Анджей Ясинский - Беглец

– А кто это у нас такой любопытный? – Я посмотрел на человека, лицо которого выражало вселенскую печаль.

Он быстро оглядел всех нас, слегка поклонился всем присутствующим и сцепил руки на животе. Несмотря на его худобу, этот жест смотрелся вполне гармонично. А пальцами умелец незаметно ощупывал пояс, скрытый пиджаком.

– Тристис Имаген. К вашим услугам.

– Позвольте поинтересоваться, что вас сюда привело?

Тристис обвел взглядом комнату, посмотрел на коменданта, тот слегка кивнул.

– Видите ли, я расследую дело о нападении на тюрьму и пришел к выводу, что ваше, – он слегка мне поклонился, – появление здесь вполне возможно. К сожалению, я опоздал с предупреждением.

Блин! Шерлок Холмс местного розлива!

– Что заставляет вас чувствовать себя так уверенно и спокойно, высказывая это предположение? – Я откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на него.

Тристис слегка задумался. К сожалению, аура его была достаточно неплохо прикрыта, и понять, что он чувствует на самом деле, без взлома защиты не представлялось возможным. Поэтому приходилось ориентироваться на небогатую мимику. А лицо его выражало в основном печаль. Знаете, есть люди, которые, даже будучи веселыми, все равно имеют вид печального идола. Вот Тристис был из таких.

– Разрешите? – Он взял от стены стул и сел рядом с комендантом. При этом он почему-то с неудовольствием посмотрел на своего коллегу-искусника. По крайней мере, именно так я оценил его заминку. Кстати, с тем искусником что-то не в порядке: взгляд по-прежнему отсутствующий и, кажется, из левой ноздри слегка выступила кровь. Его аура переливалась цветами, но что это значит, я никак не мог понять. На создание плетений и даже на подготовку к магическому поединку совсем не похоже.

– Видите ли, в чем дело, – начал сыщик. – Я проанализировал данные о происшествии, и сложилась следующая картинка. Если я в чем-то ошибусь, прошу поправить меня.

Я кивнул.

– Вы – владетель неизвестных мне ветвей Искусства неопределенного уровня силы. – Интересно он сказал, даже как-то старомодно. Не искусник, а «владетель», похоже специально подчеркивая, что к обычным искусникам меня не причисляет. – Поступили к нам почти тридцать лет назад. В то время у нас было сложное положение – война с Оробосом, – Тристис бросил мимолетный взгляд на Карину, – поэтому любая помощь была очень к месту. Использование вас в качестве подпитки искусной защиты города – естественное решение в той непростой ситуации, в которой пребывала империя. Кроме того, заниматься вами было просто некому, так что только благодаря действиям тогдашних структур Маркина вы до сих пор живы.

Я махнул рукой:

– Можете не оправдываться, я не имею претензий к городу и его жителям. Сам понимаю. Мне лишь нужны мои вещи, которые были со мной, когда меня нашли.

Сыщик покачал головой:

– Думаю, это невозможно. Я был в той деревеньке, жители которой вас обнаружили. В живых на данный момент остались лишь дети и внуки тех, кто вас доставил в город. И никто ничего уже не помнит.

Я с уважением посмотрел на сыщика. Надо же, уже успел со всеми пообщаться и все разузнать. Мне бы его зарядить на поиск моих вещей. А что? Стоит, наверно, попробовать. Хотя… он наверняка служивый человек, и никто его не отпустит на вольные хлеба. Да и не верю я, что мне легко дадут уйти. Столько натворил тут… Кстати!

– Вы выяснили, кто напал на тюрьму?

Комендант тоже с интересом посмотрел на сыщика. Тристис же почему-то глянул на Карину и, помолчав немного, ответил:

– Это было организованное нападение диверсионной группы Оробоса с целью похитить из тюрьмы некоторых узников. А возможно, убить, здесь я не пришел к определенному выводу.

От его слов Карина впала в ступор и не перевела мне сказанное, но я и сам понял. Все уставились на девушку.

Тристис Имаген

Тристис воспользовался повисшей паузой, чтобы попытаться мысленно собрать части сложной головоломки. Каждую секунду, каждую паузу в разговоре он пытался использовать для размышлений. Даже на заре своей карьеры, когда ради продвижения по службе он зубами и жезлом вгрызался в любое выданное ему дело, Тристис ни разу не был так поглощен расследованием, как сейчас. В былые времена он даже сосредоточиться не смог бы, попади в подобную ситуацию, и уж точно думал бы не о поисках истины, а скорее о том, что говорить и делать, дабы спастись.

