Некровиль - Йен Макдональд
Что и превратило их в отличные мишени для наших гарпунов. Наконечники не могли нанести значительный ущерб боевым скафандрам, нашей целью было опутать жертвы леской, лишить подвижности и возможности сопротивляться, а потом пустить в ход лазеры. Морпехи потеряли еще троих, прежде чем уничтожили его и покинули свою «высоту». Из пятнадцати членов боевой группы осталось пятеро. Из наших двое пали с жуткими дырами от лазеров, еще двое стали жертвами теслерного огня. Мы знали, что погибшие от лазеров воскреснут.
Мы добились желаемого: загнали сбитого с толку врага в угол, погрузили в хаотичную среду, где могли начать действовать парами. Один боец вызывал огонь на себя, а другой, привязавшись страховочным тросом из моноволокна, огибал корабль по широкой дуге, метался между балками, чтобы не стать чьей-то мишенью, и, набрав достаточное ускорение, копьем с каменным наконечником пробивал чье-нибудь забрало. В космосе смерть особенно жуткая. В вакууме не умирают красиво. Жертва борется за жизнь, воздух и надежду, беззвучно кричит, ее телесные жидкости извергаются из каждой дырки, кровь хлещет из глаз и ушей, от разницы давления легкие выходят через горло. У жертвы нет шансов.
Покончив с последним морпехом, мы перепрыгнули на земной корабль. Корпус вибрировал под ногами – капитан тщетно пытался вновь включить двигатель. Мы взломали люк и прошли по кораблю, убивая все живое на борту. Я отыскал капитана – им оказалась женщина с унылым лицом – в рубке управления, где она пыталась неуклюжими пальцами в перчатке скафандра набрать код самоуничтожения. Я выстрелил ей в живот. Она умирала тяжело, как и остальные, крича в вакууме.
Мы вернулись с телами на борт «Иисуса», где позаботились о наших жертвах: четверых настигла Настоящая смерть, трое отправились в резервуары Иисуса, пятеро обгорели от взрыва или получили другие ранения. Затем мы раздели мясо догола. Шестеро из них оказались женщинами – бритоголовыми, что придавало им одновременно жестокий и странно уязвимый вид. Сохранив воинов для последующего воскрешения, мы состыковали «Иисуса» с земным кораблем и выпустили туда орду строительных текторов. Пока «Иисус» пожирал корабль и изменялся, мы отправились в наши резервуары, приняли яд и проснулись среди вакуумных лесов Луны, пытаясь привыкнуть к тому, что у нас снова есть ноги.
Когда мы были в тридцати трех днях пути от Луны, все еще мертвые, двадцать пять мясных кораблей атаковали «Неруро». Линия обороны клады, состоящая из шаттлов и межорбитальных буксиров, была сметена одним ударом через три минуты после начала столкновения. Наши собратья столкнулись с новым видом космических боевых кораблей: запас ракет, прицепленный к реактивному двигателю, и подросток-жокей, плавающий в пузыре противоперегрузочного геля, подключенный к виртуальности и напичканный нейроускорителями. У корабля и пилота была единственная цель: найти и уничтожить врага. Потрясенные защитники «Неруро» увидели, как схематическое изображение каждого из пяти врагов разделилось еще на пять частей, которые полностью подавили оборону шквалом микротокового огня. Наши собратья погибли, даже не успев понять, что происходит.
Клада оказалась беззащитна перед мощным ударом земного флота: двести микротоковых ракет. Айали, воскресившая меня, умерла во время первой волны, когда испарился жилой кластер N-17. Надежды на ее воскрешение не было. Она стала одной из множества тысяч смельчаков, которые пожертвовали собой в тот день. Орбитальные леса превращались в шары плазмы; цилиндры О’Нила и фермы лопались, изливая горящее или замерзающее бесценное содержимое прямо в пояс астероидов. Битва не была совсем уж неравной. Рельсотроны «Неруро» развернулись на своих маневровых двигателях, прицелились; их незримые мишени внезапно распустились ослепительно синими цветами жесткого излучения. Отряды бойцов несли потери в пятьдесят, шестьдесят, семьдесят процентов, но та горстка, что прорвалась к мясным кораблям, выдернула пилотов из их виртуальных снов и убила. В ближнем бою корабль-хлопушка тратил девяносто процентов боеголовок, но даже одной хватало, чтобы окружить яростно сбрасывающего скорость врага облаком текторов и превратить его вместе с командой в пузырящийся пластиковый шлак.
Флот из двадцати пяти земных кораблей сократился до семнадцати, двенадцати, восьми, пяти. В конце концов три истребителя развернулись и помчались прочь от «Неруро», кружным путем к Земле. Ходят слухи, когда пилотов спасли, то оказалось, что все они обезумели от сенсорной депривации и нехватки нейроускорителей. Но это легенда, а факты таковы: инфраструктура «Неруро» была разрушена на шестьдесят процентов, из десяти тысяч жителей восемьсот настигла Настоящая смерть, а еще семьсот ждало воскрешение.
Это была последняя и величайшая битва в Войне Ночных вахтовиков. Потом земные корпорады и их политические марионетки сдались и уступили Солнечную систему за пределами орбиты своей планеты мертвецам. Они сказали, околоземное пространство принадлежит человечеству. Его никогда не отдадут мертвым. Это последний рубеж. Линия на песке.
Меня отозвали в «Неруро». За прошедшие три месяца клада избавилась от некоторых боевых шрамов, но отсутствие многих знакомых ориентиров говорило об истинных масштабах катастрофы. Растущие в невесомости деревья сгорели, все до единого. Однако над моей жилой капсулой по-прежнему вращалось «Неруро» – Великое Колесо.
Со всех клад созвали дипломатов и послов, чтобы пересмотреть стратегию ввиду завершения Войны Ночных вахтовиков. Мертвецы разделились на две фракции. Изоляционисты настаивали на немедленном распространении существующих клад по всей Солнечной системе, установлении и признании того факта, что мертвое трансчеловечество разорвало все связи с планетным человечеством. «Раздельное видообразование» – таков был их девиз. Интервенционисты полагали, что Войну Ночных вахтовиков нельзя по-настоящему выиграть, пока земные мертвецы, которые превосходили нас числом во много тысяч раз, оставались скованы двойными цепями: системой кабальных сделок contratada и прецедентом Барантеса. Истинная задача клад состояла в том, чтобы бороться за их освобождение любыми средствами. Разгорелись жаркие споры. У обеих сторон были убедительные аргументы. Интервенционисты одержали верх, поскольку понимали простую истину: мечту изоляционистов о вселенском трансчеловечестве невозможно достичь усилиями пяти клад, крупнейшая из которых только что потеряла незаменимые десять процентов населения, а наименьшая насчитывала ровно пятьдесят семь членов. Теперь, когда корпорады отступили, пополнить свои ряды мы могли только в перенаселенных некровилях Земли.
Предложение было принято с крошечным перевесом. Освобождение угнетенных станет главной задачей объединенных клад. Добровольцы отправились в сторону Солнца, чтобы проникнуть в планетарную зону отчуждения, проверить, какие настроения бытуют в сообществах земных мертвецов, и связаться с подпольщиками, если таковые существуют.
Мы попытались установить контакты с группами радикально настроенных мертвецов и крошечными организациями, которые провозгласили своей целью освобождение. Оказалось, под их прикрытием действовал неожиданный союзник: Дом смерти. Связи были установлены, контакты налажены – они оказались тонкими и нежными, как паутинки, которые носит ветром. Если бы в «Теслер-Танос» обнаружили, что собственная левая рука корпорады замыслила
