Виктор Смольников - Котов
— Ну, что, с выздоровлением! — не найдя ничего более подходящего к сложившемуся моменту, сказал Вован.
— Спасибо. Извините меня за случившееся, — полушепотом сказал Андрей, — болел я!
— Понятно, понятно, — криво улыбаясь, сказал сосед и продолжил: — Ну, ты и даешь, Андрюха! Я вот даже когда две бутылки водки выпью, и то так не буяню. Ты, наверное, ханкой ширанулся?
— Да нет.
— А че тогда?
— Да перезанимался наукой, я же как раз экзамены вступительные в аспирантуру сдал.
— Во-во, я всегда говорил, что все беды от учености, — резюмировал кое-как закончивший восемь классов сосед и продолжил: — Бросай ты свои академии, ничего там хорошего.
Андрей не ответил и, затушив сигарету, вернулся домой. “Бог ты мой, сейчас все мне будут тыкать в морду моей болезнью, хоть местожительство и место работы на самом деле меняй!” Интересно, думал отпускник, друзья тоже меня “фэйсом об тэйбл” будут тыкать, если я их приглашу на днюху? Взвешивая все за и против, Андрей все-таки решил пригласить приятелей.
— Сашка, это я, Андрей, — набрав привычный номер телефона, сказал в трубку Котов. На том конце провода помолчали несколько секунд, затем раздалось:
— Ну, ты, старина, и даешь, столько времени от людей прятаться!
— Я это, Шурик, в больнице парился.
— Да черт с ней, с больницей! Завтра ты дома?
— А куда мне еще идти-то?
— Ну, мы со Славяном к тебе подъедем, у тебя же, кажется, день рождения?
— Точно.
— Ну, жди, часам к шести подгребем!
37
На следующий день Котов принимал гостей. Два старинных приятеля, с которыми накануне отпускник имел разговор, появились на пороге квартиры с бутылкой шампанского в руках.
“Настоящие друзья на то и друзья, что им ничего объяснять не надо”, — думал Андрей, когда, сидя втроем за столом, приятели расписывали пульку. Конечно, оба друга не могли не обратить внимание на то, что всегда словоохотливый Котов по большей части молчал, руки именинника отчаянно дрожали, а подсчитывал свои взятки именинник очень медленно. Атмосфера на дне рождения сложилась тягостная. Друзья Андрея пытались шутить, развеселить отпускника, но в ответ Котов только тихо, односложно отвечал, иногда невпопад. Несмотря на это, гости старались не подать виду, что что-то не так. Никаких ненужных вопросов, что да почему, не было. И так было ясно, в какой больнице лечился несчастный именинник.
“А что, если мне вина выпить, хоть немного расслаблюсь”, — подумал Андрей и потянулся к бокалу с вином. Фужер был почти полон, в начале вечера именинник, отвечая на тост, лишь пригубил глоток вина, памятуя предостережения Игоря Николаевича. Но сейчас отпускник решил напиться. Рука Андрея отчаянно дрожала, несколько капель вина упали на скатерть. Славян и Шурик с плохо скрываемым удивлением смотрели на именинника. Стуча зубами о стекло, как законченный алкоголик, Андрей выпил содержимое фужера за один прием. Выпитый алкоголь согрел все внутри, но состояние опьянения не наступало. Котов выпил второй бокал — с тем же успехом. Он не знал, что при тех дозах нейролептиков, которые принимал, состояние опьянения можно достичь, выпив, как минимум, бутылку водки.
Когда приятели вышли на лестничную площадку, чтобы подымить, Андрей огорошил всех предложением курить сигарету на двоих. Гости недоуменно посмотрели на именинника. Конечно, время всеобщего дефицита, сигареты тяжело достать, но все же! Котов же за время пребывания в больнице забыл, что такое курить сигарету целиком. Он еще не успел полностью отойти от реалий психиатрической больницы. Когда один из друзей выбросил в лестничный пролет окурок размером три сантиметра, отпускник огорченно подумал, что так разбазаривать табачок могут только люди, не бывавшие в казенных домах.
Пулька была расписана, Андрей остался в большом проигрыше. Приятели, еще раз поздравив именинника, тихо ушли. Котов остался один на один со своими горькими мыслями. Чем больше он думал, тем меньше ему хотелось жить. “Все, абсолютно все видят во мне помешанного. Это вежливо скрывают, но от этого ничуть не легче. Уж лучше на самом деле болеть, бредить тамплиерами и находиться в дурке! Все, хватит, сейчас выпью таблетки, и баиньки. Может, хоть во сне что-нибудь приятное приснится!” Когда Андрей лег на свой любимый диван, к нему пришел Гаврила. Кот улегся на груди хозяина и завел свою незамысловатую, успокаивающую песню: “Ммр-мр-р”.
