Динамический хаос - Татьяна Зимина
И свято верит, что пуля — дура, а сам чёрт ему не брат…
Мирон заметил, что улыбается. Да, сильны в нас детские привязанности. Послушать музыку, ту же, что нравилась в сопливом пубертате, поиграть в те же игрушки — вот ты и помолодел на пятнадцать лет…
Ладно. Привет, Разрушанчик. Поиграем?
За пять минут я разобрался с остальными иконками: попить воды, совершить дефекацию… Сноска в картинках объяснила, что встроенный биопроцессор разлагает все выделения на воду и тепло. Совсем, как в настоящем организме…
Затем я понял, как включить герметизацию брони и перейти на автономное потребление кислорода — это если окажешься под водой, например. Или в глубоком космосе.
Как активировать гнёзда с гранатами. Встроенный боекомплект прилагался по умолчанию — ну чистой воды «Высадка на Плутон»!.. Я тогда первое место взял, и в командной операции, и в индивидуальной кампании.
Разобрался, как включить радио — чтобы не только приказы полковника, но и остальных ребят тоже слышать. А ребята как раз за мой счёт развлекаются: травят байки о том, какой любовью я пользуюсь у генерала, и как тот наказывал меня защищать — хотя бы и ценой собственной жизни…
— Хай, ребята, о своей жопе я как-нибудь сам побеспокоюсь, — говорю. — Не первый раз замужем.
На пару секунд в эфире полная тишина — переваривают ребята, что я самостоятельно до их секретной полосы допетрил, — а потом ржать начинают. И не надо мной, а как бы вместе.
— Спокуха, хрящ, — говорит тот, что в кресле справа от меня, иконка его светится зелёным. — Болото наше. Прорвёмся.
— Отставить пиздёж, — командует полковник. — Тишина в эфире.
Разобравшись с интерфейсом, и даже потренировавшись двигаться — малейшее напряжение мышц отдавалось гудением псевдомускулов — я принялся думать.
Вот ты, Платон, не любишь Призраков. И я тебя прекрасно понимаю: делить жизненное пространство с тварями, принципиально на нас не похожими, с тем самым гипотетическим врагом, с которым, по прогнозам, рано или поздно столкнётся человечество — хуёво.
По другому и не скажешь.
Ты из Плюса никуда деться не можешь. Есть там тело, или нет — обратно в Минус ты не ходок.
Но всё же стоит разобраться: кто эти кибердемоны такие, какова их природа, откуда они вообще взялись в Плюсе и каким образом влияют на нашу жизнь.
Если подумать, Минск-Неотех в правильном направлении копает: изучить, понять, нащупать их слабые места — а уж потом решать, уничтожать или нет. Ты ведь догадывался, на что идёшь, когда заставил меня свой конструкт в Плюс перелить.
И о Призраках, и о Сонгоку — побольше, чем остальные. Допускаю: ты обладаешь приоритетом в принятии решений на их счёт.
Но вот тебе вопрос на засыпку: а самих демонов кто-нибудь спрашивал — чего они хотят?
Одно знаю точно: не смерти. Базовый инстинкт для любого живого существа — защищать свою жизнь.
И во что выльется полномасштабная война с неизвестными пока тварями — страшно подумать. Оценить ущерб, который они могут нанести людям — в Нирване и в Плюсе — просто нереально. Возможно, правы луддиты, что громят Ванны. Призракам, я так понимаю, в нашу обычную реальность пока ещё сложно пробраться.
Подспудно, неосознанно, это понимает Амели — внучка покойного Такеши, фактического создателя Всея Нирваны.
Не корпорации она громит. А наш грёбаный, зацикленный на Плюсе образ жизни.
Сейчас всё человечество объединяет Сеть — люди в ней, что твои яйца в одной корзине, уж не знаю, что на самом деле эта метафора означает. Но то, что можно уничтожить девяносто восемь процентов человеческой популяции одним махом, просто устроив масштабный хипес в Плюсе — это очевидно.
Весь тот лёд, что мы десятилетиями наращивали вокруг жизненно важных объектов — ядерных электростанций, космодромов, заводов по клонированию белка — демоны плавят, как вирусы клеточную мембрану. Легко и приятно. Возможно, они там ещё и размножаются — мы ж ничего о них не знаем. Дети малые, чесслово.
Ещё старикан Сунь-Цзы поучал: недооценивать противника — самая большая ошибка, которую может совершить полководец.
Я, конечно, не он, но с этой мыслью согласен на все сто. И не могу понять одного: как ты, мой гениальный братец, этот момент проебал.
