Александр Шакилов - Профессионалы
Юрико. Девочка. Внучка. Но! – ехать в больницу с пустыми руками глупо. Неразумно. Мало ли что там ожидает вдову. Возможно, её уже разыскивает полиция. Наверняка нановидеокамеры, неприметно напылённые в закутках вагонов, зафиксировали мельчайшие – улыбки, гримасы, искру от кремня – подробности поджога и последовавшего пожара. А сейчас копы-досин просматривают запись, где надо – укрупняют, чистят, убирают тени и моделируют трёхмерку. И вводят оцифрованный портрет преступницы в базу данных, и – о-ля-ля! – получите распечатку с жизнеописанием буйно помешанной старушенции-пенсионерки, которая, вместо того, чтобы лузгать семена подсолнечника на силиконовой лавочке у портала-подъезда, совершает диверсии и терракты.
Пожар в метро! – кто бы мог подумать?! – тёща начальника феникс-депо N9/21 подкидывает зятю работы! Семейный подряд! Поджигательница и пожарный в одной упряжке! Госпожа Хэйкэ явственно представляет подобные статейки в утренних вавилонских газетёнках насыщенно-жёлтого цвета.
Диверсии и терракты. Н-да, в больницу однозначно нельзя. Домой тоже. Но домой надо. И в больницу тоже. Вопрос: что делать?
Если не знаешь, куда податься, просто сделай шаг вперёд. Хороший принцип, госпожа Хэйэкэ всегда ему следовала. Она подошла к бровке и подняла руку. Через минуту возле Кицунэ-годзэн притормозил невзрачный «фиат-уно». А ещё каких-то лет тридцать назад госпожа Хэйкэ тут же стопанула бы пару-тройку лимузинов, и водители спорили бы между собой за право подвезти красотку-ниппон.
– Подвезти? – открылась дверца. За рулём доктор Джино. Старина Джино, у которого вместо пальцев – ланцеты. Вместо ушей – стетоскопы. Такая специализация. Общественное разделение труда.
– Если вас не затруднит, – улыбается Кицунэ-годзэн. – Но у меня совершенно нет с собой денег. Представляете, потеряла кошелёк.
– Какие деньги, что вы?! Я не беру у красивых женщин ни евро!
Вдова в салоне «фиата». Н-да, в тесноте, но не в обиде.
– Однако это не лимузин. Совсем даже не лимузин.
– Совершенно верно, уважаемая Кицунэ-годзэн. Это не машина, это нарушение Прав Человека.
Домой. Допотопный комп-навигатор ДВС-авто доктора Джино высветил карту города. Госпожа Хэйкэ ткнула стиком в голубенький сектор, обозначающий район Оока Сёхай. На экране – крупнее – знакомые улицы. Стиком выделить нужную. Опять увеличение. Теперь выделить сиреневый прямоугольничек-дом.
– Сюда, пожалуйста. Улица Акутагавы Рюноскэ, корпус-крепость N147.
Чихнул движок, чёрные клубы дыма из выхлопной трубы.
Госпожа Хэйкэ не видела, как у громадной буквы-голограммы "М" приземлился белый спортивный вертолёт производства «Мицубиси Моторс». И уж тем более госпожа Хэйкэ не видела, как на борт вертолёта поднялся толстячок-якудза.
Кицунэ-годзэн спешила домой.
Нельзя ехать в больницу с пустыми руками.
29. ИЗБРАННОЕ
От щедрот Акире выделили отдельную «квартирку». Шошон сказал:
– Обживайся.
Акира сказал:
– Спасибо.
Затоптанный и потёртый половичок с едва читаемой надписью «Добро пожаловать!». Феникс весьма формально вытирает левый каблук о «Добро», правый – о «пожаловать!» Скрипят петли тяжёлой металлической двери. Автоматически включается свет. Феникс входит.
Стены гаража изнутри утеплены матрасами. Самыми обычными постельными матрасами с пушистым силиконовым наполнителем. К матрасам пришиты лоскуты шёлка, кусочки винилискожи, носовые платки, фартуки, манишки и детские платьица. Акира заметил пару дорогих – ручной работы! – рушников. И всё эти тряпочки соединены между собой разноцветной леской, серебристыми и ржавыми цепочками, нитками-мулине, шпагатом и полосками папиросной бумаги, изрисованной иероглифами и латинскими буквами.
Пол – осколки стекла. Равномерный слой. Здесь и битые лобовухи дорогих ДВС-авто, и перегоревшие неоновые лампы, и витрины мелких магазинчиков, уничтоженных очередным восстанием зооморфов. Кое-где из крошева торчат горлышки пивных бутылок. В общем, Акира не разувается, обувь за порогом не оставляет.
То тут, то там на битом стекле валяются книги и мягкие поролоновые игрушки. Акира пнул носком ботинка пегого медвежонка, сжимающего атрофированными когтями стилизованное сердечко с надписью «I love you». Акира поднял ближайшую книгу – ага, раритетное издание одного из первых аниме-романов на русском языке. Дорогая вещь. И вот так запросто валяется на полу, на осколках?..
