Релокант - Дмитрий Чайка
— Нет, — покачал головой Мишка. — Я хочу купить то, что мне пригодится в Междумирье Мира Дархан. Вы можете что-нибудь посоветовать?
— Скверный выбор, осмелюсь заметить, — продавец скривился. — Статистика этого мероприятия просто удручающая. Умение «Геракл» вам не по карману, также как и экзосклет космодесантника. Только с их помощью можно открыть последнюю дверь. И да, до этой самой двери еще нужно добраться. Там, знаете ли, Междумирье! А в нем водится всякая неприятная живность.
— А есть в продаже карта Междумирья? — загорелся Мишка.
— Такой карты не существует, — покачал головой продавец. — Но вы можете купить умение «Картограф». Вы запомните все места, где были, и сможете безошибочно пройти этим путем еще раз. Вы не заблудитесь, даже если проделаете этот путь в багажнике автомобиля.
— Покупаю! — решительно сказал Мишка. — Это именно то, что мне нужно.
— Мистер Кляйн, — продавец смотрел на него сожалеющим взглядом. — Не делайте этого. С вероятностью в восемьдесят два процента вы в ближайшее время не потеряете все жизни, и станете преуспевающим членом сообщества Красных Миров. С вероятностью в сорок семь процентов вы сможете открыть свой бизнес и стать резидентом Преддверия. Подумайте! У вас прекрасные перспективы! Для чего вам этот бессмысленный риск?
Ответа продавец не дождался и, примерно через час Мишка сидел в той же кафешке, где, глотая набежавшую слюну, ждал свою порцию жареной трески. Густав, который напевал что-то на незнакомом языке, поставил перед ним запотевший бокал пива и соленые орешки, а Мишка, макнув губы в плотную пену, сделал первый глоток. Как же хорошо! Насыщенный, плотный вкус с легкой горчинкой привел его в полный восторг. Он, когда был живым, никогда не пробовал настоящего пива, а тут никакого другого просто не было. И это было восхитительно!
Тарелка с рыбой и жареной картошкой с негромким стуком встала прямо перед ним. Густав и, правда, оказался настоящим волшебником. Картошка, которая не рассыпалась в кашу, а лежала ровными аккуратными ломтиками, была пожарена с лучком и какими-то травками. И все это, вместе с рыбой, пахло настолько дивно, что в Мишкиной голове стала закрадываться трусливая мыслишка: А может, ну его, это Междумирье? Но, подумав хорошенько, он эту мысль от себя прогнал. Жить во всеми забытом захолустье, работать за сущие гроши и лопать каждый вечер жареную рыбу? Или ублажать богатых извращенцев, рискуя жизнью? Ну, уж нет! Он должен найти свою маму. Она окажется в Преддверии Желтого Мира совсем скоро, а значит, и ему тоже нужно поспешить. Он пойдет домой, посмотрит парочку эпизодов из мира Хэгура, где обнаженные японки собирают жемчуг без аквалангов и ласт, а потом ляжет спать. Прожить так целую вечность? Нет, это не для него!
***
Смотритель оказался жизнерадостным мужиком лет под пятьдесят. Он принял от Мишки сотенную купюру и положил перед ним лист, покрытый буквами с двух сторон. Это был договор, снимающий с местной префектуры, городского совета и компании Бета ответственность за то, что произойдет с Мишкой при погружении в Междумирье. Он положил перед ним однозарядный пистолет и кинжал в ножнах, а, увидев изумленное лицо парня, пояснил.
— Закон Мира Дархан, молодой человек! Если хочешь пройти Междумирье, надейся только на собственные силы. А то дай вам волю, вы туда с плазменной пушкой ходить будете. Один патрон и нож!
— А за что дают руны? — спросил его Мишка.
— За убийство Гончей, — пояснил смотритель. — Убьешь три собачки, или кто она там на самом деле, и свободен. Прощай, Красные Миры! На свободу с чистой совестью, так сказать! У нас в бараке такой плакат висел. В смысле, когда я еще живой был.
— А как же их тогда убить? — Мишка даже голову почесал в задумчивости. — Одну из пистолета застрелю, а двух зарезать нужно. Так, что ли?
— В теории, конечно, так, — кивнул смотритель. — Но пока еще это ни у кого не получилось. Гончие, знаешь ли, не слишком любят, когда их режут. А учитывая, что это крайне опасная тварь весом под центнер, попытка ее убить вот этой ковырялкой обычно заканчивается крайне плачевно.
Мишка глубоко задумался и впился в смотрителя долгим задумчивым взглядом, который тот истолковал совершенно однозначно.
— Шел бы ты домой, парень, — он пододвинул к Мишке его собственную купюру. — Я даже деньги тебе верну, хоть и не положено это. Уходи-ка ты отсюда подобру-поздорову. Сгинешь ведь там ни за грош.
— Я должен пройти Междумирье, — помотал головой Мишка. — Я должен попасть в Желтый Мир. Там мама…
— Так вернись в Преддверие, и поработай там годик-другой, — посоветовал ему смотритель. — Ты неглупый парень, я же вижу. Заработай денег и открой эту чертову дверь. Это же Зазеркалье. Тут денег просто море. Это тебе не какая-то там Земля! Купи защитные умения, невидимость и суперсилу. Нужно-то миллионов пять всего, и ты прошел! Впрочем, заработав такие деньги, ты уже никуда не уйдешь. Я это точно знаю. Красные Миры не отпустят тебя. Слишком уж много тут соблазнов. Не ходи в Междумирье, парень! Спустившись туда сейчас, ты напрасно потеряешь жизнь. И потеряешь ее самым неприятным способом из всех возможных. Поверь, уж я-то знаю, о чем говорю.
— Каким же способом я ее потеряю? — полюбопытствовал Мишка.
— Тебя сожрут заживо, — хладнокровно ответил смотритель. — С первого раза ты не сможешь убить Гончую, а вот она тебя убьет точно. Поверь, она прекрасно умеет это делать. Ведь ее создали именно для этого.
— Я все-таки рискну, — упрямо ответил Мишка.
— Тогда распишись, что прошел вводный инструктаж, — смотритель пододвинул ему еще один лист. — Браслет приложи вот сюда. У меня тут строгая отчетность, на минуточку. Без пройденного инструктажа я в Междумирье никого не пускаю.
— А когда это я успел его пройти? — изумился Мишка, но браслет послушно приложил.
— Да вот только что, — ответил смотритель, удовлетворенно глядя на подпись, которая появилась на бумаге. Лист растаял в воздухе, но это уже не имело никакого значения. В Зазеркалье документы никуда не пропадали. — Зря я перед тобой распинался, что ли? Ну! Чего встал? Иди, раз решил. У тебя ровно двадцать четыре часа. Время пошло!
Глава 18
Междумирье. Дархан. Красная ветвь миров. Двадцатый день после релокации.
Город был пустынным и странно знакомым. Знакомой до боли была застройка, которую мигом признал бы любой горожанин Земли. Именно такими и были окраины почти всех европейских городов, которые из промышленных зон постепенно превратились в места, где жили всякие