…Полковник командует готовность один-ноль и мы умолкаем. Перед высадкой каждому есть о чём подумать. Сверчок — иконка у него такая забавная: насекомое с усиками — молитву читает.
— «Святой Макаронный Монстр, спасибо тебе за то, что мы всё ещё живы. За доспехи, благодаря которым наши кишки не размазаны по асфальту, за тактический дисплей, позволяющий держать связь с ребятами, и отдельное тебе, большое человеческое спасибо за реактивный гранатомёт»…
— «Раминь», — прокатывается волна голосов, когда ребята поддерживают Сверчка в его молитве.
И я говорю: — Раминь.
Потому что не бывает атеистов в окопах под огнём, и не важно, кому адресована молитва, Макаронному монстру, или Объединённому Всемирному Божеству, о котором так много пиздят в последнее время…
Вертушки падают на землю беззвучно, как стрекозы на воду, и мы, словно горошины из стручка, выкатываемся в чисто поле. Вокруг темнота. Минск с Москвой в одном часовом поясе, так что времени — около часу ночи. Да что я говорю! Стоило мне подумать о часах, как в уголке мембраны выскакивают цифры — 1: 04
Да это, мать его, лучше, чем Мелета — я имею в виду те чудо-Плюсы, что я по твоей милости у БЕЗов спиздил. С той разговаривать надо было, чёткие инструкции формулировать. Здесь же — полное слияние человека с технологией. Аж не по себе, чесслово.
Задним мозгом я понимаю, что дисплей реагирует на движения глаз, микросужения-расширения зрачков, мимику, температуру тела, частоту пульса — в общем, телеметрию. Что перед рейдом, к бабке не ходи, в ядро комбеза закачали мой профиль, экстраполированный из почти тридцатилетнего электронного следа в Плюсе и его окрестностях…
Но всё равно в дрожь бросает. Не думал я, что наши так далеко продвинулись. На все эти карбоновые мускулы, расщепление дерьма и охлаждение тактического самообучающегося ядра прорва энергии требуется.
С другой стороны: а почему нет-то? Атомные движки на ракеты лет тридцать назад научились ставить, и все эти годы работали над минимизацией прототипа. Последнее, что я слышал — батарея размером с консервную банку. Или плоская, как бумажный лист — прилепил её к стене, и на год целому Улью тепла хватит. А что мешает такую вот плоскую батарейку запихать в мой комб? Под спинную пластину?
В-общем, высыпались мы из вертушек. Те сразу включили невидимость и улетели — словно и не было их тут. А мы на землю полегли, по команде полковника: ровная, как Красная Площадь, равнина уходила во все стороны, и были мы на ней, как на ладони.
Мембрана комба транслировала медовый терпкий аромат — вертушки подняли вихрь гречишной пыльцы.
Перед глазами возникла подсвеченная оранжевым карта — та самая, что демонстрировал в отеле Соло-хитрожопый-Мон.
Натыренная с Минских серверов раскладка внутренних коммуникаций: прямо под нами — мешанина труб коммуникаций, воздуховодов, ремонтных лазов. Ниже — несколько обширных пустот. Не иначе — лаборатории.
Сверчок — он всё время держится неподалёку — выпускает на землю «крота». Хитрая машинка начинает беззвучно вращаться, высверливая дырку такого размера, чтобы мог пролезть, плотно прижав руки к туловищу, человек в комбе. Дисплей отражает еще несколько «кротовых нор» — ребята не отстают.
О тебе, братишка, никто не спрашивает: я так понимаю, Ярослав изначально был против привлечения к операции братьев Орловских, и то, что я навязался на его шею — ОГРОМНАЯ уступка со стороны полковника. Корпоративный лёд он, скорее всего, поручил сверлить своим проверенным спецам, и свято верил, что у них всё получится. А главное, вовремя.
Минут за пять «кроты» высверливают ровно десять пятнадцатиметровых нор, в которые мы и прыгаем — как пробки, которые отвёрткой пропихивают в бутылку, потому что штопор сломался…
Большую часть мускульной нагрузки комб берёт на себя, я чувствую лишь лёгкое давление на пятки, когда приземляюсь в одном из воздуховодов. Рядом падает Сверчок — ну куда ж без него.
Курсор на карте мигает и ползёт влево — туда, значит, нужно двигаться. И мы со Сверчком тоже ползём. По-пластунски, один за другим.
По-пластунски — одно название. В локтях и коленях активируются такие штуки, вроде липких колёсиков, они и тащат вперёд — знай только, пошевеливайся. Довольно шустро тащат — метр в секунду.
Курсор мигает всё ближе к большим пустотам, и никаких тепловых пятен там
