Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений

И я догадываюсь, о чём будут сообщать сейчас.

– Такси! – ору я, вытягивая руку. Через мгновение рядом останавливается машина, я впихиваю в неё Неудачника, забираюсь сам. Водитель – молоденькая кудрявая негритянка – с улыбкой поворачивается к нам.

Револьвера при мне нет. Поэтому достаю перчатки и оглушаю девушку ударом кулака. Неудачник не протестует, людей и программы он различает безошибочно.

– К публичному дому «Всякие забавы»! – приказываю я. Девушка повинуется.

Машина срывается с места.

– Граждане Диптауна!

Голос идёт отовсюду. От него не укрыться в уютном нутре машины или за стенами домов.

– К вам обращается Джордан Рейд, комиссар службы безопасности города…

Знаю я Рейда. Хороший мужик, хоть и американец. Один из тех, кто готов контактировать с дайверами и терпеть мелкие преступления – ради жизни самой сети.

– Передаётся важное сообщение… прошу обратить внимание… – бормочет негритянка.

Но я и так само внимание.

– Около получаса назад на территории «Лабиринта Смерти» было совершено преступление, угрожающее существованию Диптауна, – говорит Рейд.

Матерь божья! Это что же такое?

– Два человека, один из которых – дайвер, обвиняются в применении вирусного оружия запрещённого Московской Конвенцией типа. Это полиморфный вирус, содержащий метку «Варлок-9000», с неограниченной способностью к распространению…

Что за бред? Маньяк никогда бы не выпустил такого вируса!

– Одна из особенностей его действия – перехват управления коммуникационным оборудованием. В числе пострадавших – корпорация «Аль-Кабар» и «Лабиринт Смерти».

Вот теперь мне всё становится ясным. Когда сцепившиеся противники поняли, что дичь ускользнула, они объединились. И обвинили меня во всём, включая разгром тридцать третьего уровня.

Да уж. Попробуй, докажи, что «Варлок» просверлил для нас лазейку и мирно умер, как и положено приличному вирусу из числа разрешённых к применению. Даже если предъявить полиции исходники вируса, всё равно никто не рискнёт меня оправдать. Мало ли как мог «Варлок» взаимодействовать с виртуальным миром «Лабиринта»?

– Дьявол, – шепчу я.

– Плохо? – спрашивает Неудачник.

– Не то слово.

Я тянусь через плечо негритянки, снимаю с приборной панели телефонную трубку, набираю на клавиатуре адрес Гильермо.

– Сейчас вы видите внешность, использованную подозреваемыми в «Лабиринте» – сообщает Джордан. – Мы предлагаем данным лицам добровольно явиться в управление безопасности Диптауна. Всех, кто знает этих людей, также прошу связаться со мной.

В небе вспыхивают наши портреты. Потом меня и Неудачника начинают демонстрировать в полный рост и в движении.

Впечатляюще, особенно когда я плетью отрубаю голову Дику.

– Козлы… – бормочу я, отлипая от стекла.

Связь устанавливается секунд через десять.

– Hello!

– Привет, Вилли, – быстро говорю я. – Как это понимать?

Заминка.

– А! Стрелок? Где вы?

– В машине.

Я ничем не рискую, оглушённая транспортная программа не отчитывается о своём местонахождении.

– Произошло недоразумение, – быстро говорит Гильермо. – Приезжайте, мы все уладим.

– Вначале снимите обвинение.

Вилли вздыхает:

– Стрелок, это не в моей… э… власти.

– Очень жаль. Я ещё свяжусь с вами, – обещаю, кладя трубку на рычаг.

Мы подъезжаем к борделю, и передо мной встаёт новая проблема: что делать с машиной? Уничтожить программу подчистую – задача не из лёгких. Отпустить – рано или поздно «Дип-проводник» восстановит с ней связь и выяснит маршрут.

Придётся прибегнуть к помощи самого «Дип-проводника»…

Достаю из кармана коробочку с изумрудным жуком, очки. Командую:

– Неудачник, выходи.

Выбираюсь из машины вслед за ним, швыряю тупое насекомое в салон и захлопываю дверцу. Результат следует незамедлительно.

«Дип-проводник» не очень-то охраняет свои такси, предпочитая мириться с шалостями вроде моих бесплатных и не фиксируемых поездок. Но попытки проникнуть на свои сервера пресекает безжалостно. Такими примитивными программками, как «жук», его защиту не преодолеть.

Такси мутнеет и растворяется в воздухе – канал связи был обрублен при первой же попытке «жука» влезть на чужой компьютер.

– Пошли, – тормошу я Неудачника и хватаю его за руку. Если сейчас в холле сидят посетители, то мы влипли окончательно.

Но нам везёт – никого нет. Даже охранника.

– Это публичный дом, – на всякий случай сообщаю Неудачнику. – Можешь альбомы полистать.

Он качает головой.

