Дмитрий Распопов - Год Вэй. Гильдия Реальности (СИ)
Я едва не застонал от бессилия, а ведь такая ниточка была в руках!
— Понятно, исключи ее из исследуемого списка.
— «Исполнено».
Что же, нужно было думать дальше.
— «А если я не прав, и Паша нашел способ остановить старение?!», — я перебирал в голове все возможные варианты. Зная Пашу, я был уверен, что он приложит все силы, чтобы это сделать и остановить новые убийства ни в чем неповинных людей.
Я задумался и присел на диван, от долгого нахождения в вертикальной неподвижности ноги стали затекать.
— Провести аналогичный анализ по аномальному прекращению активности в инете по всем членам социума, с которыми мог контактировать Энтони в силу своего рода занятий, профессии и прочего, — отдал я команду помощнику, надеясь непонятно на что, ведь понятно, что список этот будет гигантским.
— «Команда принята, ожидаемое время решения — три часа», — прочитал я его сообщение.
— А что есть у полиции на Энтони Ли Вэй? — я решил использовать более полно имеющиеся у меня возможности доступа на полицейские сервера. На экране мелькнул файловый менеджер с папками данных, с отметкой «только для сотрудников УПМ*» и я погрузился в чтение. Отец приехал в первой волне объединения России и Китая, мать была родом из Татарстана, ее мама, бабушка Энтони и Насти, была русской и до сих пор проживала в деревне на берегу Камы. Дедушка Энтони погиб случайно, разбившись на скачках, во время сабантуя в деревне, а маму Энтони задавила машиной, и все это произошло, когда мальчику было семь лет.
В файле особо отмечалось, что это скорее всего травмировало психику ребенка, и послужило причиной недавнего всплеска автоаварий и гибелей водителей каров на дорогах страны. Полиция нашла и способ организации автоаварий. Как было записано в рапорте капитана Костина, у большинства попавших в автоаварии календари личных встреч и расписания заправок каров были сдвинуты, и они попадали в дороге на таких же как они рулевиков, предпочитающих гонять без правил. Раздраженные и нервные они чаще всего выплескивали своё недовольство на друг друга, так и происходили столкновения на дороге.
Что меня порадовало, причину сбоя календарей полицией не была обнаружена, но указывалось, что Энтони Ли Вэй с отличием закончивший автомобильный институт кибернетики и программировавший домашние визарды не стандартными приложениями, определенно имел навыки и возможности — это сделать. Так что полиция однозначно считала его виновным в случившемся коллапсе, как и в подрыве колонны дома.
Родственники Энтони были взяты под наблюдение и их деятельность была досконально изучена, проанализирована на возможное со причастие к теракту. В деле были также записи, что участие в теракте родственников Вэй маловероятно.
Отец Энтони, работавший в СЭС, почти круглогодично отсутствовал в стране, считая популяции тюленей и белых медведей на нейтральной территории северного полюса. О сестре, одновременно работавшей в СЭС и учащейся в институте генных изменений прикладывались только положительные характеристики от однокурсников и коллег с места работы и учебы.
Но по понятным причинам, полиция продолжала наблюдение за всеми родственниками, в том числе за квартирой Насти, используя спец аппаратуру. В этом деле нашлось все же место и для моей скромной персоны, отмечалось, что Анастасия Ли Вэй находится в интимных отношениях со свидетелем по аварии с участием подозреваемого, программистом Петровым Иваном Матвеевичем. Далее шла информация обо мне с указанием, что моя квартира также поставлена полицейскими техниками под наблюдение. О том, что меня не просто так выпустили, а взяли под наблюдение, я уже догадывался и сам, но сообщение о том, что я и Настя спим вместе поставило меня в тупик.
— «Откуда они это взяли?» — то, что я этого очень хочу, еще не делало это состоявшимся событием.
Я посмотрел отчеты полицейского психолога, в нем указывался видеролик, который был обнаружен полицией в процессе сканирования видеоизображений инета, с отметками геопозиций нашего региона и с нашими совместными проекциями 3Д образов. Открыв указанный файл, я увидел, как голая Настя энергично обтирает меня полотенцем, а я прижимаюсь к ней, и как в один из моментов обтирания, раскрасневшаяся Настя, быстро, но очень сексуально, целует меня и убегает в каюту, а я несусь сломя голову за ней внутрь.
— «Это было как раз после катания на речном трамвайчике, но у меня с Настей ничего так и не было», — сразу вспомнил я эту сцену, тогда мой помощник развернулся во всей своей силе влияния на топ десять засранцев, и первые сорок автоаварий произошли как раз перед этим купанием.
