Николай Трой - Игра теней
Подумав немного, я решил отправиться спать. А чем мне еще тут заниматься?
Из захватывающей пучины «Престолов» я вынырнул около четырех часов утра. Усталый, с воспаленными глазами и одной-единственной мыслью — спать!
Опустив крышку пауэрбука, кое-как добрался до раскладушки. Лег и неожиданно проснулся.
Несколько минут я с удивлением рассматривал освещенную полуденным солнцем комнату. Снов или обычной перед ними дремоты не помнил совершенно. Просто выключился и включился. Как автомат.
Я перевернулся на бок, нашел взглядом циферблат механического будильника. Который у нас нынче час?.. Ага, продрых я девять часов. Достаточно, чтобы отдохнуть. Если судить по тяжести в голове, будто после пары бутылок пива, — даже переспал.
С кряхтеньем сел, опустил босые стопы на прохладный пол. Во всем деле противная одеревенелость, отчего настроение было побрюзжать.
Шумно сопя и почесываясь, сходил в душ. Минуту тупо пялился на свое отражение в зеркале. Потом, чувствуя себя извращенцем, заткнул слив ванны пробкой и пустил горячую воду. Подумав, раз уж взялся за такие извращения, как ванны с утра, с чавканьем выдавил шампунь в воду — пусть будет с пенкой.
Пока набирал и ставил на плиту чайник, ванна набралась. Сбросив одежду, я со вздохом удовольствия опустил тело в горячую воду. Расслабленно промычал от удовольствия, раскис, лениво ворочая пальцами шуршащую пену.
Нет, все-таки любые мелочи, которые хочется сделать непременно, идут впрок. Нужно не бояться и чаще позволять себе приятные слабости. Вот, например, проснулся я разбитым и злым, а теперь, после водных процедур с оттенком бурлеска и гламура, чувствую себя прекрасно. Определенно — жить нужно в удовольствие.
К тому моменту, когда из кухни донесся робкий писк закипающего чайника, я уже выбрался из ванны и обтерся полотенцем. Ну не могу я часами нежиться в керамическом аквариуме. Вот поплавать в море, речке или даже бассейне — другое дело.
В прекрасном настроении заварил хорошего, дорогого чаю, сдобрил лимоном и сахаром. Слепил пару бутербродов с ветчиной и два с маслом и красной икрой. Утро (ну для меня утро) сразу расцвело всеми цветами радуги и счастья.
С тарелкой и чашкой я вернулся в спальню, поставил на подоконник рядом с пауэрбуком. Потом натянул трусы и взглянул на экран смартфона. Кликал по конвертику входящего сообщения я, ничего не подозревая.
«Срочно дуй в игру! Лилит».
Кажется, Лиля этим утром заработала приз «Лейтенант Лаконичность»…
Что бы это значило? Еще одного короля прикончили?
Я взглянул на время — эсэмэска пришла чуть меньше часа назад.
— Черт, — пробормотал я. — Опаздываю.
И все же, перед тем как запустить клиент «Престолов», я вызвал окно браузера. Бутерброды теперь дожевывал торопливо, не ощущая вкуса.
На главной странице сайта «Престолов» висела первая новость с полей Первой же Утгардской войны. Заголовок над текстом гласил: «Гнев северных богов обрушился на королевство Дарквуд!» В статье сообщалось, что первые боевые столкновения уже произошли. Объединенная армия конунгов Иггдрасиля и Волков Утгарда прошла насквозь границы королевства. Были захвачены и разграблены деревни, уничтожены посевы, угнан скот. Кроме того, был осажден и захвачен приграничный город Стоунхилл. Его жители «освобождены от церковного гнета», монахи убиты, сокровища и казна перешли в собственность северных кланов.
На этом месте я сделал паузу. Влез в игровую вики. Ага, фраза «монахи убиты» вставлена в статью не для красного словца. По игровым законам эпических битв и войны те, кто пал в вооруженных столкновениях, уже не могут принимать участия в дальнейшем противостоянии. Оказывается, в ряды воюющих сторон нужно записываться и регистрироваться. Только после этого получаешь возможность выступить за ту силу, которая ближе твоему мировосприятию.
Интересная мысль. Получается, что если не записаться в добровольцы, то торговец останется торговцем, только при другой власти? Ничего не потеряет? А партизанские отряды в игре есть? Подумав, я решил, что есть.
Так, что там дальше пишут виртуальные журналисты?
На форуме последние новости с полей сражений сообщали, что армии конунгов практически вплотную приблизились к столице королевства. И что город Дарквуд переведен в осадное положение. Там же звучали однотипные призывы к оружию, защите истинной веры, или веры дедов. В общем, ничего необычного.
