Александр Чубарьян - Точка невозврата
«Имп!» — оторопел отец Кирилл, отступая к спасительной двери.
— Картину можно писать маслом, а можно — словом, но если ты слеп, к чему тебе солнце? — Архивариус поднял руку, и отец Кирилл в испуге отшатнулся.
От былого благолепия не осталось и следа. Кирилл понимал, что молитвы сейчас самое последнее, на что следует надеяться.
Но Архивариус поднял руку лишь для того, чтобы произнести:
— Не истину говорю, но правду. Имя того, кто послал тебя, открыто мне. А те, кто помнит, до сих пор держат в сердце своем жажду мести. Пройдет время, а память о Лиге останется.
Услышав эти слова, отец Кирилл вздрогнул еще раз. Этот ненормальный говорил то, чего не знали многие из посвященных. Он знал прошлое Учителя, знал, по какой причине тот сбежал из своего городка в столицу, затерявшись здесь и сменив свое имя и обличье.
Отец Кирилл уже переступил порог и собирался рвануть, как его догнали слова, звучащие, словно из иерихонской трубы:
— «Последний день в раю окончен. Они встают, они уходят. И под покровом темной ночи их трое ангелов проводят».
Топот дорогих туфель по бетонным ступенькам вторил этим словам. Об оставшихся в квартире «братьях» отец Кирилл даже не вспомнил.
И только когда «БМВ» сорвался с места, он, сидя за бронированным стеклом, перевел дух.
Отец Кирилл немедленно связался с Учителем и намеками объяснил, что собой представляет этот лжепророк и что ему известно. Даже через мембрану наушника чувствовались страх и бешенство, охватившие Учителя. Приговор был короткий: Архивариуса убрать. Убрать срочно, не медля ни секунды.
Через полчаса группа быстрого реагирования прибыла в Одинцово. Но прибывшие в квартиру пророка боевики обнаружили там только искалеченные тела братьев. Архивариус исчез, и одному Богу было известно, куда он направился.
* * *
Дождь лил как из ведра. Собачий холод разогнал всех по домам. Только редкие прохожие, прыгая через лужи, искали, где укрыться. Странно было, что при такой холодрыге вместо града шел дождь.
Лужи безнадежно пузырились, предвещая долгое промозглое ненастье, против которого бессильны зонты и непромокаемые комбезы.
Кладбище старых тачек было закрыто. Но не из-за дождя, а по случаю беспробудного пьянства хозяина. Третьего дня он удачно сплавил обкуренным подросткам старую, убитую «Ладу» за пять ящиков пива и несколько бутылок водки. «Выручку» приятно дополняли неплохие консервы из соседнего супермаркета, игровая приставка и теплый трейлер. Вот почему на воротах «предприятия» висел замок, а над ним табличка: «Инвентаризация, нах». Пыл особо настырных чужаков остужал пес — помесь кавказской овчарки с кем-то еще, который бодро вылезал из будки под трейлером при их появлении.
Хозяин как раз направился к холодильнику за очередной бутылкой, когда заметил в окно двух парней, направлявшихся к воротам. Одному на вид лет двадцать пять—двадцать семь, второй моложе.
Ни зонтов, ни комбезов у парней не было. Вид у обоих был такой, словно они только что вылезли из бассейна. Немудрено при такой-то погодке. Они действительно направлялись к воротам.
Открывать в такую погоду хозяин не собирался.
Что может быть мерзостнее, чем стоять под дождем в ожидании, пока нищие клиенты (а других здесь не водилось) выберут подходящий гроб на колесах?
Он даже повеселел, представив, как на звонок этих промокших шалопаев выскочит разбуженный Спайк и объяснит на своем собачьем, что сегодня выходной.
Не отрываясь от окна, он на ощупь открыл холодильник и ухватил рукой горлышко бутылки…
Тот из парней, что моложе, не сбавляя хода, поравнялся с воротами. Казалось, он просто взмахнул рукой — и створки разлетелись в стороны, словно в них врезалось пушечное ядро.
У хозяина отвисла челюсть, и несколько мгновений он находился в прострации. За это время участь ворот разделил Спайк, атаковавший непрошеного гостя. Пес отлетел на несколько метров и больше не поднялся. А ведь малый едва двинул его плечом.
Вырубив собаку, «младшенький» стал осматривать металлолом, расставленный по периметру забора. Подельник остался в воротах, внимательно наблюдая за улицей. Похоже, они не подозревали присутствия лишних глаз.
Сглотнув слюну, хозяин выпустил бутылку и взялся было за биту, но вовремя одумался. Пошарив под кроватью, он вытащил старый обрез двухстволки и нерешительно шагнул к двери.
Выходить на улицу совершенно не хотелось, и дождь тут был ни при чем.
