Виктор Бурцев - Алмазная реальность

— Съешь вот это. — Я положил перед Вуду маленький блистер с красными горошинками. — Две штуки.

— Компенсатор? Мы же не в Африке.

— Зато на Украине. Тут хотя мутагенами и не пользовались, но атомная станция рядом, и вообще с экологией дела нехороши. Так что глотай и не протестуй.

— А чего протестовать… — Она проглотила горошинки. — В Африке пачками жрали.

Перекусив, мы поблагодарили хозяина кафе — называлось оно, кстати, «Степан Бандера» — и отправились обратно в гостиницу. Я порекомендовал Вуду лечь спать или посмотреть стерео, а сам решил не терять времени даром и сходить в секту, благо тут каждый должен знать, где ее штаб-квартира.

Первый же автомобиль, черный «форд», с готовностью остановился. За рулем сидел пацан в малиновой куртке и кепке с ужасающе длинным козырьком, который, казалось, упирался в лобовое стекло. Он жевал что-то химическое — в салоне пахло фальшивыми апельсинами.

— Послушай, приятель, знаешь, где тут у вас сектанты?

— Все знают, — хмыкнул он, обдав меня новой порцией едкого апельсинового аромата. Наверное, какой-то дешевый легкий наркотик из разрешенных на Украине, иначе бы в машине не жрал.

— Довезешь?

— Вообще-то я на работу еду… — Он явно набивал цену.

Я порылся в кармане, нашел несколько иен. Судя по тому, как засверкали глаза водителя, иены тут были в особой цене. Я припомнил что-то о законе, запрещавшем свободное хождение японских денег на территории Украины. А если что-то запрещают, это сразу растет в цене, известные штучки…

— Едем? — спросил я, пошелестев купюрами.

— Ага, — кивнул апельсиновый.

По дороге он тарахтел без умолку, и я старался выловить из потока слов что-нибудь полезное.

— Хата у них, о-го-го! Народу — уйма! По-моему, киберов полно, хотя на мордах у них не написано, а мне самому плевать, кибер там или не кибер, я к ним параллельно отношусь… Девки красивые попадаются, это да, тоже, может, киберы, слышал я, ставят они себе штучки всякие… А вы как, просто посмотреть или вступить хотите? Я однажды вступить собирался, с перепою дурно было, а у меня друг как раз вступил, ходит весь радостный такой, счастливый, аж смотреть противно. Потом, правда, передумал, как прочухался, думаю, чего мне там делать, в секте этой? Там сплошь, говорят, киберы, а я киберов как-то не очень… Не, не то чтобы против железяк всяких, охота если, вставляй, только не доверяю я им, киберам… Смотрят они как-то не так… А вы туда зачем, а, если не секрет?

— В газету писать, — не стал я делать секрета из своей командировки.

— В газету? Здорово! А в какую?

— «Юропиэн геральд».

— Не знаю такую… Московская, да? Вы на москаля здорово похожи, я сразу угадал. У нас тут многие москалей не любят, а мне так все равно, москаль ты или не москаль, когда-то, говорят, вовсе вместе жили… Сейчас к нам много москалей едет, в «Край» вступают, чего нам их прогонять, городу прибыль, с работой-то плохо, а им всем есть-пить надо, ездить надо, жить надо где-то… А про меня напишете? Меня Коля зовут, фамилия Соловей, запомните или запишите, я, если что, могу всегда подвезти куда надо за маленькие деньги. Вот и телефон мой. — Он порылся в бардачке, нашел клочок бумаги, заменявший визитку, и сунул мне.

Я положил эту бумагу в карман — возможно, пригодится.

— Вы звоните, у меня и дома, и в машине номер одинаковый, сразу приеду, если только не пьяный, — продолжал водитель. — А если и пьяный, все равно приеду, есть у меня капельки одни, выпил — и как стекло, ни один мент не придерется, да и ментов я тут всех знаю, они меня не трогают. А вон по той дороге, если дальше ехать, там и будет ихняя контора, сектантов-то, я вас к крылечку самому подвезу, ладно? Там грязно у них вокруг, за городом все-таки, так что я вас до самого места, как в театре…

Мы свернули на разбитый проселок, по которому, очевидно, часто ездили. Секта могла бы и на асфальт раскошелиться, подумал я без особенной неприязни.

«Форд» остановился возле невысокой оградки, окружавшей новое здание из пенобетонных блоков. В архитектуре заметна тяга к готике: стрельчатые окна, шпили, какая-то лепка над входом… Красиво. Не ожидал.

— Ну, я поехал, — сказал Коля, спрятав свои иены, — Звоните, если что. Меня Коля Соловей зовут.

— Нет уж, ты, Коля Соловей, лучше меня подожди. Я еще заплачу, а то как же я иначе домой доберусь?