Закрыв окошко браузера, я дожевал последний кусок бутерброда и запил чаем. Потом проверил состояние Серого Лиса. Оказывается, персонаж уже вышел из Лимба, но травм еще не залечил. Так же как, понятное дело, не избавился и от ярлыка «преступник». После чего я развалился в кресле поудобней и водрузил на голову нейрообруч. Выбрав в клиенте личность Вражека, нырнул…
На этот раз удушливый мрак могилы был каким-то уж слишком сырым. Я содрогнулся от отвращения, постарался выкопаться побыстрей. А когда руки прорвали дерн надо мной, ощутил поток воздуха, несший свежесть, влагу и запахи леса. Сердце сразу ускорило бой, движения стали резче. В прорехи в земле веселее засочилась влага, мельчайшими брызгами оседая на коже. Я услышал мерный шелест.
Наконец я смог сесть. Правда, тут же вскочил, не медля. Сидеть под холодным ливнем в грязи — занятие малоприятное.
Удивительно, но одежда не промокла насквозь, хотя дождь был довольно сильным. Чувствовались, конечно, и прохлада, и влага, однако этим все и ограничивалось. Есть все-таки ограничения игровой физики…
Пару минут я стоял под хвойной юбкой красавицы-сосны, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Ливень очень красиво, почти неотличимо от реального, вымыл лес, сделал краски ярче. А какие запахи были… у-у-у… не надышаться!
Я все еще медлил, рассматривая красоты виртуальной природы и вслушиваясь в умиротворяющий и мягкий звук дождя в лесу, когда меня отвлекло голубоватое свечение работающего заклинания «Телепатия».
«Слава! Ты в игре? Где ты был так долго?»
— Лиля? — встрепенулся я от волнения в голосе девушки. — Что случилось?
«Тут нечто странное происходит! — сказала Лиля. — Тебе стоит заглянуть в Дарквуд…»
— Вражеку? — перебил я удивленно. — В Дарквуд?
«Именно. Кажется, Ордену инквизиции сейчас не до тебя… не до нас. Заодно и Серого Лиса уведешь».
Мне совсем не понравились ее слова, но объяснять Лиля ничего не стала. Только добавила вместо прощания:
«Городские ворота закрыты, поэтому придется влезать через окно, как тому черту. Жду тебя у южной стены, на берегу Вилюжной речки. Не медли».
— Ладно, — отозвался я и оборвал связь.
Сверившись с картой в профиле, выбрал направление и зашагал к Дарквуду.
Взобравшийся на холм город Ордена инквизиции напомнил мне размытую из-за дождя акварельную картинку. С такого расстояния он казался заброшенным и мертвым, а огоньки лампадок, изредка мелькающие в бойницах, чудились мне потусторонними отблесками.
Близко подходить к городу я на всякий случай не стал. Мало ли что. Сверившись с картой, двинулся к южной стене. Пришлось свернуть с тракта, и теперь я шагал практически по болотам. Вспаханную землю размыло, превратив в равномерную кашу. Она с жадным чавканьем нехотя выпускала мои сапоги, чтобы на следующем шагу заглотить вновь.
Речку Вилюжную я обнаружил почти экстремальным способом: едва не свалившись в нее со скользкого глиняного берегового откоса. Спас только невыносимо колючий куст, в ветви которого я вцепился, когда под ногами образовалась бездна. А выбравшись и отругавшись, так и пошел бережком, чтобы еще куда-нибудь не свалиться.
Городская стена, вымытая ливнем от серости до мрачной черноты, приблизилась. Я задрал голову, рассматривая здоровенные каменные глыбы, напоминавшие куски скалы, разбитые с горем пополам, да так и вставленные в кладку. Стена нависала могучей неприступной преградой. Трудно представить, сколько нужно людей, времени и сил, чтобы взять Дарквуд штурмом. Выражение «забросать врага трупами» как нельзя больше подходило к картинкам, нарисованным моею фантазией.
Сначала атакующим нужно бежать по полю, пока враги непрерывно осыпают тебя стрелами, тащить не только грубую и тяжелую броню на плечах, но и осадные лестницы, под огромными конструкциями уподобившись муравьям. Потом требуется преодолеть ров, в котором тонут «счастливчики», преодолевшие поле. И дальше, под стенами города, к стрелам добавляются сюрпризы вроде льющегося на головы кипятка, расплавленной смолы, камнепада и дождя из коротких дротиков. Под этим аналогом божественного гнева нужно взобраться до самой зубчатой вершины стены, удержать в скользких от крови ладонях меч, не дать себя заколоть городским защитникам…
— Чистое самоубийство, — пробормотал я, ежась то ли от холода, то ли от разыгравшегося воображения.