На пике своей карьеры Тристис был пятым замом главы имперской сыскной службы. Эх, как он тогда радовался и с каким рвением брался за самые безнадежные дела, чтобы доказать правильность своего повышения! Только вот потом оказалось, что назначили его с целью нацепить всех блох от темных делишек начальства и предшественника, который сразу после того, как Тристис оказался в опале, уже с «очищенной репутацией» снова вернулся на свое место. И все бы ничего – повысили, опустили, нашел работу в другом месте… Только вот в эйфории от повышения он взялся за слишком уж безнадежное дело, потянул не за ту ниточку… Вот и приходится теперь сыщику высшей категории мотаться по захолустью, расследуя всякую бытовуху и ограбления. Даже формулировку придумали для оправдания такой низкоквалифицированной работы: «Назначение ведущим следователем сыскного округа с целью оперативной реакции и расследования возможных диверсий агентов враждебного государства».

Впрочем, как показали последние события, какая-то логика (помимо обоснования понижения) в этом все-таки была. То, что случилось пару дней назад, – дело действительно имперского масштаба! Возможно, лет пять тому назад, сразу после опалы, Тристис вцепился бы в это дело, чтобы раскрытием поднять себе репутацию и снова вернуться в большой сыск.

Теперь же, хорошенько обдумав ситуацию и вдоволь наездившись по глухомани, Тристис совершенно по-другому оценивал открывавшиеся (а точнее, закрывавшиеся) перед ним перспективы. И эти оценки печалили еще сильнее. Впереди пугающей черной дырой развернулась неизвестность. Не раскроешь дело – окажешься крайним, раскроешь – может, повезет и повысят, а может, наоборот, намотают на жезлы и оборвут нить твоей жизни. Академики свято хранят свои тайны и тайны истоков Искусства и простых смертных к ним не подпускают. Лишь две вещи помогали Тристису не думать о пугающей перспективе: воспоминания о старых добрых временах и погружение в мутный омут расследования загадочного дела.

Ник

– Легко же тут сдаются тайны следствия! – наконец-то отмерла Карина и обличающе хмыкнула.

– С тем, кто сумел перестроить защитную систему тюрьмы без всякого жезла, – вышел из задумчивости Тристис и посмотрел на меня, как бы ища в моей ауре подтверждение своих слов, – и взял под контроль артефакт, одна настройка и управление которым требует навыка как минимум магистра Искусства, а то и профессора, хочется быть максимально откровенным и дружелюбным. – Он слегка улыбнулся.

– Логично. – Я вернул ему улыбку, создал еще один бокал и, наполнив вином, силовыми нитями поднес сыщику. – Насколько я понимаю, сейчас я являюсь как бы врагом империи? Преступником?

Тристис, не отводя взгляда от бокала, слегка помялся.

– Решать подобное не в моей компетенции, однако, на мой взгляд, никаких преступлений против империи вы не совершали. – Он искоса посмотрел на Карину. – К сожалению, есть один неприятный момент. Девушка, которую вы прихватили, уходя из тюрьмы, все-таки является преступником. От вашего решения зависит и отношение к вам. Если позволите ее забрать, то никаких проблем с вами быть не должно. А иначе вы сами становитесь преступником за помощь в побеге и укрывательство заключенного.

Все глядели на девушку. Та застыла истуканом и перестала переводить. Руки ее постоянно сжимались и разжимались, крылья носа от напряжения шевелились, а из-под воротника появилась недовольная морда дракончика, который уставился на присутствующих и ощерился, зашипев. Правда, самого шипения слышно не было, а вот горящие глаза и иногда появляющееся пламя изо рта впечатляли. Глядя на пораженные лица сыщика и коменданта (второй искусник все так же находился в трансе), я хмыкнул.

– Что ж… Видимо, не судьба. – Тристис и комендант перевели взгляд на меня. – Придется мне считаться у вас преступником. Не знаю, что натворила Карина, но уверен – разногласия произошли по политическим вопросам. А политика – это не для меня. Я обещал ей свою помощь и разбрасываться словами не намерен. Так что придется вам как истинным сынам своей империи искать меня, когда я уйду. Сначала соберу всю возможную информацию о моих амулетах, а потом исчезну. Вместе с девушкой. И вряд ли у вас получится меня найти и тем более поймать.

В воздухе повисла неловкая пауза.

Тристис