Мишель Подымски - Интерфейс
Стражински взял чашку, протянул её Августе. Та отхлебнула, снова поморщилась.
— И зачем мы только БАРа покупали, если ты сам кофе варишь? — сонным голосом пробормотала она.
— Если ты определяешь по вкусу, что этот кофе готовил не робот, значит, я сварил его не зря, — с ноткой гордости в голосе произнес Крис и поцеловал Августу в щеку.
Антихакер, конечно, знал, что у Августы, как и у любого человека её профессии, были улучшены слух, нюх, зрение, вкусовые рецепторы. Детективы могли, например, по запаху определить, кто из десяти человек, находящихся в тесной комнате, нервничает. Уловить интонации голоса, указывающие на чувство вины. Стоя на первом этаже здания, услышать каждое слово разговора, проходящего на десятом. Или даже определить на вкус химический состав еды с точностью до элемента. Но он знал, что сейчас эти функции у Бергер выключены и включала она их только по необходимости. Иначе обычный ужин превращался бы для неё в изучение таблицы Менделеева, а отрыжка, испущенная соседом во сне, по звуку была бы равна падению метеорита.
У самого Стражински способности были проще, но в то же время сложнее. Если улучшить слух, нюх или зрение можно абсолютно любому человеку, то стать антихакером мог только тот, кто изначально был к этому предрасположен.
Для того, чтоб напрямую блокировать компьютер силой мысли, нужна особая генетическая мутация. Подобные мутации существовали всегда. Но им нашли применение, только когда человечество начало использовать биологические компьютеры. Она была не так уж и редка, каждый десятый имел подобную особенность, но по-настоящему сильные антихакеры первого-второго уровня встречались редко.
И если Кристофер обнаружение у себя способностей к блокировке воспринял как повышение, то много кто из способных не желал становиться антихакером. Отпускать такого человека корпорации не спешили, так как его могли завербовать конкуренты, террористы или мафия. Поэтому латентные антихакеры, не желающие принимать свой дар, устанавливать специальный интерфейс и работать на корпорацию, находились под постоянным наблюдением корпоративных спецслужб.
Августа отхлебнула еще кофе, поставила чашку на тумбочку, встала, потянулась, подняв руки вверх, зевнула и сразу же оказалась в объятьях Кристофера.
— Не хочу тебя отпускать, — шептал он, целуя Августу в шею.
Ощутив приятное касание мужских губ, Бергер почувствовала расслабление и защищенность. Закрыв глаза от удовольствия, она прильнула к обнаженной груди Стражински, дотронулась губами к его соску. Теплый язык скользнул вверх, оставляя влажный след на подбородке Криса, коснулся его губ, проник в рот.
Августа на какое-то время позабыла, что ей сейчас нужно идти в офис, да еще и на ночную смену, коих она терпеть не могла. Поцелуй для неё длился вечность, а может быть, и дольше.
— Смотри, что я сделал, — сам программировал, — Кристофер продемонстрировал запястье, на котором вырисовывалась небольшая татуировка. Сердце с именем «Августа», вписанным в него. Татуировкой в давнем смысле слова это не было. Вместо введения краски под кожу программировалось изменение её пигментации. Скорее, это можно было назвать искусственным родимым пятном.
Августа расплылась в улыбке, посмотрела в глаза Стражински, молча поцеловала его в губы.
Сигнал, поступивший в мозг Бергер, буквально выдернул её из объятий Кристофера. Она попятилась, все еще не веря в текст полученного сообщения.
«Красный код», — гласило оно. А это означало теракт в людном месте.
Хлопнув в ладони, Бергер выругалась.
— Что случилось, милая? — спросил Стражински.
— Кажется, террористы активизировались, — злобным тоном женщины, нагло вырванной из объятий любимого, процедила она.
Кристофер тяжело вздохнул:
— Давненько их не было слышно.
Августа резким нервным движением взяла со стола маленький, размером с мизинец, цилиндрик. Нажатие кнопки — и устройство преобразовалось в блестящую курительную трубку. Засыпав табак и раскурив, она затянулась и с задумчивым видом присела на краешек кровати.
Вместо ожидания вызова в стенах офиса её ожидал выезд на место преступления. Ладно, если бы это был компьютерный взлом или кража. Да пусть даже убийство. Но теракт всегда означал горы трупов, реки крови и человеческие внутренности, размазанные по асфальту. И хоть за свой опыт детективной работы Августа видела достаточно мертвецов, такая картина всегда вызывала у неё нервное потрясение.
