Джефф Нун - Пыльца
ЗДЕСЬ-ТО И ЖИВЕТ ГАМБО ЙО-ЙО.
Потом Свич движется по карте; пока не находит Кривую дорожку, последнее добавление к сети. Находит там еще один темный узелок. Вызывает Дэвида из ратуши, получает «не было такой загрузки» и начинает искать пути внутрь этого незаконного кондома. На этот раз ему хватает пяти секунд, чтобы получить имя «Фаэтон». Он проделывает то же самое «выделить – удалить», как и с Полянами, и смотрит, как Кривая дорожка движется через карту и оседает позади Ботодома. Фаэтон припаркован около Волшебного Автобуса.
ПОПАЛАСЬ, МАШИНА-БЕГЛЯНКА!
Схема завершена.
6:19 утра.
Содержание пыльцы достигает 2000.
Колумб вызывает кнопку с надписью «ЦВЕТОЧНАЯ КАРТА БЕРЛИКОРНА» в своем Улье-разуме, и нажимает ее.
Активация…
По всей улице, где мы ехали, люди наполняли носы пыльцой и разбрызгивали вокруг послания наслаждения. Я видела целующихся любовников. Последнее время люди не целовались, боялись худшего; нежно потереться друг о друга респираторами – на большее мало кто отваживался. Теперь молодежь снова делила дыхание, вопреки всему отпустив на волю страсть. Я повернула на Эштон Олд-роуд, справа от нас, проплыли омерзительные дворцы гибнущей промышленности. Люди танцевали на крышах заброшенных домов, посреди растущих там цветов. Ликующее чихание. Лучи раннего утреннего солнца прочертили радугу в облаке приветственных соплей…
Ааааааа…
Аааааааааааааааа…
Ааааааааааааааааааааааааааа…
Воздух сжался в тугое мгновение ожидания. Влажное и скользкое было оно, это мгновение, и солнце, казалось, по краям поросло шерстью, слипшейся в иглы. Словно огромный шар золотой пыльцы, висело оно там, над горизонтом.
Затишье перед…
И когда мы с Томми Голубем ехали по Олд-роуд в Ардвик, на тайную квартиру к Гамбо, я услышала звук миллионов вздохов. И взрыв. Взрыв слизи.
Шторм…
На часах в машине было 6:19 утра. Содержание пыльцы – 1999. Щелчок, цифры меняются – и неожиданный, жестокий взрыв. Солнце содрогнулось; «Комета» накренилась.
– Ничего себе… – послышался голос Тома.
Чихобомба.
Аааааааааааааааааааааапппппччччччччххххххххххиииииииииииииии!!!!!!
Пять, и десять, и пятьдесят раз.
Койот слышит мощное чихание. Он лежит в двух метрах под землей, но звук долетает даже туда, пробуждая Койота от черно-зеленого покоя. Слизь тяжелым дождем обрушивается на его могилу и памятник. Приглушенный взрыв заставляет дрожать корни и червей вокруг него. Койот – сам корень. Похоже, снова пришло нужное время года, сезон плодов. Он начинает расти. Чих пробуждает его потоки. Он собирает свой мозг из ганглиев твердых корней, переплетенных в тугой комок: корни связаны в единую систему и передают информацию через сок.
Но его заставляет расти не только чихание. Кто-то еще побуждает его проснуться. Чье-то скрытое присутствие.
Он не знает, кто он, что он, где он и даже зачем он. Только то, что он хочет выбраться из этой деревянной коробки.
Это несложно.
Он соединяет свои клетки с клетками гроба, принуждая доски раскрыться, подобно цветку. Он и есть цветок. Он должен вырваться на воздух, к солнечному свету. Ему необходим рост.
Стебель Койота проталкивается через почву и вырывается на поверхность. Его встречают только пробивающееся сквозь туман солнце и брызги соплей из города. Сойдет. Койот глубоко впивается в землю, ощущая, как его пятнистые лепестки разворачиваются на свету. Койот испытывает самое странное желание в своей жизни: он хочет пчелу. Кого-нибудь, кто соберет пыльцу с его шерсти, с его лепестков. Лепестки? Шерсть? Он сам не знает, что он такое. Лепестки и шерсть. Сойдет.
Все больше и больше его стеблей выбирается из грунта. Они объединяются в зеленые ноги. От стеблей ветвятся цветы, черные и белые лепестки, сцепившиеся в форме прежнего тела Койота. Где-то в дебрях его растительного сознания сохранилась модель; из лепестков собирается идеальная копия того, чем Койот был раньше. Его тело – комбинация флоры и фауны, цветы и плоть пса. И человек. Глубоко в этом букете спрятан тонкий след человеческой сущности. Он концентрирует все внимание на этой частичке. Это то, чем он должен стать.
Цветы волочатся за ним. Танцуют… танцуют. Он смутно вспоминает язык пассажирки, свою последнюю поездку. Как она забрала его вниз, в мир зелени. Теперь он снова свободен, но все еще чувствует в своем сознании ее пальцы. Он слеплен из того же теста, что и она. Она хочет его себе.