Едва он дотронулся до дверной ручки, как раздался тяжелый, неприятный стук.
Правая рука взвела курки, левая — открыла задвижку и толкнула дверь от себя, но выстрелить он не успел.
Обрез буквально исчез из рук, а сам хозяин очутился среди обломков самодельного стула. Боль в правом боку привела в чувство, и первое, что он увидел, — склонившееся над ним небритое лицо «младшенького».
— Мне нужна машина. Не новая…
Торговец гулко сглотнул слюну.
— …на ходу, в нормальном состоянии, — перечислял «младшенький». — Заправленная, с чистыми документами и зарегистрированная. Цена тебе понравится.
Трудно что-либо возражать, когда на тебя смотрят как на неодушевленный предмет, а дуло собственного обреза упирается в лоб.
Простонав, хозяин стал медленно подниматься…
…Через сорок минут, оформив документы и заправив «Тойоту», он вытащил из сейфа ключи от машины, но отдавать не спешил, вопросительно глянув на «младшенького», игравшего в этом дуэте первую скрипку.
— Чего? — не понял тот.
Хозяин, морщась от боли в боку, выразительно потер указательным и большим пальцем.
— Денег? — усмехнулся «младшенький». — А я хотел предложить тебе кое-что получше.
— Наркоту, что ли? — поморщился хозяин. — Слушай, я не…
— Хотел предложить тебе в обмен на тачку твою жизнь, — пояснил парень, поднимая обрез. — Но если не устраивает, могу наличными. Трупу.
Побледнев, хозяин поднял руки:
— Эй, парень, я не…
— Конечно же, ты НЕ понял меня. Конечно же, ты НЕ хочешь ничего другого, кроме того, что я тебе предложил. И НЕ станешь совершать глупости, когда мы уедем. А знаешь почему?
Он положил ружье на разделявший их стол. Глаза хозяина воровато скользнули по оружию, а в ладонях появился противный зуд — если попытаться схватить, можно еще успеть…
Парень уловил этот взгляд и, одобрительно кивнув, сделал шаг назад. При этом, кажется, еще и радушно улыбался.
Хозяин сделал рывок, которому позавидовала бы пантера. В мгновение ока он схватил обрез и нажал бы на курок, но… цель пропала.
«Цель» стояла позади хозяина, одной рукой обхватив его за шею, а второй прижав к адамову яблоку вилку, каким-то образом успев схватить ее со стола. Одним движением Стас впечатал хозяина в плетеное кресло.
Обрез вырвался из рук, кувыркнулся в воздухе и шлепнулся в угол. Ключи от машины выскользнули из кармана, а мягкий, вкрадчивый голос прошептал в ухо:
— Потому что совершишь еще одну глупость — и ты умрешь. Видит Бог, мне не хочется этого. Выбирай сам — жить тебе или нет. Ты все понял?
Хозяин неистово затряс головой. Парень легким прыжком перемахнул стол и исчез за дверью.
Донесся шум двигателя. Продавец машин без сил откинулся на спинку стула. Его колотило, со лба тек липкий предательский пот.
Выезжая со двора, Стас повернулся к Ринату на пассажирском сиденье и довольно сказал:
— Дарить жизнь — самое прекрасное, что есть в этом мире.
Ринат зябко повел плечами.
Щетки бешено метались по лобовому стеклу, сметая потоки воды. Печка работала на полную мощность, но Ринату было холодно.
* * *
— Не ошибаешься ли ты, сын мой? Ибо сказано в Писании: «Станет видимое невидимым, а ложь примут за истину».
— Нет, Учитель. Информация стопроцентная. Это тот самый человек. Это — Сатана в обличье человека. Кто, кроме него, мог поднять руку на сына твоего?
Тонкие холеные пальцы Учителя (маникюр за восемьдесят долларов) с ненавистью раздавили сигарету в пепельнице. Голос же елейно произнес в трубку:
— Неотвратима месть Господа и ангелов Его. Что еще удалось узнать, сын мой?
— Официально они хотели захватить клинику «Такечи апгрейд». Секретная операция проводилась совместно с нашими людьми. Но я уверен, что все это направлено против тебя, Учитель. Против тебя и сына твоего, пусть земля ему будет пухом. Я уверен, что это заговор против нашей Церкви.
«Кого интересует твоя уверенность!..» — подумал Учитель, а вслух произнес:
— Благодарю тебя. Твои заслуги перед нашей Церковью, а следовательно, перед Богом, неоценимы. Я поставлю вопрос о твоем переводе во Второй круг посвящения, ибо сказано в Писании, «пусть воздастся каждому за его заслуги как на земле, так и на небе».
— С нами истина в лице твоем, Учитель.