Осматриваясь, феникс баллончиком напылил динамики в углах комнаты, прямо на матрасы и тряпочки. Система наведения плеера зафиксировала координаты наномебран. Акира через спутник вошёл на один из многочисленных музыкальных сайтов, адреса которых неизменно болтаются в папке «Избранное» операционки квадропроигрывателя.
Сегодня – сейчас! – фениксу хотелось чего-нибудь нежного, спокойного, может даже романтичного: чтоб с чётким ритмом сдвоённой барабанной установки, рёвом трёх электрогитар, диджейскими панк-домыслами и неокислотными вариациями, чтоб вокал перемежался с дезерским рычанием и страстным шёпотом возбуждённой самочки-зооморфа. В общем, у Акиры странные представления о романтической музыке.
Лёг на матрас.
Закрыл глаза – в потемках и собачий помет не пачкает, хе-хе.
Вспышка. Память.
…ты всё ближе и ближе подступаешь к огню…
…вспыхивают волосы, вспыхивает кончик сигареты, по-прежнему зажатой в губах… лучший вкус во рту, приятный осадок в лёгких…
…блаженство…
…осознание собственной необходимости и полноценности…
…сигаретный фильтр плавится в обожжённых губах, горит одежда… ..голод…
…утолить голод…
…тогда, возможно, и сумеешь…
Вспышка.
…подчинить пожар…
Вспышка. Вспышка. Сверла впиваются в обезжиренные ацетоном виски!
…аппендицит, копчик, пару рёбер, гланды…
…точка перехода, Хвост Саламандры, Крылья Феникса…
…ты выжег весь – весь! – южный блок девятого уровня, испепелив кухонные уголки, трельяжи и отдел парфюмерии… испепелил, не поморщился… но ведь разок попробовать можно… компенсировать моральные убытки…
Вспышка. Память. Память!!
…движение, трепет, боль…
…закрыл «глаза», тебе не нравится смотреть на извивающихся в пламени людей, людей, которых ты сейчас сжига-а… ..ешь…
…тела. Вкусные, жирные и костлявые, мужские и женские, взрослые, старые и детские…много тел… много…
…люди…
…плоть…
…ты никогда не утолял голод, и уж тем более не ел человечину…
…ты!!..
Вспышка.
Память.
Акира Ода, феникс пятой категории, настоящий профессионал по призванию и рождения, офицер пожарных войск Вавилона… – СЖЁГ ЛЮДЕЙ!!
Сжёг!!!
Сожрал и не подавился.
Акира вспомнил. Вспомнил всё. И ему стало плохо.
«Вина феникса, убившего погорельца ничуть не меньше, того, кто предал Вольный Город Вавилон. Близкие друзья опального феникса, члены его семьи – даже самые дальние родственники – должны быть уничтожены, разрублены на куски до корней и волокон. Вина феникса только поднявшего руку-огонь на погорельца, даже если он не убил его, является точно такой же».
30. ТРИО
Джамал не может найти себе места. Он мечется по квартире. Свет галогеновой люстры неимоверно раздражает профессионала.
Длинные волосы Джамала биоклеем стянуты в пучок у затылка – потом, конечно, придётся побриться налысо, зато сейчас причёска очень даже аккуратная, не растреплется.
Пятицветные пряди, согласно последней мужской моде, сверкают фиолетово-бардовым и розовым, «металликом» и «мокрым асфальтом». Так уж получилось, снайпер сегодня покрасился, почтил своим присутствием парикмахерскую «Snow Crash», ту, что выделяется белизной портиков на фоне серого песчаника профсоюзной поликлиники. Джамал, так получилось, забегал в больничку насчёт погутарить по душам с одним скверным докторишкой, ага. Чтоб тот без стеснения – быстро, сука, а не то башку прострелю! – выписал рецепт на какое-нибудь сильнодействующее снотворное.
А на выходе из больнички, вежливо уложив пятнистых охранников мордами в пол, уже, можно сказать, на ступеньках-самоскатах Джамалу вдруг подумалось: «А почему бы мне и не зайти в парикмахерскую „Snow Crash“: как бы побриться и вообще изменить имидж? Тем более рядом и рукой подать?»
Джамал спрятал ствол в бедро, в имплантант-кобуру – и зашёл. Решения он всегда принимал очень быстро.
Оказалось, что парикмахерская принадлежит Чужому, и работают в ней Чужие: Чужие стригут, Чужие укладывают, Чужие подносят опасную бритву к твоему кадыку. Джамал хотел, было, уйти, а потом… – да, какого хрена?! – сел в кресло, пристегнул ремни, послушно проглотил три голубеньких таблетки обезболивающего и, потея от страха, приготовился к изменению причёсочного имиджа.
Причёсочный имидж – это всё, поверьте, это основа отношений. Люди – любители, профессионалы – смотрят на твою причёску и принимают тебя не по одёжке – что вы?! – а укладке, по завивке и пробору. Это естественно, это нормально, такова жизнь. Не расчешешься, не пожнёшь. Кто рано бигуди достаёт, тому Будда даёт.