— Хочешь, поеду с тобой? — предложил Крис, усаживаясь рядом с Бергер и целуя её в щеку. — Меня пустят на место преступления, я же все-таки антихакер второго уровня и мы работаем в одной конторе. Обеспечу тебе моральную поддержку.
Когда это было нужно, Стражински мог успокоить Августу, помочь ей прийти в себя. А Бергер рядом с ним чувствовала себя более спокойно.
— Нет уж, — вздохнула Августа. — Если уж тебе удалось взять отпуск раньше — отдыхай. Нечего тебе смотреть на это тошнотворное зрелище. Да и вряд ли на теракте понадобится антихакер.
— Ну тогда, когда придешь, тебя будет ждать ужин при свечах. Я сам приготовлю, — Кристофер пригладил растрепанные волосы своей девушки.
— Не думаю, что после картины места теракта мне в горло полезет хоть кусок, — детектив сделала последнюю затяжку, вытрясла пепел и нажатием кнопки заставила трубку опять сложиться в цилиндр.
— Зайди к инженерам, избавься от этой дурацкой привычки, уже в который раз прошу, — с неодобрением посмотрев на Августу, сказал Крис.
— Ты же знаешь, что вмешательство в разум на уровне избавления от привычки — довольно неприятная процедура.
— Ради меня, — состроив невинное выражение лица, взмолился Стражински.
— Я подумаю над этим, — холодно ответила Августа.
* * *Откуда взялся Франц Кроуссен, где откопал этого человека владелец «Ассаж» Стивен Райз, не знал никто. Некоторые даже шутили, что и сам Райз не знает об этом. Но этот маленький, тощий, совершенно лысый, лишенный бровей и ресниц человечек был главным заместителем владельца корпорации. И если Райз занимался в основном бизнесом, то Кроуссен отвечал за безопасность.
Вся служба безопасности, включая командиров спецназовских подразделений, антихакеров, отдел расследований, отчитывалась лично ему. И человеком Франц Кроуссен был довольно жестким. Эмоции на его лице если и проскакивали, то только тогда, когда этого никто не видел. Встречаясь с ним в первый раз, многие думали, что это и не человек вовсе, а робот-секретарь. Он никогда не кричал на подчиненных, просто говорил. Но его железный тон и взгляд голубых глаз, который мало кто мог выдержать, сразу же давали собеседнику понять, что от него хотят. Если кого-то из подчиненных глава корпорации вызывал к себе, тот обычно молился, лишь бы в кабинете шефа не было Кроуссена. Его обходили стороной все, кто имел такую возможность, а встречаясь с этим лысым карликом в коридоре, предпочитали отворачивать голову. Если самого владельца корпорации большинство сотрудников уважали, то его первого заместителя боялись.
«Произошел взрыв возле пятнадцатой больницы», — сообщил Кроуссен Райзу по мыслесвязи.
Владелец «Ассаж» — высокий, среднего роста черноволосый мужчина с угловатыми чертами лица, — как раз стоял в сферической ванной комнате, облаченный в одни лишь трусы. Миниатюрный биоробот-жучок лазил по его зубам, старательно вычищая каждый дюйм ротовой полости Стивена. Под потолком помахивал крыльями золотистый дракончик величиной с голубя — домашний любимец Стивена, выращенный специально для него под заказ. Другого такого же в мире не было.
«Борцы за чистоту?» — мысленно спросил Райз. Хоть Кроуссен находился далеко, но сейчас его облик стоял перед глазами Стивена. Сознание, помня, как выглядит человек, при разговоре с ним автоматически создавало в воображении картинку, которая проецировалась на сетчатку глаза. Поэтому вместо своего тощего лица в зеркале он наблюдал продолговатую и лысую, словно яйцо, голову Франца Кроуссена.
«Борцы взяли бы на себя ответственность за теракт. А заявления пока что не было», — ответил Франц.
«Так разберись!».
«Детективы уже работают, мистер Райз, но если бы это были борцы за чистоту или другая подобная группировка — они бы взорвали свою бомбу в более удачном месте», — пронеслись в сознании Стивена слова его заместителя.
«Что ты имеешь в виду?»
«Вы же знаете, чем занимается та больница. А именно — засекреченным проектом „Кафка“, — напомнил Кроуссен. Возможно, кто-то хотел привлечь внимание к этому проекту?».
— Но о нем знают единицы! — крикнул Райз уже вслух, выплевывая насекомое-зубочистку.
Жучок ударился о зеркало, безразлично пикнул и скатился в умывальник, оставив за собой небольшой коричневый след на отражающей поверхности.
