Карина Вран - Свето-Тень
— Научи меня, Брендон. Будет, что внукам показать…
Император посерьезнел. Он взмахнул рукой, и птица продолжила свой полет, как ни в чем ни бывало.
— Боюсь, у меня нет времени. Официальная церемония со всеми из нее вытекающими… Я ведь к этому не готов. Знаешь, мне нравилось быть наследником престола — да, я много учился, но всегда мог сорваться на «Страннике» с Тиором к звездам. У меня была свобода, пусть мимолетная, но свобода, а теперь…
Он покачал головой.
— Ты справишься, — я постаралась придать голосу убедительности. — Ты готов уже многие годы, твои сомнения подтверждают это. Стремись ты к власти, честолюбие погубило бы и тебя, и Империю. Просто все обрушилось на тебя слишком неожиданно. А свобода… Она цена реальной власти, хотя и относительная — ты всегда сможешь выделить пару дней для себя.
Мне было не по себе. Кто я такая, чтобы учить Брендона? Корреспондент русской версии журнала «Вог»? Да уж, знаток человеческих душ и политических систем! Я об этой-то могу достоверно только одно сказать — победы коммунизма во всем мире не случилось. Но на Брендона мои вялые доводы, как ни странно, оказали воздействие. Его лицо посветлело и разгладилось, он даже улыбнулся.
— Ты хороший друг, Ирина. Страшно представить, мы запросто могли и не встретиться с тобой. Спасибо тебе.
Прекрасно, сестра, друг… Что на очереди? Хотя, право, на предложение от Брендона руки, сердца и какой-нибудь Галактики, рассчитывать было бы глупо. Рядом с восхитительной Рэйной, ты, милая, больше всего напоминаешь Человека-Невидимку, в лучшем случае играя роль неброского благоприятного фона. Все, чем ты обладаешь — это легкая аура необычности. И здесь ты — абориген из каменного века, демонстрирующий некоторые проблески ума и логики.
Я и правда ощущала себя в мире Брендона питекантропом в научной лаборатории.
Миара сонно зашевелилась.
— Ты не устала ее держать? — поинтересовался Брендон.
Я отрицательно покачала головой, прижимая мягкий комочек к сердцу.
— Наверняка нас уже ждут. Да и ты должна бы проголодаться.
— Есть немного, — подтвердила я.
Обратно мы шли молча, погруженный каждый в свои мысли. Мне столько всего хотелось узнать, но Брендону сейчас совершенно не до меня. Прямо перед дверьми он сказал:
— Ирина, поговори с Тайли. Она научит тебя всему, чему сможет.
Я как-то не сразу поняла, о чем он, но вспомнила зависшее в воздухе крылатое и кивнула.
В спальне меня ждало маленькое чудо — изумительное платье цвета морской волны, все искрящееся и воздушное. Я бережно опустили Миару на постель и приложила платье к телу. На стене привычно засверкала зеркальная гладь. Оно мне безумно шло — цвет сочетался с глазами, плавные линии скромно замалчивали об угловатостях, подчеркивая немногочисленные достоинства фигуры. Я впала в грех самолюбования, воображая себя сказочной феей.
Сзади мягкие кошачьи лапки чем-то зашуршали. Я невольно обернулась. Киска теребила лист бумаги. На поверку это оказалось не совсем бумагой, химический состав я разобрать не смогла, но не суть, мне было жутко любопытно, что там написано. Так, алфавит на основе латиницы, значит, текст для меня труда не составит, учитывая знание устной формы языка.
— Нет! Леди Калли, не читайте!
Тайли подбежала ко мне и выхватила лист из внезапно похолодевших пальцев.
— Смотрите.
Она занесла руку над текстом, и буквы искорежились, поплыли, на мгновение над ним материализовалась объемная голова монстра, сверкнула ядовито-желтыми глазами и втянулась внутрь. Лист вспыхнул. Тайли вскрикнула и выронила его из рук. Он медленно опустился, полыхая нереальным фиолетовым пламенем. Миара громко зашипела. Лист съежился, догорая, и исчез. На полу не осталось ни малейшего следа, ни горстки пепла…
Миара исступленно шипела, выгибая спину. Я вышла из ступора и начала осторожно гладить кошку, стараясь ее успокоить.
— Вас пытались убить, Леди Калли, — обреченно произнесла Тайли. — И это был человек, знающий ваше первое имя. Без него невозможно составить Послание Смерти.
— Так вот что значила ерунда насчет того, что для всех я — Леди Калли, — пробормотала я. Мозг понемногу отходил от шока, но мыслительный процесс протекал тяжко и заторможено. Мысли путались, сливаясь в вязкую желеобразную массу.
