Нарушители спокойствия (рассказы) - Харлан Эллисон
Все боялись завтрашнего дня. Но не Генри.
Генри был посвящен в тайну. Любопытство Генри привело его к знанию того, что у нас у всех все будет хорошо, что существует безумное, чокнутое, отсталое инопланетное существо по имени Эггзаборг, которое, ошибочно полагая, что оно готовит почву для инопланетного вторжения, на самом деле присматривает за человеческой расой и в течение следующих трех с лишним тысяч лет на Земле не произойдет ничего неизлечимо ужасного.
Этот Эггзаборг либо сошел с ума от того, что пробыл на Земле слишком долго из-за того, что в системе произошел сбой, и о нем просто забыли поскольку Земля находилась где-то в конце списка. Либо сошел с ума заразившись этой болезнью от людей. А может быть это обычная инопланетная технология недоступная к пониманию человеческому разуму. Но так или иначе человечество получает помощь извне.
И Генри улыбнулся. У него было нечто более ценное, чем свобода, здравомыслие или право голоса, которого он, вероятно, лишится, если его осудят. Однажды он выйдет из тюрьмы. Однажды он вернется в этот мир. И он был самым счастливым парнем на планете, потому что он был единственным парнем, единственным в своем роде… кто бы мог подумать!
Через час, сидя за столом тюремной столовой, Генри вновь улыбнулся, увидев на своей тарелке завядший лист салата. Обед был довольно скудным, и Генри вспомнил о третьем печенье с предсказаниями в кармане пиджака. Он выудил его оттуда и вытащил предсказание. Генри вспомнил слова Эггзаборга: «В тех что датированы, — да. Я уверен, что это единственный день, когда не было никаких зловещих предзнаменований о Флибе». Следовательно там должно быть написано «Вторник», подумал Генри. Но, когда он прочитал, то стал судорожно глотать ртом воздух — там было написано: «Среда». — Как среда? Почему среда? Что это значит?
Разумный город.
«SENSIBLE CITY». Перевод: Н.И. Яньков
Этот урок во многом похож на урок предыдущей истории, просто он изложен по-другому. Так что не обижайся на меня; иногда мне приходится излагать философию полудюжиной разных способов, пока мой усталый мозг не поймет суть, и я окончательно не соображу, как это изложить, чтобы до тебя дошло. Давай не будем забывать, что я попадал в неприятности еще более серьезные, чем твои, за много лет до того, как ты, визжа, вышел из своей мамы, и я был гораздо глупее тебя,чем ты, когда я был в твоем возрасте. Но одно я знаю наверняка: когда я иду с женой на фильм про инопланетян, и какой-нибудь актер, который нам очень нравится, отправляется один в темную комнату, или спускается по лестнице в подвал, и его там убивают… ну, я не знаю, как ты, но я кричу во все горло: «УБИРАЙСЯ ОТТУДА К ЧЕРТУ!»!! Ведь даже если он не читал сценарий, он должен был бы понять по жуткой музыке и нагоняющему страх внезапному появлению, не понятно откуда, кошки, что в течение двух секунд к его горлу приставят лезвие, к уху приставят клыки, а на его голову обрушится газонокосилка.
Поэтому, у меня появилась идея рассказа, в котором главное действующее лицо (я не буду называть его героем, потому что он придурок) имеет достаточное чувство самосохранения, и не будет поступать подобно этим киношным недоумкам — ни за что на свете не пойдет в эквивалент «темной комнаты». В этом и заключается урок, который нужно усвоить. Учись на его примере. — Любопытство убивает, бла-бла-бла. А еще, запомни: дурное тобой совершенное, догонит тебя, парень, как бы ты не старался быстро и далеко убежать. Оно всегда будет кружить у тебя за спиной, или впереди, и с силой бить тебя в спину, или в грудь.
Шла третья неделя судебного процесса. Один из сотрудников отдела внутренних расследований, которых окружной прокурор внедрил под прикрытием в тюрьму, где начальником был лейтенант полиции У. Р. Грабь, давая показания под присягой, попытался описать, какой устрашающей была улыбка этого субъекта. Парень немного заикался, у него было странное бледное лицо, но он старался изо всех сил, не будучи поэтом или человеком, склонным к красочным речам. И после некоторого подталкивания прокурора он сказал:
— Знаешь, когда ты чистишь зубы… когда ты закончишь, выплюнешь зубную пасту и воду, и разожмешь губы, чтобы посмотреть на свои зубы, стали ли они белее, вот так… ты знаешь, для этого нужно крепко сжать челюсти и изобразить улыбку, это оттягивает губы назад, а зубы выстраиваются в ряд в передней части рта… ты понимаешь, что я имею в виду… ну… Ты только представь, что это проделывает Уолтер Грабь, ты только представь этот оскал смерти.
В ту же ночь в отеле, каждый из двенадцати присяжных заседателей уставился в зеркало, оттянул губы, напряг мышцы шеи так, что выступили жилы, стиснул зубы и уставился на гротескно искаженное лицо. Затем двенадцать мужчин и женщин мыслено заменили отражение в зеркале на лицо обвиняемого, которое они хорошо изучили за эти три недели. И в тот момент, когда им это удалось, судьба обвиняемого была решена, Уолтер Грабь был осужден. — Все эти свидетельские показания, подтверждающие вину лейтенанта полиции У. Р. Грабь, стали лишними и никому неинтересными. С момента, когда двенадцати присяжным заседателям удалось увидеть в зеркале его улыбку, все стало ясно — он проведет свои преклонные годы в тюрьме среди преступников. За жестокость и серьезные правонарушения при исполнении служебных обязанностей.
