло обернуться иначе, но чего нет — того нет. Так что выполнять придуманное каким‑то уродом задание придется мне и моим ребятам, и в запасе у нас три часа и восемнадцать минут.