38
Утро последнего дня своего пребывания в отпуске Котов решил посвятить тем обязательствам, которые он имел перед больничной братией, и в первую очередь перед Карасем. Андрей напряг все мыслительные способности, чтобы вспомнить адрес зазнобы своего приятеля. “Так, улица, точно помню, Заводская и дом номер три. А вот квартира… То ли пятьдесят шесть, то ли шестьдесят шесть. Не помню. Кажется, Карась говорил, что третий подъезд и второй этаж. Там уж на месте и определюсь. Спрошу, если что. Имя-то я знаю”.
Одевшись и причесавшись, Андрей сбрызнулся одеколоном. Весь преисполненный удовольствия вот так просто, без всякого надзора передвигаться по городу, Котов вышел на улицу. Путь отпускника лежал к трамвайной остановке. Протоптанная сотнями прохожих тропинка лежала мимо высокой ели, установленной посереди двора. На зеленых лапах красавицы висела простая, составленная из обычных, покрашенных в различные цвета лампочек накаливания, гирлянда. Ближе к макушке была установлена надпись: “С Новым 1988 годом!” Вершину красавицы венчала красная звезда. Несмотря на то, что уже рассветало, лампочки, развешанные по дереву в незамысловатом порядке, то вспыхивали, то гасли. Вокруг дерева валялось много остатков бенгальских огней, цветной мишуры и просто всякого мусора как свидетельство бурно проведенной народом новогодней ночи. Навстречу Андрею то и дело попадались выпившие люди, которые беззлобно приставали к прохожим, поздравляя всех и вся с Новым годом.
Из-за осевшего на стеклах трамвая инея улицы не было видно, поэтому отпускник ориентировался только на объявления. “Следующая остановка — Заводская”, — прохрипело в динамике насквозь промерзшего вагона. Андрей вышел в малознакомом ему районе города и начал искать Заводскую улицу. Искомый объект скоро нашелся, но оказалось, что нужный Котову конец улицы лежит в паре километров от остановки и надо было проехать еще два прогона вперед. “Ничего, пешочком пойду, — подумал Андрей, — хоть согреюсь немного”.
Дом № 3 представлял из себя серую пятиэтажную “хрущевку”. Андрей нашел третий подъезд и поднялся на второй этаж. Препятствия в виде домофона в те времена еще не было. Вот квартира номер пятьдесят шесть. Котов позвонил.
— Кого там несет? — раздался из-за двери старческий визгливый голос.
— Мне бы Тамару!
— Какую Тамару?
— Ну такую, она здесь жить должна, — ответил Андрей
За дверью воцарилось молчание, потом послышалось:
–Ах, Томку, что ли?
— Ну да!
— Так к ней в дверь и звоните. Она напротив, в пятьдесят пятой, живет. Сколько пить-то можно! Уже месяц у этой крали одни пьянки да кавалеры. Че по бабам-то таскаться? Беспутный вы народ, мужики!
Андрей не стал дослушивать и позвонил в пятьдесят пятую квартиру. Подождав пару минут, отпускник услышал поворот ключа в двери, и в проеме показался толстяк килограмм под сто, с огненно-рыжими лохматыми волосами. Здоровяк был одет в синюю вылинявшую майку, из-под которой торчал обильный волосяной покров. Майка была наполовину заправлена в семейные трусы, на ногах мужика были шлепанцы.
— Тебе чего надо? — с угрозой в голосе спросил незнакомец.
— Мне Тамару!
— Ах, Тамару! Я тебе сейчас такую Тамару покажу! — прорычал мужик и бросился на Андрея с кулаками. — Я тебя вразумлю, как к чужим бабам ходить!
— Да она не моя баба! — пытаясь уклониться от кулаков верзилы, закричал Андрей. — Меня попросили передать ей пару слов!
— Знаем мы ваши слова, только хозяин из дома вышел, так сразу к его бабе какой-нибудь гондон штопаный пристанет!
— Да не нужна мне твоя Тамара! — просипел Котов, поскольку в этот момент ревнивец схватил незваного гостя за горло.
“Надо делать ноги, пока этот громила меня не задушил!” — успел подумать Андрей и ногой пнул между ног толстяку.
— О-о, козел, так ты еще пинаться! — успел услышать побежавший по ступенькам Котов. Не дожидаясь развязки событий, он выскочил на улицу. По инерции чуть ли не бегом отпускник прошел пару кварталов. Сердце учащенно билось, лоб, несмотря на уличный мороз, был в поту. “Ну, Карась, ну деятель, — сердился на Илью Андрей, — какого черта он с такими шмарами связывается. Она уже наверняка забыла Карася давным-давно. А я через нее чуть по шапке не получил!”
На обратном пути Котов купил две бутылки водки у таксистов, заплатив за спиртное в три раза выше магазинной цены, а также приобрел у старушки, торговавшей куревом, пару блоков сигарет исчезнувшей ныне марки “Дорожные” и, довольный совершенными покупками, вернулся в свою квартиру. Спиртное, чтобы не беспокоить родителей, спрятал во встроенном шкафу, сигареты положил в мешок, который начал собирать для возвращения в больницу. Складывая вещи, Котов попросил у матери чай.