— К сожалению, это не ерунда, — не согласилась Тайли.
— Конечно, нет… А еще здесь сжигают волосы и ногти, — бездумно добавила я.
— Откуда вы знаете? — удивилась девушка.
— Метод дедукции.
Из несвязного клубка мыслей вытекло простое понимание: как меня зовут, на всей планете знают только Брендон и его очаровательная невеста.
Но зачем Рэйне понадобилось меня убивать?..
Смятое платье лежало на кровати, как блестящая обертка от несбывшейся мечты. Я не пошла на ужин, сославшись на простуду. Так я заработала примерно неделю на размышления в относительной безопасности.
«Логика — смирительная рубашка фантазии», — сказал Хельмар Нар. По мне сейчас плакала хорошенькая палата с мягкими стенами и дюжиной крепких санитаров. Мой мозг, массовик-затейник, разгулялся вовсю, устраивая безумную оргию на развалинах моего разума. Тогда я еще не знала, что действительность окажется значительно сильнее того, что я себе нафантазировала.
Послание Смерти могли отправить для того, чтобы подозрение пало на Рэйну, Леди Ивер вообще не настолько глупа и импульсивна, она бы обдумала возможные последствия. В конце концов, есть еще Тиор Райли, хотя уж ему-то я точно ничего не сделала… Но, сдается мне, Рэйну я обвиняю во всех тяжких по большей части из ревности.
— Вы должны уметь защитить себя, Леди Калли.
Я недоуменно изогнула брови. Тайли, детка, уроки самообороны мне поздновато преподавать, посмотри на меня, где я и где спорт?! А если…
— Ты права, Тайли, — ответила я. — Начнем?
Дни с 4-го по 11-й.
Отчего-то я легко приняла это совершенно новое учение — учение, которое перевернуло весь мой миропорядок, если было еще, что переворачивать…
— Окружающая нас среда наполнена потоками энергий, — объясняла Тайли.
Она положила руки на мою голову, и комната преобразилась. Воздух вокруг меня пронизывали летящие струи разных оттенков от густо-синих до золотисто-голубых. Я почувствовала себя маленьким ребенком, оставшимся без присмотра — неуютно, страшновато, но здорово.
— Темные потоки, — продолжила девушка, — используют для таких вещей, как Послание Смерти. Собрав довольно большую концентрацию этих потоков и направив на определенного человека, можно его убить. К счастью, на такое способны единицы во всей Вселенной. Основная масса людей их почти не воспринимает, сталкиваясь с ними лишь в виде головных болей и депрессий, когда подолгу оказываются под их воздействием. Светлые же служат для всего остального. Они — наша Сила. Вот, глядите.
Один из искрящихся потоков закружился в маленький вихрь и поднял с подноса желтоватый фрукт, эдакую помесь киви с персиком, донес до меня и опустил мне на колени. Потом распрямился и понесся дальше.
— Самое сложное — научиться видеть эти потоки без посторонней помощи и управлять ими усилием мысли.
Если я все правильно понимаю, Тайли раскрывает мне реалии черной и белой магии.
— А один человек может пользоваться обеими Силами? — спросила я.
— Может, — согласилась она. — Но только очень сильный и достаточно опытный маг. У среднего человека возникает нечто сродни привыканию.
Так, ясно, пользователи бывают разные, бывают чайники, а бывают и юзеры. Тут я сообразила, что вокруг нет привычных механических спутников человека — компьютеров и сотовых.
Я спросила об этом Тайли. Она убрала руки с моего затылка. Комната померкла, схлопнулась в свое обычное состояние.
— Компьютеры используют на звездолетах и в научных исследованиях. Причем используют очень осторожно, по одной из версий, когда произошла Катастрофа на Терре, сеть компьютеров США дала сбой, в результате было выпущено гораздо больше ядерных боеголовок, чем предполагалось. Китай дал адекватный ответ. А то, что вы называете сотовыми телефонами, очень модифицировалось и применяется сейчас, только не на Консуле I. Понимаете, из-за резиденции Императора это закрытая планета.
Я слушала ее вполуха. Чудно, самые сильные державы к двадцать шестому столетию — Китай и Америка. Россия — большой сырьевой придаток. Почему-то это известие задело меня даже сильнее, чем напоминание о гибели всего живого на Земле… Видимо, поздно и беспричинно проснулся мой патриотизм.
И тут что-то произошло, я даже не поняла сразу, что именно. Прозрачный воздух прорезал бирюзовый луч, потом еще один и еще… В рисунок вплелись и темно-синие полосы.