Я пошел по узкой тропинке, выложенной керамической плиткой. Тропинка приветливо петляла меж невысоких пирамидальных тополей. Поднялся на крыльцо. Дверь была из пластика, имитирующего дерево. Толстая и прочная, судя по всему. И запертая.

Я поискал глазами звонок или колокольчик, но обнаружил лишь почти незаметный глазок камеры. Система слежения. Что ж, будем стоять и ждать. Если меня желают видеть, сейчас кто-нибудь откроет дверь. Если нет — постою минуты три и уйду. Может, у них там молебен. Или трапеза. Или, к примеру, оргия, знаем мы эти секты…

Я ждал довольно долго. Наконец что-то щелкнуло, и голос, проистекающий из неведомого мне источника, спросил:

— Цель визита?

— Я из газеты. — Я вынул из кармана временное удостоверение «Юропиэн геральд» и помахал им перед камерой. В голове вертелось что-то несуразное типа «сейчас пристрелят и сожгут в печке».

Но никто не стрелял, а мой невидимый собеседник подумал и открыл дверь. Она беззвучно уехала в стену, открыв маленький полутемный холл и широкую лестницу, застеленную красной дорожкой.

— Вверх по лестнице, — сказал голос откуда-то из-под потолка. Я стал подниматься, надеясь, что хохочущие скелеты и окровавленные трупы в ритуал посещения не входят.

Навстречу мне вышел мужик. Я ожидал кого-нибудь в рясе или сутане, но это был простой мужик, здоровенный, в обычном деловом костюме и галстуке, причем галстук был не то от Оливи, не то от Бартольди.

— Приветствую вас в лоне круга внутреннего, — сказал он торжественно.

«Лоно круга внутреннего» звучало несколько напыщенно и дилетантски, но раз уж они так придумали, надо играть по их правилам. Я чинно поклонился, чем, кажется, обрадовал мужика.

— С кем бы вы хотели встретиться и по какому вопросу? — спросил он.

— С кем-нибудь из адептов, — сказал я, кстати вспомнив нужное слово.

— В таком случае вам нужно побеседовать с Владиславом, — сказал мужик. — Он не адепт, он лишь уста Его…

— Кого — Его? Бога?

— Можно говорить и так, — согласился мужик. — Мы не склонны вязнуть в жестких формулировках и религиозных канонах. Для одних Он — Бог, для других — Аллах, для третьих — Будда… Но Он един.

Взяв меня за локоть, мужик поднялся еще на несколько ступенек вверх, потом мы пересекли большой темный зал, где тикали огромные напольные часы, и вошли в комнату Владислава.

Леша говорил сбивчиво. Позеленевшее его лицо не выражало никаких чувств, только усталость от пережитого.

— Короче, узнал я ее… Ну, по описанию, да и ты мне показывал голограммочку. Такая симпатичная, типа, подруга. Волосы… — Паузы возникали из-за активно бунтующего Лешиного желудка. — Ох… Она там прибилась к группе недавно. Оборванная вся какая-то…

— Точно она?

— Точно… Я в ее вещичках покопался, нашел там идентификационную карточку, кредитку там… Ну и всякие штучки женские…

— А до вещичек ты как добрался?

— Да так вышло. Ну, случай, что ли, подвернулся…

— Ладно, об этом позже. Что она там делает?

— Что делает?.. Да то же, что и все. На лекциях сидит, всякие там темы слушает… Сама рассказывает. Врет, наверное, хотя хрен знает. Очень уж возвышенно все. Ее там все слушают, хлопают. Она, типа, популярная очень. — Леха пытается умыться холодной водой, соскальзывает в ванну, и я ловлю его.

— Популярная?

— Ну да… Ой… Они там все, типа, тронутые. Все слушают всякую хреновину, потом говорят, мол, как хорошо, что мы тут все вместе. Потому что, мол, каждый у нас может найти то, что не мог найти там, во внешнем мире. Жестоком и несправедливом.

— Здорово. — Я выплескиваю Лехе в лицо стакан воды. — Это что же они там нашли?

— Ну, единство всякое… — Леха похож на очень пьяного. Странно. Не с огурцов же его так кумарит. — Еще понимание, которого они не нашли… И это, как его… Веру.

— В кого? В Бога?

— Ну да… В некотором смысле… — Дальше Леху поперло почти по писаному. — Там теория такая, что, мол, имеется некая структура, которая обитает вне этой нашей реальности, но вместе с тем представлена здесь… И каждый член секты носит в себе частичку великого этого разума. Нет, мол, в нашем кругу высших и нет низших. Нет приближенных и нет обиженных. Все равны перед ликом Разума, все слышат повеления его. И только тьма круга внешнего…

Леху вырвало одной желчью. Я только и успел увернуться.

Эко его колбасит… С огурчиков? Или не с огурчиков? С одной стороны, травануться он мог вполне конкретно, откуда там тетка водичку брала и какой навозец употребляла, неизвестно. Но с другой стороны, это огурцы, а не крысиный яд.