Из‑за длительного тюремного воздержания, воспоминания об этом купании нахлынули на меня, и я решил, что пора бы помириться с Настей. После последней ссоры мы ни разу с ней не созванивались. Кроме личных отношений, она могла мне как‑то помочь и с поиском Энтони. Решив не мешкать, я набрал её номер. Она ответила на мой звонок примерно через минуту, и я увидел плачущую девушку. В ответ на свое приветствие я услышал только ее всхлипы.
— Настя не плачь, я сейчас приеду к тебе!
Рыдания усилились и звонок прервался. Адрес Насти мне сообщил худ, поэтому вопроса куда именно ехать у меня не возникло, оставался только вопрос на чем, и я направился на кухню к Тоне.
Открывшаяся мне картина повергла меня в состояние ступора. Тоня стояла на коленях перед визардом, показывающего калейдоскопы икон Марии с младенцем Иисусом, крестясь и кланяясь их изображению.
— Господи, помоги Ивану спасти Катю и Стаса! Господи помоги ему их спасти, — чуть слышно шептала визарду Тоня.
Как я узнал позже, когда ехал с Тоней в машине, что вера в Бога пришла к Тоне от ее свекрови, матери ее первого мужа. Его мама, после того как он погиб в автокатастрофе, познакомила Тоню с верой в загробную жизнь и Тоня часто молилась за упокой его души. Тогда вера помогла ей тогда «встать на ноги», после потери любимого, поэтому и сейчас, когда в жизни настали суровые испытания она снова обратилась за помощью к Богу.
Когда мы доехали я хотел, чтобы Тоня осталась и подождала меня в машине, но она настояла, сказав, что по — женски ей будет проще помочь Насте выговорится и успокоить, чем это получилось бы у меня. Предупредив Тоню, что квартира Насти проглядывается и прослушивается полицией, я с ней зашел в лифт.
Когда открылась дверь, мое сердце дрогнуло от жалости, увидев заплаканное лицо Насти. Снова не ответив на мое приветствие девушка начала плакать, Тоня сразу мягко меня отодвинула и обняв её повела в другую комнату.
Поняв, что сейчас буду явно лишним, я осмотрелся, ведь впервые оказался в доме «своей» девушки. Квартира Насти состояла из восьми модулей, включая ванную комнату и кухню. Все в ней говорило об аскетизме хозяев. Визард стоял только в спальне, еще один комнатный модуль был полностью выделен под гимнастические снаряды. Кольца с брусьями занимали самый ее центр, наклонные скамьи стояли вдоль стен.
Я еще раз обвел взглядом комнату. Ни одного «мужского» снаряда! А ведь Энтони был явно знаком рукопашный бой и в их спортивной комнате что‑то такое должно было быть, если только он не забрал все «свои» снаряды при переезде с этой квартиры. То, что Энтони был большим скрягой, я понял еще тогда, когда он оставил себе выигранный фактически мной для команды приз. Поэтому я не сильно удивился, когда обнаружил в квартире полностью свободную от какой‑либо мебели комнату, похоже он забрал с собой при выезде действительно все, даже мебель.
Наскучив гулять по квартире, я подошел к комнате, за дверью которой скрылись девушки и услышал голос Антонины.
— Плач, плач, девочка. Не держи в себе слезы. Иван нам поможет. Он очень хороший, добрый и очень тебя любит. Он защитит нас, защитит и спасет.
— Я не знала! Я правда не знала, что Эн такой!! — Настя говорила не разборчиво из‑за плача.
— Это все Вольдемар, — Настя снова стала плакать, её слова смешались практически в непонятный шёпот, перемешивающийся всхлипываниями, я с трудом разбирал слова. — Эн слушал только его, с тех самых пор, как погибла мама. Он все время твердил ему, что нужно найти и отомстить! Это Вольдемар все придумал, а не Эн. Эн не мог это сделать! Вольдемар его заставил, он не мог! Не мог!
Я не смог оставаться больше безучастным и зашел в комнату. Я протянул Тоне найденную аптечку, и пока она ходила за водой, я сел рядом с Настей и обнял её. Тоня принесла стакан с раствором успокоительного. Девушка выпила и продолжила говорить, подняв на меня красные от слез глаза.
— Иван, прости меня. Я злилась на тебя за то, что ты побил Эна, но ты был прав, он это заслужил. Прости меня, пожалу — у-йст — а-а.
Моя любимая разрыдалась, и я прижал Настю к себе.
— Ты меня тоже прости, нужно было сразу тебе позвонить и извиниться, — шептал я ей на ухо, чуть касаясь своими губами кожи девушки. Успокоительное начало действовать, и девушка вскоре перестала плакать, прижавшись к моей груди. Умная Тоня оставила нас одних и ушла из комнаты.