Нет, не себе. Кому-то, очень похожему на нее.
Койот борется против цветка. Понимает, что не может одержать победу.
Он даже не знает, что делает и почему он это делает. И даже как он это делает. Только то, что он должен это сделать. Он – пес, растение, человек. Он всё, что когда-либо знал, и он – карта того, чем должен стать.
Сила корня берет над ним верх. Койот погружается глубоко в себя и возвращается со словами «Малыш сэр Джон».
«Кто это, бля?»
«Спаси мою жену».
Эти слова приходят из самого глубинного корня.
«Пошел на хуй».
Койот срывает сам себя; черно-белый пятнистый растительный пес шагает по кривым кладбищенским дорожкам. Теперь он видит, где он: начинает функционировать его карта. Южное кладбище. Он растет, и карта меняется. Это нормально, он может меняться вместе с ней. Он поворачивает цветущую голову налево, выискивая на новой карте место, куда надо ехать. Центр Манчестера. Почему так?
«Бода».
Ветер приносит лепестки с этим именем. Бода? Кто это был? Его последняя… последняя что? Последняя пчела? Последняя пушистая сука? Последняя пассажирка? Последняя девушка? Он выйдет на меченую мочой тропу. Ему нужен солнечный свет – это его мясо и его заказ. В нем есть знание того, что он страшен, первый из нового рода. Новый способ существования. Пока сойдет и просто дорога.
Форма роста.
Далматинские лепестки.
Заказ Боды – его солнечный свет.
БЕЛИНДА, МЕНЯ ЗАСАСЫВАЕТ НАЗАД.
Эти слова по Тени доходят до Белинды, когда она плавает в мраморном бассейне.
Слова Тошки.
БЕЛИНДА, МЕНЯ ЗАСАСЫВАЕТ НАЗАД. КОЛУМБ ДОБРАЛСЯ ДО МЕНЯ. БЕЛИНДА, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
Это последние слова Тошки.
Как раз в это время взрывается Чихобомба. 6:19. Цветок, который она притащила из Вирта, качается на воде между ее ног. Вдруг на воде появляются волны, накатывают и отражаются от ее бедер и откатываются назад, смешиваясь с теми, что идут следом. Белинда с интересом смотрит на образовавшийся хаотичный узор, думает, что это совсем как запись землетрясения, которую она видела по телевизору. Но это Манчестер, не ТокиоКо и не ФранцисКо. Она нервно оглядывается, но в остальном подземный дворец мертвенно спокоен. Тут она слышит звук взрыва, отдаленный залп мягких ядер. Сопли попадают в подвальное окно.
Тыц! Тыц! Тыц!
Удары…
Шлеп… шлеп… шлеп…
Заряды смачно бьют в стекло, и Белинда от страха запускает собственные волны по воде, дернувшись от шума. Она смотрит на окно, пытается понять, отчего шум, но тут прилетает очередная порция соплей, и ей становится страшно. С потолка сыплется штукатурка. Надо срочно выбираться из бассейна. Окно покрывается слизью; бассейн погружается в пушистую тьму. С улицы раздаются приглушенные крики. В темноте Белинда ужасно одиноко. Что пошло не так?
Белинда с головой уходит в воду. Закрывает глаза, медленно плывет, пока ее разум не начинает тонуть. Так здорово погружаться в водянистый сон. Краденая орхидея тычется ей в бедра, и это словно нежный лепестковый поцелуй.
Цветок следит за тобой, Белинда.
Текущие мысли…
Надломленное сердце…
«И слезу задушив, завтра утром, Джо, я продолжу жить…»
Эхо ее милого голоса заполняет мраморное пространство. Это песня животных, и травы, и цветов, и воздуха. Утро разорвано воем сирен. Аварийные действия. Город умирает. Стоит ли что-нибудь спасать? Она все равно не может вернуть Койота. Не может даже отомстить за его смерть.
Еще одна капля в чаше…
Что хорошего может быть в ее жизни без него?
Белинда, ты даже толком не узнала его…
Она не слушает.
Капает яд. Она вспоминает; похоже, думает Белинда, что когда она прошла сквозь Волшебную Стену, этот шаг был признанием ее мертвой части…
Вспоминает…
Сцена на кухне. Дотаксишная. Белинда слушает с верха лестницы…
Отец и мать сидят за столом и спорят. Отец называет мать плохим словом – зомби, сукой из ада. Проклинает за то, что та приносит в мир только трупы. Мать называет его мясом, простым мясом, чистым мясом.
«Все, чего вам, чистым мальчикам, надо – еще больше чистоты. Терпеть не можете бардака». Слова ее матери.
«Эта девка – смерть». Слова отца. Эта девка, в смысле она… Белинда. Это Белинда – смерть. Для нее это слишком. Она спускается по лестнице. Бьет отца прямо в лицо. Как в замедленной съемке отец падает без сознания на кафельный пол.
Вспышка гнева. День, когда она начала уходить. Уходить от семьи. Время исчезать, бежать, пройти все грани жизни. На девять лет «Икс-кэб» стал ее семьей. Теперь и это ушло. Больше для нее нигде нет места.