– И почему я не удивлён? Идём…

По коридору мы почти бежим. Я ожидаю, что сотрудницы вновь начнут выглядывать из дверей, но царит полная тишина. Вообще никого! Словно бордель вымер.

Толкаю дверь в Викину комнату, уже готовый к тому, что и её на месте не будет. Неудачник топчется за спиной.

– Тебя можно поздравить, Леонид? – ледяным голосом спрашивает Вика.

В хижине чистенько, словно и не было никакого землетрясения. Не знаю, как другие, а я такой порядок навожу лишь в расстроенных до предела чувствах. На столе появилась маленькая магнитола. Вика переоделась, теперь она в серых джинсах и такого же цвета свитерке.

И ещё, судя по тону, она ждёт объяснений.

– Ты слышала комиссара?

– А кто его не слышал? – Вика встаёт, и я торопливо отступаю. Когда женщина в гневе, мужчине лучше не сопротивляться. – Значит, спас… друга. Он тебя спас, парень?

Неудачник пожимает плечами, улыбается, и Вика слегка сбавляет обороты.

– Как тебя звать?

– Неудачник.

– Ага. Так вот, дружок, не гневи судьбу, постой у окна тихонечко!

Неудачник повинуется, а Вика наступает на меня. Ох, не ту личность она выбрала – это манера Мадам.

– Значит, спас. Значит, поимел «Аль-Кабар» и «Лабиринт»?

– Вика, они лгут! – торопливо говорю я. – «Варлок-9000» – это локальный вирус, он отвечает требованиям конвенции!

– А про дайвера – тоже лгут? – кричит Вика. И я наконец-то понимаю, что вывело её из себя. – Лгут? Или кто-то другой врёт… другой!

Опыт получения пощёчин у меня небольшой. Держусь за горящую щеку, и стою столбом. Неудачник послушно смотрит в окно, но не услышать звука удара он не мог.

– Дайвер? – продолжает кипеть Вика. – Дайвер? Я, дура, дура чёртова, ещё помощь тебе предлагала! Ты мог мне сказать, что сам – дайвер?

– Нет… – шепчу я.

– Почему? Не веришь мне?

Никогда не поверю, что бог создал женщину из ребра Адама. Нет, как и мужчину – из глины, только совсем другого сорта.

Уж очень разные причины мы находим для гнева.

– Я боялся потерять тебя.

– Вот и… – начинает Вика, и замолкает.

– Нельзя любить человека, который видит глубину без иллюзий. Я знаю, Вика, я пробовал открываться. Это всегда… всегда происходит. Ты стала бы меня ненавидеть. Незаметно. Даже сама не поняла бы, в чём дело…

Я говорю, уже понимая, что всё кончено. Мы можем остаться друзьями, не более того. Ни одна женщина в мире не полюбит человека, который видит её лицо мозаикой цветных квадратиков.

– Да, я должен был сказать, – шепчу я. – Сразу. Прости, я не смог. А тебе хватило бы духу признаться, что ты – дайвер?

Вика молчит. В её глазах слезы, которых на самом деле нет. Между нами стена – отныне и навсегда.

– Нет, – говорит она тихо. – Я тоже не смогла. Я… боялась тебя потерять.

Кажется, я сошёл с ума.

Только что с того, если я обнимаю Вику, и между нами нет стены…

– Моя работа… из-за неё. Противно, когда все по настоящему. Я не знаю, почему так получилось… было слишком мерзко… я испугалась, и выпала из глубины…

– Мы говорим – вынырнуть…

– Вынырнула…

Неудачник смотрит на горы. Он молодец, он готов простоять так целый день.

– Я всегда выныриваю. Потому и беру себе самых уродов, что мне всё равно…

У меня на губах вопрос, который я никогда не задам. Но Вика отвечает сама:

– Там, у реки, я не выходила. Первый раз в жизни. Правда.

Я верю ей, как верят все мужчины от начала времён.

В этом мире лишь наша вера становится правдой.

111

Вика готовит кофе, и даже Неудачник оживляется. Мы садимся за стол, свежие сливки налиты в маленький кувшинчик, в сахарнице горка белого песка, полная бутылка «Ахтамара» ждёт свой очереди. Впрочем, коньяк Вика разливает по бокалам сразу.

– За твой успех, Лёня, – говорит она.

– Такие успехи недорого стоят, – отвечаю я.

– Почему?

– Общесетевой розыск.

– И что с того?

– Мне придётся уйти. Этот образ засвечен, а Стрелка здесь видели.

– Кто? – Вика словно не понимает всей сложности положения. – Мои девочки?

– Хотя бы.

– Они никому не скажут. Или ты думаешь, что виртуальные проститутки сочувствуют сильным мира сего? Знаешь, мы всех их видели без штанов… директоров корпораций и президентов фирм. Люди, которым нравится стегать женщину плетью перед тем, как лечь в постель, сочувствия не вызывают.